Одиночка в толпе «часов пик», или Я иду убивать

Я не заявляю авторских прав на запах осени, но умиротворение – моё производство. Радует и отношение «пипла». Он реагирует адекватно: «бурными аплодисментами, переходящими в овации». Пусть даже – только в глазах. А всё – потому, что «любовь с хозяевами» у нас – взаимная. До гроба, в который одна сторона пытается загнать другую. Ну, как это и полагается в демократии на русский лад.

Негласное одобрение «пипла» ни к чему меня не обязывает – и в то же время обязывает. И пусть я не есть «сознательный борец за дело… и прочее», но ведь «я не могу иначе». Поэтому за «тыл» я спокоен… после того, как сам его организую: «пипл» – он и есть «пипл». «На „пипл“ надейся – а сам не плошай!». Да и надейся лишь на то, что он тебя не сдаст. А ведь может: «пипл» – он и есть «пипл»! Поэтому я не за него: я – за себя! И не «от имени и по поручению» – а потому, что «кто, если не я?!»

Тогда: почему «обязывает»? Честно говоря, сам не знаю. У меня – лишь одно умное объяснение: потому что – дурак. Не был бы дурак – ничего бы меня не обязывало. Я ведь не подписывался на обязательства. Я – по велению души, а не по разнарядке. А в деле оптимизации такого объекта это соображение – главнейшее. На это дело надо идти не как на разгрузку вагонов, а порхая вместе с душой! Потому что всю душу надо вкладывать в это дело – и не только свою! На такое дело никто тебя не может призвать: только ты сам! Вот, я сам себя и призвал. А под такой призыв вполне может проскочить и ощущение того, что доверие обязывает. В значении: окрыляет! Не как строка из договора о найме – как моральный стимул! Другого объяснения я не нахожу. Да и некогда мне его искать: работа стоит. И, ладно бы, просто стоит: ждёт! Можно сказать: заждалась уже!

Как следствие, «выхожу один я на дорогу… волоча натруженный колун». Вот тут уже впору сказать: «планов громадьё». Это – к вопросу, на который я уже дал ответ. О приоритете интересов. Так, вот: в своей работе я не замыкаюсь на нарушителях ПДД из числа «гражданских» подонков. В моём ассортименте – целых три объекта предпочтения: «органы», бизнесмены, чиновничество. Все – с аттестацией «подлый» в соответствующем лице. Не я зачислил их в клиенты: они сами. Поэтому «обратной дороги нет». Для обеих сторон: мне – «на ны», им – в последний путь.

Конечно, в таком деле одной визуальной информацией не обойтись. Ну, так ведь сам и виноват: нечего было превращаться «немножко в общественника». Поэтому я «расширяю круг осведомителей».

Дополнительные характеристики я собираю из открытых источников: газеты, Интернет, слухи, мнения коллег. Коллеги обычно – самые принципиальные: не щадят не столько себя, сколько друг друга. И не на работе: вне её. Поэтому их информации можно доверять, если не на «все сто», то на девяносто «с хвостиком». Зависть к преуспеянию другого – самый надёжный ключ для открывания ртов и душ. От меня требуется всего лишь «сдвинуть камешек» – и лавина разоблачений сметёт «незапятнанный образ беззаветного труженика дивана и кресла».

Откуда у меня такие возможности? Так ведь я сам – «немножко оттуда». «Были когда-то и мы рысаками». Я сам был в Системе – это Система меня отторгла. Потому что чуть раньше я отторг Систему. Такое не прощается – и я не был прощён. Я ушёл – да чуть-чуть остался. Остался немногими корешками в лице отдельных «корешей». Уходя, я не имел на них никаких видов, но они «сберегли себя». Как источник информации. Вначале я потреблял её вместе с закуской под очередные «сто грамм». Но, когда я «встал на тропу войны», поддержание разговора с моей стороны носило уже целенаправленный характер. В конце концов, я стал обладателем такого количества «дворцовых тайн», что даже после просеивания сквозь частое сито их хватит на несколько приговоров.

Но судьи могут быть спокойны за свою отсутствующую совесть: «я не хочу тревожить вас ничем». Решение проблемы моих клиентов – моя проблема. И я решаю её в присущем мне стиле: оперативно и исключительно хирургическим способом.

