Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга вторая

Он задумался.

– … Не на одних же Тарасове и Чернышёве свет клином сошёлся!

– Есть у нас кандидатура…

Старовойтов в очередной раз не исполнился энтузиазма.

– Мы там, у себя, предварительно говорили уже с Бобровым: он согласен.

– Ну, вот!

Леонид Ильич энергично обернулся к Андропову.

– Значит, уже полдела сделано! С Бобром всё будет, как надо! И в отличие от некоторых, он не трусит канадцев.

Это были не просто слова: Брежнев уже «слышал краем уха», что на федерации Тарасов был категорически против матчей с профессионалами.

– Мы ещё не готовы играть на таком уровне! – кричал он там. – Мы только опозоримся перед всем миром! И все будут говорить, что наши чемпионские медали ничего не стоят, что настоящие чемпионы мира – канадцы!

Это удивляло Брежнева: ведь Тарасов всегда был поборником регулярных встреч с канадцами. Хотя, вероятно, он имел в виду только встречи с любителями. А, может, «как до дела – так и в кусты»?

– А то эти «некоторые», – не пожалел иронии Леонид Ильич, – могут «сражаться» с профессионалами только на сэндвичах, за обеденным столом.

Брежнев почти дословно процитировал один их эпизодов статьи Тарасова, опубликованной в литературном альманахе «Это хоккей», вышедшем годом ранее. В ней – в статье – Тарасов описывал свою встречу в Вене с Карлом Бревером и то, как они сэндвичами – откладывая их на свою сторону – отмечали превосходство наших и профессионалов в том или ином компоненте игры. Тогда этот «поединок» закончился вничью.

– Да и о молодежи ты зря так…

Брежнев укоризненно покачал головой.

– У нас, к примеру, есть отличная тройка цээсковских нападающих, которые теперь играют за «Крылья»…

Он защёлкал пальцами, и, так и не вспомнив, обернулся за помощью к Андропову.

– Лебедев, Анисин, Бодунов, – «оказался на месте» Юрий Владимирович.

– Вот! А Мальцев? Харламов? Якушев? Они, что: «старики»? Никому из них и двадцати пяти нет!

– Якушеву уже двадцать пять, – «откликнулся из регистратуры» Андропов.

– А Третьяк: Он тоже «старик»? Ему только-только исполнилось двадцать! Да у нас – всего три игрока, которым за тридцать: Рагулин, Кузькин и Мишаков!.. Ну, и Старшинов с Фирсовым – если они, конечно, согласятся… А остальные – молодёжь! Но – молодёжь, давным-давно уже обстрелянная! «Я те дам!» молодёжь!

Старовойтов всё ещё никак не мог исполниться энтузиазма.

– Не дрейфь, Андрей Васильевич! – перешёл к директивам Брежнев.

– Вы, Леонид Ильич – прямо, как Бобров, – усмехнулся Старовойтов. – Тот тоже сказал мне, что надо не огорчаться, а прыгать от радости: дескать, в кои-то веки выпал шанс обыграть профессионалов…

Леонид Ильич дружески хлопнул гостя по плечу.

– Правильно сказал! Молодец, Бобёр! Семи смертям не бывать, а одной не миновать! Сколько верёвочке не виться – так почему бы не сейчас? Даже не так: когда же ещё, как не сейчас?! Ведь чем дольше мы будет откладывать встречу, тем больше будем мандражировать! Чем больше мыслей – тем больше страхов! Это же элементарно! А я думаю, что не так страшен чёрт, как его малюют!

Он решительно взмахнул рукой – так, словно рассекал напополам воздух.

– Только сейчас!

Вернувшись в кресло, он огласил «резолюцию».

– Значит, так. Сейчас отправляйся домой. Отдохни, как следует. А завтра, в это же время я жду тебя здесь вместе с Бобровым. Там и решим, что и как…

Глава сорок вторая

Назавтра Старовойтов был, «как штык». Вторым «штыком» отрабатывал Бобров.

– Это хорошо, Всеволод Михайлович, что ты не испытываешь страха перед профессионалами, как некоторые «большие специалисты».

Адресуя «свежий булыжник огороду» Тарасова, Брежнев знал, что между тем и Бобровым уже давно царят неприязненные, почти враждебные отношения. Они начались ещё тогда, когда Тарасов бросил играть и перешёл в тренеры. Куда более талантливый Бобров не желал выслушивать поучений заурядного игрока. Мелкие стычки переросли в «дружбу навек».

Но выражая уверенность в готовности советских хоккеистов к поединкам с канадцами, Всеволод Михайлович отнюдь не хорохорился: в отличие от Тарасова, он верил в победу. Он был убеждён в том, что советские хоккеисты имеют оснований для этой уверенности ничуть не меньше, чем заокеанские «проз». Бобров не терпел обывательского «профи», поскольку так профессионалы именуются только в немецком языке. В английском же языке сокращённое наименование их – во множественном числе – «проз». Только так их называют в США и Канаде.

Ни в чём не похожий на Тарасова, Бобров не был диктатором в хоккее. Но это не мешало ему, оставаясь «снаружи»» добродушным мужичком, быть, куда большим воином, чем почти всегда пребывающий в ярости бывший партнёр по тройке. Напротив: это качество давало ему дополнительную уверенность в успехе.

– Команда укомплектована полностью, Леонид Ильич, – твёрдо заявил Бобров. – Во всех звеньях. Будем, конечно, ещё экспериментировать, искать оптимальные сочетания. Но всё, что мне нужно, у меня уже есть. Все игроки.

– А Фирсов? – моментально насторожился Леонид Ильич. – Фирсов разве Вам не нужен?

Простоватое лицо Боброва сделалось откровенно простецким. Как тут было не вспомнить Евтушенко: «Вихрастый, с носом чуть картошкой – ему в деревне бы с гармошкой, а он – в футбол, а он в хоккей».

– Толя, конечно – большой мастер. Но он уже ушёл. А я по себе знаю, как тяжело возвращаться. Хотя, если он решит вернуться, я его с удовольствием возьму. Такой боец команде не помешает.

– И такой щелчок! – энергично добавил Брежнев. – Ведь у нас ни у кого больше нет такого щелчка!

Бобров ещё раз посмешил гримасой.

– Ну, у Гусева неплохой щелчок. Но, конечно, не такой, как у Толи.

– Ну, вот и договорились!

Леонид Ильич звонко впечатал ладонь в столешницу.

– Ну, держись, НХЛ! Держись… этот… как его?..

Текст вместе с глазами пошёл к Андропову: Леонид Ильич плохо запоминал иностранные фамилии.

– Кэмпбелл, – в очередной раз оказался на месте Юрий Владимирович. И не один – а вместе с фамилией президента НХЛ…

…Суперсерия семьдесят второго года затмила собой даже Олимпиаду в Мюнхене: там ещё шли соревнования, когда второго сентября в монреальском «Форуме» состоялся первый в истории матч между хоккеистами-любителями и сборной лучших профессионалов НХЛ.

Профессионалы не досчитались двух самых сильных и самых «звёздных» игроков, двух Бобби: Халла и Орра. Первый, в свои тридцать три года в очередной раз «угодивший» в первый состав «Олл старз», неожиданно подписал контракт с «Виннипег Джетс» – клубом из конкурирующей с НХЛ ВХА – Всемирной Хоккейной Ассоциации.