Легенды Эруада. Трилогия

– Хм… – снова улыбнулась Милана. – Не обязательно быть эльфом, гномом или кем-то ещё, чтобы использовать магические потоки.

– А как это делать? Научи меня чему-нибудь. Хотя бы шарик этот… – неуверенно пожал плечами собеседник.

– Я ведь не учитель, Флаури. Я понятия не имею, с чего необходимо начать.

– Но ты же как-то научилась использовать эти… потоки, – Флаури не сводил с эльфийки глаз.

– Я получила, конечно, некоторые уроки от Эрве эльфов за то недолгое время, что мы общались, но сомневаюсь, что у тебя получится, – лучезарно улыбнулась она.

– Это ещё почему?! – возмутился тот.

– Потому что тебе сначала нужно пройти весьма сложный процесс обучения, и не у кого-нибудь, а у настоящего Эрве. Только он может научить, как пользоваться окружающими нас волнами божественной энергии.

– Они окружают нас? Везде? Всегда? – забормотал Флаури.

– Сколько же вопросов-то! – покачала головой девушка. – Да. Так уж устроен наш мир. При его создании боги воздвигли Чудеса – стихийные природные явления. Их стали так называть после первого Сарветанга – ежегодного праздника, проходившего в Срединных землях. Каждое из шести Чудес раз в год целый месяц приносит в мир и благодать, и смерть.

– Нам в гимназии рассказывали об истории мира. Почему некоторые месяцы называются именами Чудес, какие дары они приносили расам, кто такие Эрве, и что происходило на Сарветанге, но истории учителей оказывались какими-то неполными, словно лишёнными смысла.

– Многие поколения правда искажалась, превращаясь то в легенды, то в сказки, иногда забываясь вовсе. Я жила в Эйрдалле, где Вечное Древо вот уже почти полторы тысячи лет не цветёт. А раньше дриады собирали в окружных лесах такие чудодейственные травы, что возвращали к жизни безнадёжно больных, залечивали любые раны вмиг. Но чтобы собрать их в Месяц Вечного Древа, нужно было считаться с ядовитой пыльцой, витавшей в воздухе и ежегодно уносившей тысячи жизней, пока дриады не нашли способ безопасно собирать травы.

– Почему Эрве больше не собирают Сарветанг? – поинтересовался Флаури.

– Говорят, это как-то связано с вьорнами. Будто змеи нарушили неписаные законы Эруада и покинули Храм Богов и Сарветанг раньше, чем закончилась двадцатиоднодневная молитва. Без объединённого могущества всех Эрве Сарветанг стал бесполезным сборищем. А когда вьорны покинули Гарад и пошли войной на людей, мир впервые залили реки крови.

– Это всё рассказал тебе Эрве? – спутник не уставал задавать вопросы.

– Да. Он постарался поведать мне как можно больше информации о мире, где я живу.

– Да ты ещё загадочнее, чем я думал, – пожирая взглядом языки пламени, твёрдо произнёс юноша, а спустя полминуты молчания добавил: – Значит, мне никогда не удастся использовать эти источники. Учителя-то нет. Да и некогда учебой заниматься, похоже… – он задумчиво закусил губу.

– Это уж точно. Да и нужно ли тебе это? – мягко улыбнулась девушка.

– Не знаю… – словно сам себе сказал Флаури.

– Вот-вот, – кивнула Милана.

– А почему не цветёт Вечное Древо?

– Чудо Эйрдалла – детище Ярха, одного из шести богов нашего мира. Говорят, старший из братьев – Тирг вместе с Анорисом и Ярхом выступил против остальных богов в попытке уничтожить Эруад. Но они проиграли битву, и все втроём оказались заточены в Глубинах Сущего. Поэтому Вечное Древо, Фонтан в лесной реке и Заснеженный пик не приносят в мир ни страданий, ни чудес.

– В гимназии нам говорили то же самое. Скажи, а что означает то слово, которое ты произнесла в шахте? – вспомнил вдруг он.

– F?irial? Это «свет» по-эрвски, – ответила Милана.

– А если я произнесу его, то смогу вызвать светящийся шар?

– Глупый ты, – усмехнулась она. – С таким же успехом можешь попытаться есть куриный бульон дырявой ложкой.

