ПутешестВеник, или С приветом по Тибетам

Высаживаемся у шлагбаума, делящего посёлок примерно пополам. Пространство слева от дороги занимает большая войсковая часть. Довольно оживлённый, надо сказать, посёлок, нас сразу окружает толпа зевак. Народ уже по большей части китаевидный. Видно, что посёлок развивается, благодаря китайской экспансии в Тибет. Метров в двадцати после шлагбаума, нас заводят в местную ночлежку. Гостиницей, данное заведение не назовёшь.

Переночевать вдвоём стоит тридцать юаней. При входе столовка на три столика, с телевизором, правда электричество только ночью, от дизель-генератора. Кстати, в этой столовке мы на редкость вкусно покушали пару раз. Не знаю почему, но такого удовольствия от помидорно-яичного супа и риса с яйцом, да ещё закусывая злым чесноком в немереном количестве, я нигде потом не получал. Да ещё и за двадцать юаней на двоих.

Комнатки представляли собой помещения, размером с купе в поезде, с двумя полками, на одной из которых мы разложили вещи, а на другой сразу же легла Натали в спальнике, ей к этому времени слегка поплохело, то ли укачало, то ли высотная акклиматизации началась.

Я провёл небольшую разведку. Обнаружил на заднем дворе туалет. Потом познакомился с постояльцем, говорящим на английском, причём очень прилично. Судя по тому, что у него в каморке был ноутбук, образованный китаец. Ехал он тоже в Али, и убедил нас, что завтра транспорта будет в ту сторону навалом.

Я показал ему свою охранную грамоту. Он долго расспрашивал меня о том, как я решил ехать. Постепенно его расспросы начали меня немного беспокоить, а когда его заинтересовало, что на ксерокопии паспортов место выдачи китайской визы Германия, уже насторожился. Его же взгляд стал таким холодным, что я до сих пор думаю, что он был, наверняка, особистом или гэбистом.

Все мои объяснения, что мой знакомый имеет бизнес в Германии и получить визу через него легче, чем в родной России, на него не произвели успокаивающего действия. Он так и остался подозрительным и менее разговорчивым до конца вечера. После появления электричества, мы зарядили все наши аккумуляторы, посмотрели недолго телевизор, при этом ещё слегка перекусив, чем-то из своих запасов.

Легли спать пораньше. Спалось удивительно хорошо…

Тогда я ещё не знал, что завтрашнее утро будет самым нервным для меня, пожалуй, за всю поездку…

Утром проснулись довольно рано, в восьмом часу. Дома, правда, на четыре часа раньше. Хотя, даже покупая билеты на перелёты до Кашгара, я пытался учитывать этот сдвиг, подгадывал под лучшее сочетание с внутренними часами, на деле разница совершенно сгладилась. Думаю, под потоком новых ощущений мозг забыл о такой мелочи, как сдвиг в четыре часа.

Дома, сидя перед телевизором, даже часовой переход с летнего времени давит на веки. Усни мол, вчера мы с тобой в это время уже сладко посапывали в предвкушении очередной сколькототысячной серии снов в стране Морфея…

Транспорта, по словам вчерашних наших новых друзей, будет столько, что "клыент забудет об усем". Действительно, чистил зубы я под грохот выдвигающейся с военной базы нескончаемой колонны. Через минуты двадцать установилась гробовая тишина. Я прошёл в столовку. Наш хозяин, как это водится в Китае, спал прямо в подсобке на диване. Скоротали время незамысловатым завтраком из своих запасов. Часам к десяти ночлежка начала потихоньку оживать.

Первым сюрпризом было то, что наш англоговорящий друг уже уехал. Когда он успел, для меня так и осталось загадкой.

Вторым сюрпризом стало то, что, простояв где-то полчаса, мы не заметили какого-либо значительного движения транспорта. Хозяин какого-либо внятного желания помочь нам в деле транспортировки дальше не показал, вообще, потеряв какой-либо интерес к нам.

