Осколки господина О

Осколки господина О
Александр Чернышов

Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?

Мысли господина О куда-то плыли. Они блуждали в водоворотах тревог, накатывали волнами отчаянья и заполняли сознание суматохой. Мир рисовался ему каплями непроницаемой темноты, между которыми можно было разобрать лишь кусочки его прошлой жизни. А жизни ли? Быть может это был долгий сон, а живет он именно сейчас. Во тьме. И была ли на самом деле эта ужасная старуха или он просто сошёл с ума?

Где-то на просторах материка существует город Л. Он мал и со всех сторон окружен лесами, словно прячется там от больших и шумных мегаполисов.

Жизнь в городе течет по одному и тому же заведенному распорядку. Люди оживляют его два раза в день: утром, когда растекаются по своим рабочим местам и вечером, когда возвращаются по домам. Времена года, в строго определённое время, одаривают его жаром и холодом. Здания постепенно ветшают, люди понемногу стареют.

В городе Л проживает господин О. Он, как и его отец и дед, создает деревянную мебель. В мастерской, чьё рождение затерялось между смутами и войнами, он каждый день мастерит новые вещи. Стулья и столы, тумбочки и шкафы – много ли надо жителям города для обустройства своих типовых квартир?

Господину О скучал. Его руки привычно делали свою работу, а голова была полна мыслей. Перед его внутренним взором пролетали картины прошлого и будущего. События выстраивались в странные хороводы, смешивая фантазию и реальность. За круговертью образов находилось то, что неизменно печалило господина О. Забытое время. Он прекрасно помнил вчерашний день и прошлую неделю и прошлый год. Он мог пересказать последние книги, которые читал, фильмы, которые смотрел. Но где-то в глубине его памяти пролегала граница, бетонной стеной ограждавшая взрослого господина О от его детства. Он словно родился в этой мастерской с инструментами в руках. Память господина О всполохами освещала самые важные события: смерть отца, первую влюбленность, близких друзей. Но всё это лишь маленькие части огромного мира. Словно господин О ехал зимой, в автобусе и дышал на стекло в попытках растопить ледяные узоры и хоть мельком увидеть куда же он едет.

Неожиданно дверь мастерской отворилась, легко поскрипывая петлями и господин О повернулся на звук. В дверь просунулось морщинистое лицо старухи. Незнакомое лицо. Для города Л событие странное. За головой последовало и всё остальное. Старуха, прихрамывая и опираясь на палку, вошла в мастерскую и посмотрела на мастера. Взгляд у неё был тяжелый и неприятный. Оба молчали. Прошла минута. Господин О не выдержал:

–Добрый день. Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Ну что ты милок это я тебе могу помочь. – Лицо её расплылось в улыбке, но глаза оставались холодными и колючими.

– Чем же?

– Ты всё думаешь, маешься. Я вот знаю что с тобой не так. Подсказать могу.

– Бабушка, мои мысли – это мое дело. Я вашего мнения не спрашивал и помощи не просил.

– А ты милок еще и ерепенистый какой. Я то могу советов не давать, так тебе кроме меня никто и не скажет дельного. Ты бы лучше гордость свою отпустил, пусть себе отдохнет, а я бы сказала слова нужные.

– Я вас не совсем понял.

– А что тут понимать то? Слов много, нужных мало. Я знаю что сказать и когда, а ты нет.

– И потом вы уйдёте?

Бабка улыбнулась и обнажила черные зубы. На фоне бледной кожи и розовых губ, эти зубы казались черным провалом, зияющей пещерой, таящей в себе нечто страшное. Господин О отшатнулся, в его груди образовалась пустота, словно часть его души оказалась между этими зубами.

– Что милок, боишься меня? А ты не бойся. Бояться нужно совсем других вещей.

Бабка сомкнула губы и ощущение пустоты исчезло.

– Слушай меня. Давным давно душа твоя раскололась. И кусочки разбросало повсюду. А вместе с ними и память. Ты думаешь, что не хватает чего-то? Так это тебя тебе и не хватает. Пока ты себя из осколков не соберёшь – ничего не вспомнишь. Такие мои слова.

Бабка помолчала.

– Пойду я. А ты милок в следующий раз приходи ко мне. Я в саду "Спящих собак" тебе ждать буду. А теперь тебе просыпаться пора. Сейчас тебе твой станок руку отпилит, а куда же ты без руки то.

Господин О вздрогнул. Не было больше бабки рядом, зато появился гул. Лезвие циркулярной пилы ревело, вгрызаясь в дерево. Руки господина О держали доску и вместе с ней приближались к вращающемуся лезвию. Щепки хлопьями снега разлетались по мастерской и оседали на полу. Они маревом висели перед глазами господина О, застилая глаза. Звук пилы визжал совсем рядом. Господин О отпрыгнул от станка. Доска без поддержки опрокинулась и потянула устройство за собой. Шум пилы стал глухим, будто она пыталась кричать, но кто-то зажимал ей рот.