Так, что, насчёт беспокойства я могу не беспокоиться: фронт работы у меня – широкий. Но начинаю я с того, что… продолжаю. В том же ключе и в том же духе: иду по души нарушителей ПДД. На этот раз – из числа тех, кому по должности положено решительно пресекать нарушения. Но поскольку они не в силах пресечь, ибо нарушители суть, я прихожу им на помощь. Как доброволец. Как никем не уполномоченный общественник.

«Недолго музыка играла». А заодно и «свято место пусто не бывает». В буквальном смысле: недавно зачищенное от «крутых» нарушителей, место под моим окном ещё более энергично обживают господа из местного ГУВД.

К несчастью, мне не везёт с местом жительства: я соседствую с местными правоохранителями. Но до моего места жительства им дела – лишь до места стоянки. Увы: они считают себя «хозяевами жизни» в ещё большей степени, чем обладатели «крутых тачек». Да они и сами – обладатели. И именно «крутых тачек». При зарплате на кусок хлеба и пару штанов.

Почему никто из «высоких краснобаев» не выглянет хотя бы в окно? Почему никто не скользнёт глазом по этому дефиле иномарок? Почему никто не задастся вопросом: «Скажи, товарищ, ведь недаром…»? Меня давно уже не занимает эта «почемучка». Ведь на все вопросы – один ответ: тот, кто должен спрашивать – «из того же лукошка»! А за спрос можно получить и контрдовод: «Скажи, кто я – скажу, кто ты!». И получить его исключительно по шее, а также более ощутимым местам.

Поэтому, эти вопросы я замещаю другим, более актуальным: «Значит, нам – туда дорога?» Я не сразу прихожу – и не к товарищам: к мысли. Я ведь – не «борец за идею». Мой принцип: «Ты не трогаешь меня – я не трогаю тебя». Для того чтобы случилось то, что случилось, количество должно перейти в качество. Количество душевных мук – в качество решимости. И однажды это случается. Как и положено – случайно. Опять же – на почве автомобиля и ПДД. Когда на своих иномарках «блюстители» разгоняли мирно идущих на отведённой им улице пешеходов. Случайность – частный случай закономерности. И, если под впечатлением увиденного киношный Деточкин сказал: «И тогда я решил: «Продавать!», то я решил, хоть и тоже в одном слове, но ещё резче: «Удалять!»

Мой личный момент – не детонатор к общественному. Один всего лишь наслаивается на другой. Но тут никто никому – не довесок. Так иногда случается, что личное и «другое» идут не только параллельными курсами, но и одной дорогой. Идут как в моих мозгах, так и вне их. Ещё раз: я – не мститель. Обычно – не мститель. В основном: не всегда это у меня получается. Иногда «выхожу из образа» и с трудом возвращаюсь в него. С трудом над клиентами «не из списка». Но, если я временами и мститель «не за себя», то таковой я лишь «за компанию». Потому что я – «от имени и по поручению себя». Хотя не скрою: ощущение всеобщей несправедливости, конкретизированное личными впечатлениями и «материалами дела», тоже участвует в подвижках. Подвигает меня к делу. Точнее: на дело. Поэтому иногда я могу сказать о себе: именно этот классический набор «на труд и на подвиги нас вдохновил».

Очередное лирическое отступление – к тому, чтобы были понятны мои «движители», «исторические корни» и та самая «руководящая и направляющая». Нет, она – «та самая» – не подталкивает меня в спину и не волочит за шиворот. Она лишь помогает мне не сделать ошибку в выборе цели. Цель обязана быть достойной. Достойной участи моего клиента. Мой «внутренний кормчий» лишь наставляет меня на путь истины. И я уже не могу идти другим маршрутом:

«Где истина? Над истиной – туман,

Она живёт меж змей и пепла в склепе,

Но я иду за ней и освещаю

Ей путь своим дрожащим фонарём» (Эдит Сёдергран).

Недаром сказал уже другой товарищ: «Дело – не в дорогах, которые мы выбираем. Дело – в том, что внутри нас заставляет выбирать дорогу». И как это ни «высоко», меня «заставило» – и вот, я освещаю путь истине. Отчасти, конечно, и не всегда буквально. Потому что «освещаю» я, «прореживая, пропалывая и удаляя». Кого? Сорный элемент, естественно: нуворишей всех мастей и их защитников от народа. Тех самых правоохранителей, которых охраняют исключительно права имущих. И тех «слуг народа», которые поменялись с ним ролями, предав забвению принцип монтёра Мечникова: «согласие есть продукт при полном непротивлении сторон». Ибо не было такого согласия.