Третьим сюрпризом стал наоборот повышенный интерес со стороны тусующихся вокруг военных. Сначала, вроде как просто интересовались, что да как, кто такие. Почитали мою охранную грамоту. Потом начали объяснять, что ехать дальше нельзя, едьте назад.

Я начал косить под дурака, но они, выяснив у хозяина ночлега, что ночевали мы именно здесь, наехали до кучи и на него. Потом куда-то ушли. В этот момент останавливаю бензовоз, начинаю объяснять и торговаться. Хозяин, почуяв, что пахнет жаренным, тоже подключается. Сторговались на четыреста юаней до Али. Вроде нормально, учитывая, что, если я правильно понял, ехать он будет дня три. Но уже лишь бы уехать!

Собираемся залезать, машет руками, оказывается, двоих он не везёт. Тут же что-то объясняет, речь беглая, мы в стрессе, я уже ничего, практически, не понимаю. Зовёт в соседнюю забегаловку, объясняет все время что-то… Потом машет рукой вперёд и уезжает. Садимся на рюкзак.

Идут вояки. Подбегает хозяин, лопочет что-то. Встаём, идём за ним в сторону вояк. Ну, думаю, сдавать нас ведёт, с***а… Подходим к воякам. С ними уже чин постарше, чем был до этого, со звёздами на погонах, а не с лычками. Надо сказать, что самым зловредным, в расспросах до этого, был сержант, в полураспахнутой гимнастёрке, очень неопрятный и прыщавый. Типичный дембель.

И тут удивительно повёл себя хозяин, встав на середину дороги, он стал переругиваться с военными, а нам, почти прогоняющими жестами, стал грозно указывать вперёд. И тут я увидел метрах в ста впереди стоянку с бензовозом, который проезжал, и ещё с какими-то грузовиками. Вон оно что! Стояли мы не там! Видать дальнобойщики стоят особняком, дальше по трассе. Уже не обращая внимание на крики и перебранки позади нас, рысью идём на стоянку к водиле, с которым я уже имел торг.

Он адресует нас к другому водителю. Может тот говорит по-английски? Нет. Он выглядит более интеллигентно и видимо является наиболее авторитетным из группы водителей.

И тут происходит эффект, с которым я неоднократно сталкивался впоследствии и воспринимал это потом, как вещь обыденную. Разные китайцы мало того, что понимают наш скудный китайский порой совершенно по-разному, то есть, если точнее, одни совсем не понимают, а другие то же самое понимают с пол-оборота, так ещё и я, от одних совсем не схватываю смысл, а других понимаю, полу-угадываю, полу-додумываю, но прихожу к решению языкового барьера, легко и ненапряжно.

Короче, этот водитель объяснил наконец-то мне, что дальнобойщики ездят по двое в машине, а мест в кабине три. Поэтому им разрешается брать только одного пассажира. Сразу за поселком стоит чекпойнт – полицейский пункт проверки и досмотра автотранспорта. Пересечь его мы сможем только если разобьёмся на две машины, а после проезда, уже можно будет снова сесть вместе. На том и договорились. Восемьсот юаней за двоих до Али. Но, как же я был рад убраться с этого, чуть не ставшего конечным пунктом нашей поездки, посёлка Куды с его военной базой. Такого гостеприимного в первый день и такого недружелюбного на второй!

На полицейском пункте мы перешли пешком шлагбаум и, заинтересовав офицеров, которые, не в пример военным, были дружелюбны и улыбчивы, практически лишь на пару минут, двинулись по прекрасной асфальтированной дороге дальше на юг.