С того памятного дня, когда неизвестна старуха приходила в мастерскую, прошло несколько дней. Уставшее солнце уходило на покой и господин О начал готовиться к закрытию. Улицы топтали тысячи уставших людей, вскоре к ним присоединился ещё один. Дом господина О находился недалеко, в тридцати минутах неторопливого шага и ежедневные прогулки позволяли успеть переключиться с проблем рабочих на проблемы личные. Он свернул с многолюдной улицы в переулок, отделявший широкое, ярко освещенное пространство от скучных панельных домов. Его дальнейший путь был заковырист: небольшие улочки и переулки. Они сетью кровеносных сосудов оплетали дома. Ветвились, раздваивались, загибались – только опыт помогал ориентироваться в этой мешанине асфальта и бетона.

Переулок, еще один. Ноги господина О сами несли его по знакомому маршруту. Всё меньше людей попадались на его пути, словно он погружался в глубоководную пучину спальных микрорайонов, где обитают лишь особи, способные выдержать давление окружающего мира. Неожиданно господин О остановился. Где я? Путь домой так глубоко засел в памяти тела, что ошибиться было решительно невозможно. Но дома вокруг сменились. Вместо панельных многоэтажек улицы наполнили деревянные дома. Асфальт остался где-то позади и сейчас под ногами похрустывала щебёнка. Да где же я? Господин О обернулся – сзади его поджидало тоже зрелище. Город вокруг растворился, его место заняла проселочная дорога и темные дома. Редко где в окнах горел свет, да и тот пробивался через плотные шторы тусклыми пятнами. Господин О решил повернуть обратно. Мало ли, задумался, не туда забрел. Он повернулся и пошел. Шли минуты, но ничего не менялось. Хруст под ногами, темные деревянные дома. Господин О начал нервничать. Как я мог так далеко забрести? Сколько шёл, пока почуял неладное? Куда меня вообще занесло?

Дорога заканчивалась. Ноги господина О остановились на последних камнях, дальше простирались трава и кусты. В отдалении кустарник сменялся стеной деревьев. Господин О растерялся. Да как же так? Где я? Его сердце стучало о грудную клетку, словно хотело вырваться и указать верную дорогу. Он медленно повернулся вокруг себя, всматриваясь в сельский пейзаж: дома, дорога, деревья. Никаких зацепок о том, где же он оказался.

Солнце начало скрываться за горизонтом. Дома погрузились в полумрак. Длинные тени растянулись на дороге, словно готовились ко сну. От стены деревьев отделилась какое-то пятно. Оно, как-то странно перекашиваясь, направлялось в сторону господина О. Ох, живой человек. Хорошо, хоть дорогу спрошу. Господин О пошёл на встречу. Тень постепенно обрастала четкими границами. Это был человек с палкой. Платок на голове. Женщина? Господин О остановился. Так это же… Та самая старуха. Я что опять заснул? Как? Я же шёл по улице.

Старуха остановилась:

– Чё встал-то, милок. Мне с клюкой ходить трудно. Давай, давай, передвигай ногами. Нам всё равно обратно нужно, к деревьям.

– Опять вы. Так я вас не искал. И где я?

– Ты здесь милок. Этого пока достаточно. Иди скорей. Скоро тьма придет, а ты еще животинку не выбрал.

– Что? Животинку?

– Собаку. Ты что же забыл уже всё?

– Я вас помню и разговор. Но про собак мы не говорили.

– Забыл значит. Так это бывает. Не переживай.

Она повернулась спиной к господину О:

– Пошли, пошли. Времени у нас мало.

Старуха пошла к деревьям. Господин О немного постоял, но оставаться одному ему не хотелось. Он понял, что заблудился и уж лучше идти за бабулей, чем продолжать стоять на месте. Господин О сорвался с места и быстрым шагом нагнал женщину.

– Так куда мы идем?

– Ты помолчи пока. Вот когда придем, там и разберемся. Нам вон к тем деревьям. – Она показала рукой направление.

Они шагали молча. Ноги то и дело проваливались в рытвины. Невидимые взгляду борозды гигантскими шрамами пересекали поле. Господин О рассматривал окружающий пейзаж. Вначале ему показалось, что они идут по лугу, но под ботинками сгибались однотипные растения. Поле, засеянное какой-то культурой? Что это определить он не смог. Рожь? Но что за странные листья, будто зубастые края пилы. Вглядываясь в даль, господин О понял, что деревья впереди – это часть парка или сада. Они росли словно на островках, между которыми пролегали дорожки.

Что-то смущало его в облике деревьев. Их кроны имели какие-то угловаты контуры, словно ветви использовали как вешалки. Что за глупость? И вешать удобно только на нижние ветви. А остальные? Ведь до самой верхушки что-то понавешали.

Деревья приближались. Господин О уже мог расслышать шелест листвы и видел странные предметы раскачивающиеся на ветвях. Сумки? Что-то с длинными лямками. Мешки наверное. Через мгновение он понял. Тут же споткнувшись, он плашмя упал на землю. Руки утонули в бороздах. Неизвестные растения обняли его лицо и ужалили своими листьями. Господин О оперся руками о землю и поднялся

– Это. Это что же? Собаки? Там висят собаки?

– А что ты разорался, милок? Это сад "Спящих собак". Тут они все. Ждут.

– Чего ждут?

– Тебя ждут и таких как ты.

Старуха остановилась и посмотрела на господина О.

– Это ведь бродячие псы были. Никому не нужные. Неприкаянные. Когда их время на земле закончилось, то собаки пришли сюда. В мир живых им хода нет. Но они слишком привыкли скитаться, чтобы уйти навсегда.