Вот поэтому я вновь иду на дело. Не сам иду: ведут. Не чувство долга: неправедные дела неправедных. Это они не дают не только остаться в стороне: хотя бы постоять! Отсюда – «И вечный бой! Покой нам только снится!». Ну, а моим клиентам, надеюсь, если и снится покой – то лишь в страшных снах. Хоть до кого-нибудь из них должно же дойти, что «по делам вашим судимы будете»! Что «от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут»! Вот я и иду – по души и по головам. Увы, но иной дороги к справедливости нет. Как минимум – «в нашей буче».

Боюсь оказаться назойливым, но не я выбрал путь: он выбрал меня. А «товарищи» помогли ему не ошибиться с выбором. Хотя, знай они, чем и кем это закончится, уж, не пожалели бы сил на ошибку. Ведь они помогли этому пути выбрать не только меня, но и себя. Меня – как судью и палача, себя – как подсудимых и осуждённых. И не как жертв: как объектов заслуженного возмездия. Поэтому: «да свершится правосудие!» Ибо свершиться оно может только вне стен «дворцов правосудия»: там оно, пусть и по праву – но неправедное…

Итак, я иду на дело. Опять – по ситуации. Опять – экспромт. Вот оно – очередное доказательство моего личностного подхода к вопросу! «Гражданин» во мне «отдыхает» – хотя я пашу за него и на него, как ниггер! Работа – внеплановая, но безотлагательная: накипело так, что крышку срывает! Больше всего «достаёт» тот факт, что преступают те, кому надлежит пресекать. Я ещё могу понять «Quod licet Jovi, non licet Bovi»: «Что дозволено Юпитеру – не дозволено быку!» Но где тут хотя бы один «Юпитер»?! Кругом – сплошные «быки», и, я бы даже сказал: «бычары»!

«Не по чину берёшь»! – как справедливо заметил Городничий у Гоголя. «Берущих по чину» я бы тоже отработал, да руки коротки. А, вот, у них – длинные: меня достанут и из-под земли. Потому что «высоко сижу – на тебя гляжу!». Отсюда и мне – задача: «Рубить сук по плечу!» Вот я их и рублю – сук, которые мне – по плечу! А других пусть рубят товарищи с более широкими плечами – «по линии более широких возможностей». С меня и наличного объёма – хоть в книгу рекордов Гиннеса!

Сегодня – настоящее дефиле «крутых» иномарок. Для «крутых» «мусоров». Так беззаветно служат они народу, что дослужились до «лексуса», а то и по два на нос! Это – не считая элитных квартир, дач, обстановки и «элитных» же счетов «закрытого типа»! «Кому много вверено – тому и много дано!» А, если не дано, то взято! Наши «правоблюстители» – доки по части истолкования в свою пользу. И не только законов человеческих, но и Божеских! Ещё «очко» в их «дебет». С таким «лицевым счётом» грех – не взять на себя грех! Потому как, хоть на себя – но и за Бога!

Но попотеть сегодня придётся. И куда больше, чем тем пешеходам, часть которых сочетает бег по пересечённой местности с бегом с препятствиями, а другая следует установке «от греха – подальше». То есть, отступает на исходные рубежи для совершения обходного маневра в надежде избежать встречи с «защитниками». А, вот, «мы пойдём другим путём». Это для них кратчайшее расстояние – кривая. Я же храню верность «золотой классике»: «прикладываю линейку».

То, что народ дематериализовался – даже хорошо: мне не требуется и сочувственных взглядов. Лучшая помощь со стороны – её отсутствие. Потому что «во многой мудрости – много печали…». Или, как говорил всё тот же Городничий: «Иногда много ума – хуже, чем если бы его вовсе не было!». Товарищи случайные прохожие избавляют себя от греха встречи со мной, а меня – от греха встречи с ними. Пусть и не сами избавляют, а благодаря «хозяевам жизни», не позволившим им стать даже случайными прохожими. А уже это помогает им не стать «жертвами несчастного случая»: верный классике, я не оставляю свидетелей. И это уже – не моя вина, а их: всегда надо оказываться в том времени, и в том месте. Но и эту заслугу «доблестным» стражам я засчитываю не в актив, а в пассив. Ведь доброе дело они совершили по пути к злому. Даже не так: добро оказалось лишь побочным продуктом зла. «Отходом производства».