Бензовозы, а именно на двух представителях этого вида китайского автопрома мы двинулись в путь, ехали со скоростью чуть более двадцати километров час. Рекорд за все три дня, если мне не изменяет память, сорок пять километров в час. Едут неспешно, с частыми остановками, периодически умудряясь ещё и обгонять друг друга. Пользуясь такими обгонами, снимаем с Натали друг друга со стороны, она на фотоаппарат, я на камеру. Потом всё-таки садимся в одну машину, к руководителю этого маленького тандема с его сменщиком Джибулой, имя которого я запомнил благодаря созвучности с именем политика Наджибуллы.

Окружающий пейзаж круто меняется, появляются заснеженные вершины, блестящие на солнце необычайно ярко, воздух тут прозрачный, облачности почти нет, да и неудивительно, через пятьдесят километров мы преодолели первый серьёзный перевал около четырех тысяч девятиста метров, Chiragsaldi-Pass.

Говорят, если забраться ещё чуть выше, то можно увидеть К2, практически на пакистанской границе. Не знаю, не видели. Натали ещё и потому, что к перевалу уже уснула, следуя своей системе акклиматизации к условиям высокогорья.

Надо сказать, что дорога до Али особым разнообразием не баловала, и по большей части напоминала кадры военной хроники Афгана, когда-то запавшие в голову по программе: «Служу Советскому Союзу!». Зато она побаловала несколькими перевалами до пяти с половиной километров. Сколько-либо значимыми пунктами здесь были Мазар, Шахидулла, Дахуньлуньтань, Домар и Рутог. На ночлег останавливались только раз, в Шахидулле.

Наш следующий важный пункт – Шицюаньхэ (??), он же Али, он же Гар – административный центр Западного Тибета, в трёхстах километрах на Запад от Кайласа.

Автобусы из Лхасы ходят только летом, идут по Северной трассе, которая длиннее, но надёжнее Южной, идущей через Кайлас. Тот же Кайлас иначе, как Канг Римпоче местными не называется, и, соответственно, слово Кайлас ими не понимается категорично.

Шахидулла в китайской версии тоже звучит по-другому: Сансылиинфа, видимо что-то от цифры триста сорок семь. Вообще, в тибетско-китайских названиях немудрено запутаться. Многие населённые пункты для нас имеют по два, три, а то и четыре названия. Они, в большинстве своём, различаются на русских и англоязычных картах, но ни то, ни другое обычно не понимается местными жителями.

Дома я купил самую подробную русскую карту (1:6000000), но, по-моему, с 60-х годов никаких изменений туда не вносилось. На карте отмечен населённый пункт Барга. Довольно крупным населённым пунктом. Жирной такой точкой…

Зато Дарчен, находящийся в каких-то пятнадцати километрах от него, начисто отсутствует на карте.

Ещё дома, изучая отчёты и натыкаясь на упоминания данного населённого пункта, я удивлялся, почему практически нет описаний столь значимого пункта. Все ведь должны были проезжать его! Впоследствии, данное картографическое чудо сыграло с нами злую шутку. Барга оказалась перекрёстком с десятком домов, парой лавок и воинской частью. От знака начала населённого пункта до знака конца, от силы метров пятьдесят! Дарчен, по сравнению с ним, просто мегаполис!

Ехать вчетвером было достаточно тесно. Кресло посерёдке убирали почти все время, и таким образом на лежанке все время полуспало, или просто проводило время два члена нашей тесной компании. Если первый день кого-то ещё смущало лежать валетом с незнакомым человеком, то к прибытию в Али, разве что водилы ни разу не совместили койку.

Рассказывать о маршруте Кашгар – Шицуаньхэ – Кайлас и говорить о проявлениях горной болезни только "типа голова болела жутко", это как рассказать о кулинарных качествах какой-либо пищи, и ограничится только количеством калорий. С необычными свойствами тибетского воздуха, вернее со свойствами его отсутствия, сталкиваются даже те, кто едут через Лхасу и все правила высотной акклиматизации строго выполняют.

А ведь даже там, если у вас слабое здоровье, в первый день подняться на третий этаж гостиницы, да что там третий этаж, нагнуться натянуть ботинок на ногу, достаточно напряжно, но после пары дней акклиматизации в Лхасе, четырёхдневная поездка в джипе в Дарчен проходит более-менее безболезненно.

