Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Лесной следователь

Я прячу лицо за своим оранжевым как апельсин, рюкзаком. Застыв, я смотрю на медведя одним глазом. Он – поджарый, большой, взрослый, тёмно-бурого окраса.

Медведь шагает медленно и равномерно, шаг за шагом. Медвежья морда смотрит прямо по ходу движения. Но – так близко! И я вижу, что он постоянно косит на нас, своим глазом…

– Не дурак! Понимает, что мы – не просто две кочки на белом снегу! – я медленно, по сантиметру, прячу свой глаз, за рюкзак, – Одна кочка – ярко-жёлтая, другая – ярко-синяя…

Шаг, ещё шаг… Медведь осторожно шагает по краю снежной реки, мимо нас…

– Близко как! – поджимаю я губы, за своим рюкзаком, – Нам – не шелохнуться и он – стенкой подпёрт! Некуда отодвинуться! Ни нам, ни ему…

Шаг, ещё шаг… Медведь ставит лапу за лапой, на снежник. Медведь шагает медленно и равномерно…

Я вдруг, с удивлением обращаю внимание на то, как он ставит свои ноги! Я усиленно смаргиваю и впиваюсь взглядом в эти медвежьи ноги.

– Вот!

Шаг! Медведь ставит на белый наст свою переднюю правую ногу! Он осторожно ставит её, на пальцы.

– Обычное дело… – прищуриваю я, свой глаз.

Следом – медведь ставит на снег свою заднюю левую ногу… Он ставит её – на пятку! И перекатывает вес тела на всю стопу.

– Сначала – он ставит пятку! – я удивлённо поднимаю брови, – Кто бы мог подумать?! Никогда, этого, не знал!.. Ну-ка! Ещё раз!

Медведь едва-едва миновал нас. Морду, он по-прежнему держит прямо по курсу. И я уже не вижу – косит ли он левым глазом в нашу сторону. Теперь – большей частью, я вижу его «корму». Уже не опасаясь, что медведь меня «вычислит», я выглядываю из-за рюкзака и уже в оба глаза, смотрю на его, медленно ступающие на белый наст, бурые ноги.

Вот! Медведь ставит на снег свою левую переднюю ногу.

– Так! – прищуриваюсь я, – На пальцы!

Следом, медведь ставит на белый снег свою правую заднюю ногу.

– На пятку! Так и есть! Заднюю ногу медведь ставит на пятку! – тихо радуюсь я, за своим рюкзаком, – Я всегда думал, что медведи на пальчиках ходят! Вот же! Век живи – век учись!

Мы дожидаемся, пока медведь не удалится с наших глаз и только тогда, окончательно высовываемся из-за своих рюкзаков.

– ФУУУУ!

– ФУУУУ!

– Вот, это, дааа!

– Ага!

– Близко как!

– Я думал – вычислит!..

– Ну!

– Пошли – расстояние посмотрим!

– Пошли!

Делясь впечатлениями, мы налегке, только с ружьями в руках, шагаем поперёк снежной реки, к следам медведя…

На плотном насте – только чёрточки от медвежьих когтей! Но, мы – лесные люди! Нам, большего – и не надо.

– Уф! – я оборачиваюсь и смотрю на наши, стоящие на белом снегу, оранжевый и синий, рюкзаки, – Блин!.. Близко как!

– Ну! – становится серьёзным лицо Чудаева, – Шагов тридцать! Не больше.

– Если, не меньше!

Мы шагаем обратно, к рюкзакам.

– Саня! Почему он, всё-равно попёрся мимо нас?! – спрашивает Олег, забрасывая ремень своего карабина на плечо, – Ведь, подозревал же!

– Хм! – хмыкаю я, в ответ, – А, куда ему? Ты, на склон посмотри!.. Вверх подниматься?! Против шерсти кедрового стланика?! Четыреста метров?! Или – вверх по днищу распадка уйти? Обратно?! Я думаю, он оттуда шёл! А ему, нужно – вниз!

– Точно, – кивает головой, Чудаев, – Других вариантов, у него… Тут – только через нас.

– Ладно… Пора и нам, вниз валить.

– Ну! – соглашается Чудаев, – До вечера до дома дойти бы…

Тятино. Шестнадцатое мая. Чудаев уходит в цивилизацию. Сегодня небо закрыто высокой облачностью. В паре с Трубергом, мы решаем пройти в верховья Ночки, по массивам междуречья Тятиной и Ночки. По высокотравным полям Банного ручья, мы напрямую шагаем в сторону вулкана…

Подходим к стене пихтарника. Только суёмся под кроны хвойника – и сразу тормозим. Здесь, под первыми пихтами, вся трава, широкой полосой, забрызгана желеобразными капельками медвежьего помёта!

– Саня! Что это?! – поражается Труберг.

– Медведь обдристался! – коротко отзываюсь я, стреляя глазами по сторонам, – Кто-то напугал его, до смерти.

– Хм! Почему ты так думаешь? – озадачивается Труберг.

– Я видел такое, этой весной. В тот раз, я каждый след медведя просмотрел, по снегу. Поэтому, как это бывает – я знаю.

– Интере-еесно, – тянет Александр, – Что, здесь, могло случиться?

– Смотри! – прищуриваюсь я, – Медведь «профонта-нировал» вдоль границы пихтарника. Значит, его «пугатель» подошёл к нему не из глубины леса и не со стороны нашего пустыря.

Александр, молча, кивает головой, соглашаясь с моей логикой.

– Кто-то подошёл оттуда! – показываю я рукой по границе хвойника, в противоположном от «фонтана», направлении, – Он увидел нашего медведя первым и практически, упал на него!

– Почему ты решил, что «упал»? – недоумевает Труберг, – Может, просто подбежал!

– Иначе – не напугаешь медведя до смерти! – начинаю злиться я непонятливости своего напарника, – Это, тебе, не «трусишка зайка серенький»! Это – медведь! Он сам, кого хочешь, напугает.