Я приступаю к рекогносцировке. Не все машины обитаемы. Часть автовладельцев успела рассредоточиться в коридорах роскошного здания ГУВД, некогда являвшегося храмом науки. Во времена «тоталитаризма» здесь благоденствовал НИИ каких-то точных наук. Но с «торжеством демократии» наук не стало – и надобность в храмах для поклонения им отпала. Да и об удобствах «защитников от народа» тоже надо было подумать! Ведь новых хозяев жизни наука от народа не защитит – а это первейшая забота «слуг народа»! Ну, как тут не порадеть родному человечку?!

С одной стороны, «нехватка кадров» огорчает. Я ведь пришёл не затем, чтобы ходить два раза. Получается недовыполнение плана. Но с другой стороны… Как законченный материалист, я не могу не признавать закона единства и борьбы противоположностей. Поэтому другая сторона обязана иметь место быть – и имеет. И с этой другой стороны, задача моя облегчается: «невозможно объять необъятное». Это только герой песни мог самодовольно заявлять: «обойму я небо крепкими руками!». Моих рук, при всех их крепости, не хватит не то, что на небо, но и на «шматок» земли! Мы, реалисты, должны быть… реалистами! Ведь оптимизировать две дюжины нарушителей – а именно столько нарушает сегодня правила дорожного движения – и остаться при этом инкогнито – сродни подвигу в квадрате!

И я «захожу на цель» со спокойной душой. Для дополнительного успокоения на время работы я «отключаю» душу. Ведь ещё Феликс Эдмундович определил параметры чекиста: «горячее сердце» и «холодная голова». А разве я – не чекист?! Хотя бы по линии работы в глубоком подполье – даже у себя под окном?! То-то и оно: чекист! И ещё – какой!

Первым делом – вторым после рекогносцировки – я произвожу инвентаризацию. В наличии – пять голов на двадцать четыре единицы. Должен управиться. Потому что – надо. Есть такое слово: «Надо!» И есть у нас, дураков, такое право, которое – обязанность: первым рвануть тельняшку на груди, а потом – из окопа! Ничто нас, вроде, не обязывает – а мы всё равно рвём! «Партия сказала: «Надо!» – комсомол ответил: «Есть!». Я – партиец непартийный, да и она ничего не говорит: сопит в две дырки, борясь за счастье народа… избранного… в депутаты парламента. Но взялся за гуж – отнимай и жизнь, и куш! Мне куш не нужен – а, вот, от жизней не откажусь! И поэтому, даже не призванный, я отвечаю: «Есть!». Себе отвечаю – не чужому дяде, который иногда говорит, вроде, правильные слова, а получается, как в поговорке: «Не та хозяйка, которая говорит – а та, которая щи варит!»

Все автовладельцы – как на подбор: титульной нации. «Чужие здесь не ходят» – тем более, не ездят. Это ещё больше упрощает мою задачу: наша «любовь» – взаимна. Потому что это раньше я воспринимал Киплинга, как абстрактную литературу – про то, что «там, «у их».

«Несите бремя белых. Пожните все плоды.

Брань тех, кому взрастили вы пышные сады,

И злобу тех, которых, так медленно, увы,

С таким терпеньем к свету из тьмы тащили вы!»

Сейчас я читаю эти стихи, как автобиографию. А поэтому и счёт к «тем, которым», у меня – немножко личный. Но это – приправа к блюду: объективности едока не мешает. Напротив: способствует усвоению.

В данном случае – душ человеческих. Условно человеческих: ведь «хозяева жизни» – «существа высшего порядка». Именно такими они себя и «позиционируют», даром, что сами – лишь в первом колене не «от сохи». Но условно человеческие они и для меня. Правда, «с другого бока»: ничего человеческого, за исключением внешнего сходства, я в них не наблюдаю.