Мы въезжали с более приподнятой стороны тибетского плато, к тому же, времени у нас было гораздо меньше. Проделать маршрут, задуманный нами, можно было только изрядно поторопившись. Проштудировав несколько альпинистских сайтов, я почерпнул для себя целую программу профилактики, в виде легкой витаминно- лекарственной превентивной атаки на высокогорную болезнь, чаще именуемой сведущими людьми просто «горнячкой». Помимо «Витрума», «Мезима», «Карсила», «Линекса» и «Глицина», рекомендованных в данной статье, вместо сахара мы ели Гематоген и, чтобы не кусать в условиях нехватки железа металлические части транспорта, пили немецкий бальзам Doppel Hertz. Правда мои запасы теперь распределили на двоих, но я и брал с запасом.

Прикольно было обнаружить, что пакетики с быстрорастворимыми кашами, купленными к тому же в Кашгаре, который тоже не на равнине, а на полутора тысячах метрах над уровнем моря, на третий день у нас из плоских пакетиков превратились в надутые шарики!

А ведь тоже самое происходит и с нашей головой.

Короче, благодаря моей форме, я надеялся проскочить легко и с ходу. С ходу получилось, а вот со вторым, перефразируя фразу Миши Евдокимова из монолога о мужике после бани, "хорошо, что мы попались, другие бы сдохли наверно". Не знаю, что было бы, будь мы менее здоровы, но пик акклиматизации, видимо, пришёлся на вторую ночь нашей поездки на бензовозах, и было очень несладко.

Водители, где-то в два часа ночи, остановились на генеральный перекур с посещением кафешки. Я ещё толком не засыпал, состояние было среднее, в основном беспокоила только общая слабость.

Надо отметить, что нехватка кислорода на всех сказывается по-разному: кому по мозгам даёт, кому по животу, кому спать охота, а кто, наоборот, от бессонницы изнемогает.

Натали проспала практически весь день, но, как это часто бывает, человек просыпается не от какого-либо конкретного раздражителя (привыкаешь ко всему), а от смены окружающей обстановки.

Короче, Натали проснулась минут через десять после начала стоянки оттого, что мы так долго стоим, и видимо всё то, что я бодрствуя ощущал на каждом перевале днём, навалилось на неё разом… Плюс ко всему, её видимо укачивает в машинах и, хотя она принимала таблетки от укачивания, весь свой нехитрый дневной рацион она оставила за цистерной, куда еле успела доковылять.

Ночь, звезды, прохлада…

Вода в рюкзаке, рюкзак в мешке, мешок на крыше бензовоза, а Джибула, который может туда залезть, в кафешке.

Взял я пару стаканов кипятка, пополоскали мы с Натали на пару горлышки, сели обратно в тёплую машину, всплакнула Натали на моем ослабевшем плече и уснула. Молодой организм, закалённый бэкпэкерством.

Пятнадцать минут кризисной ситуации, и я вновь сижу, в полном одиночестве, посреди "нигде", в десяти метрах от забегаловки, где рубятся наши шофёры в карты и смотрят видик. Выходили, звали поесть, удивились, что "нам что-то не хочется". Ноги ватные, голова мутная, сон начисто отшибло…

Стоим ждём уже полчаса неизвестно чего… Все плохо короче. Бывают и такие моменты в любом путешествии, но вскоре всё встаёт на свои места, водилы шумной ватагой вываливают из кафешки, весело рассаживаются «по коням» и мы движемся дальше.

Я вдруг чувствую голод, нахожу початую пачку российского печенья. С удивительным аппетитом, к недоумению водил, доедаю её и, отправив Натали назад на лежанку, проваливаюсь в долгожданный сон, свернувшись в очередную позу на кресле, обвив ногами радиатор печки.

Вот такая горная болезнь!