Поэтому я согласен с классификацией: «существа». А, если они существа – то и греха на мне нет. Грех – наша, человеческая конструкция. Исключительно «для внутреннего употребления». Поэтому мне даже индульгенция не требуется: нет объекта преступления.

Понятийный сумбур? «Смешение жанров»? Возможно. Хотя – вряд ли. Но, если это и так, то не от отсутствия мыслей и доводов. И тех, и других – избыток, хоть конкурс устраивай! Но, за неимением времени, я «валю кулём – потом разберём!». Или «разберут» – те, кому положено. А сейчас я доволен: у меня – не одна линия защиты, а сколько угодно! И каждый довод – как штык! А все вместе – горой за меня! Но я не прячусь за ними. Я всего лишь заявляю об их наличии всем заинтересованным сторонам.

И, прежде всего – себе. Потому что мы, интеллигенты, любим копаться в душе. Любим надрывать её и выворачивать наизнанку. Но когда она – под железобетонным фундаментом правомочий, когда она в бронежилете доводов и аргументов – попробуй, вскопай её! А мне такая защита – кровь из носу! Мне ведь идти на дело! Какие же мы – чекисты, если не с холодной головой?!

Из пяти объектов работы четверо – офицеры в форме, и лишь один – сержант. Но у него такая наглая, такая жирная рожа, что я начинаю стонать от огорчения: товарищ явно привёз большого начальника. И, судя по одним лишь реквизитам водителя, начальник заслуживает, как минимум, внеочередной оптимизации. Знаю я таких – и не по слухам: «Были и мы рысаками когда-то…».

Но на нет – и суда нет. То есть, он есть – но откладывается. И это – не для красного словца: я записываю в памяти номер авто. Заочно приговариваю отсутствующего клиента. Но «наличие отсутствия» не умаляет наличия де-факто: как-никак – а четыре души. Четыре заждавшиеся моего пристального внимания души! Это благородное слово я использую исключительно в арифметическом значении: как расчётную единицу. Потому что я даже не сомневаюсь в отсутствии у «этих душ» души. Той – нормальной, человеческой. Там – бронежилет. Но, в отличие от меня – не для защиты души, а вместо неё. Да и бронежилет – полицейский. А этим всё сказано. Без комментариев.

Рекогносцировка приводит меня к неутешительному выводу: я – в стратегически невыгодном положении. Машины выстроились в ряд, но из двух хорошо просматривается ближайшая ко мне с клиентом «номер один». Я не успеваю отработать их всех по очереди. Какими бы ленивыми и тупыми они ни были – а меня одного мало на них всех. Я попросту не добегу до последнего в списке. Даже, если он не вооружён пистолетом, как минимум, «сотовым» он вооружён. Хрен редьки не слаще!

Значит, надо собирать их всех до кучи! Думай, голова, думай! Хотя… чего тут думать!

– Эй, вы! Какого хрена вы тут столпились на пешеходной дорожке? Вы же, мать вашу, так – слуги закона… хреновы!

Я работаю по варианту «номер два». Вначале я хотел «представиться» местной госбезопасностью. У меня и проездной билет – соответствующий: красная корочка с золотым тиснением. Пока разберёшь, что там написано – а я уже «спецслужбист»! Да и не позволю я разбираться!

Но эта мысль – только на первое время. Размером в момент. Потому что мысль – черновая. Работа «под Остапа» не всегда имеет шанс на прохождение. Многое зависит не только от тебя, но и от клиента. А ещё – от случая. Тут – как повезёт. При этом варианте для успеха нужно очень многое: быстрота, натиск, «нахрап». Но главное – достоверность: артистические данные нужны всегда. А я сейчас – «не в образе»: нет подходящего состояния души. Нет творческого настроения.

Зато есть дублирующий вариант. И я использую его. Принципиальность – она же наглость в отношении «слуг закона» – метод безотказный. «Слуга» не всегда поведётся на самозванство, но на провокацию клюнет всегда! А как иначе: он ведь – хозяин жизни»! И поэтому он должен научить меня жизни – а заодно и «дать жизни» посредством дачи по жизненно важным органам.

«Блюстители» оторопевают: явно отвыкли от «комплиментов» в свой адрес. Но смятение их длится недолго: пару секунд, не больше. И уже на третьей секунде они дружно, как по команде, выбираются из своих авто.