Флаури поджал губы.

– А что ещё ты умеешь?

– Не многое, – чуть склонила голову Милана. – Могу вылечить небольшую рану, да пару штучек со зверьками…

– Да уж. «Пару штучек» я видел, – глядя на Сабрину, произнёс Тимбертон. – Ты умеешь с ними общаться?

– Мысленно. Они понимают меня, а я чувствую, что они хотят, – объяснила спутница.

– Наверное, это здорово. Я бы сам не прочь пообщаться со своим Сириусом, – Флаури потрепал коня по загривку.

Милана лишь пожала плечами. Она была рада, что её спутник смог отвлечься от тёмных мыслей и поговорить на более приятную тему. Таких разговоров им не хватало с самого знакомства.

Нараян внезапно раскинулся из-за вершины зелёного, поросшего ольшаником, холма. Гигантское поселение, уходя далеко на север к морю, занимало просторы равнины, которую невозможно было объять одним взглядом. Казалось, ему нет конца. Маленькие бревенчатые домики с плоской крышей, словно пеньки, были понатыканы везде, где позволяло пространство. Узенькие проулки вмещали лишь одного человека. Хотя прослеживались очертания нескольких, видимо, центральных, улиц – здесь могли уместиться телег пять-шесть в ширину. Холмы, окружавшие со всех сторон равнину, тоже потихоньку оккупировались жителями, что возводили простенькие домики прямо на склонах.

Утро в Нараяне встречали довольно рано. Из печных труб уже струился серебристый дымок, народ постепенно растекался по улицам.

Городские окраины чернели пятнами пожарищ. Не дававшие покоя банды разбойников, прячущиеся по пещерам и лесам, то и дело поджигали ближайшие дома. Многие так и оставались лежать в руинах, на месте некоторых же отстраивались новые. Даже сейчас в нескольких точках виднелись возвышающиеся бревенчатые постройки, ещё сверкающие новизной сруба.

Звуки, наполнявшие воздух Нараяна, как показалось Флаури, практически ничем не отличались от деревенских в Веорне. Просто их здесь было в десяток раз больше. Но не ощущалось в городе-деревне того спокойствия и безмятежности, которыми насыщена простая деревенская жизнь. И даже не из-за того, что Тимбертон очутился здесь впервые. Просто люди не те. Издалека уже чувствовалась атмосфера, в которой они живут. Беспечность, безразличие, скупость и какая-то странная злоба. Не та злоба, что толкает людей на войны, что заставляет ненавидеть друг друга. Здесь люди словно обозлены сами на себя. Хотя этого сыну Варнора точно не понять.

Семерых всадников нигде не было видно. Очевидно, они уже давно в городе. Флаури и Милана внимательно осматривали всё вокруг в поисках знакомых доспехов.

Склон облысевшего холма медленно перетёк в узкую песчаную тропку, изгибами между огромных валунов уходящую к Нараяну. Лошади лениво плелись, низко опустив головы. Стук копыт глухо отдавался в ушах Флаури, который сонно пригнулся к шее Сириуса. Так он ехал последние полчаса, пока солёный морской ветер не ударил мощным потоком в лицо.

– Ну и трущобы! – потирая слипшиеся глаза, подивился он.

– Нам нужно выйти к порту, – заключила Милана. – Только очень осторожно!

– К порту?! – воскликнул недовольный спутник. – Ещё целых полдня пути!

– И эти полдня тебе скучать не придётся. Смотри, как бы кто не кинулся на тебя, а то местные здесь, похоже, чужестранцев не особо жалуют.

– Как-нибудь разберусь, – буркнул Флаури, но, заметив недобрые взгляды на лицах жителей, когда они проезжали мимо первых строений, тут же потупился. – Вместе как-нибудь разберёмся, – испуганно шепнул он Милане. Та сначала чуть не залилась смехом, но сдержалась.

Жители Нараяна недовольно таращились на путников.

«Какое жуткое место. Прям как голодные волки смотрят, – подумал Тимбертон и повернулся к Милане. Девушка, не обращая внимания на посторонних, спокойно направляла Сабрину по дороге через поселение. – Как ни в чём не бывало… Это надо уметь! Может, она под гипнозом?..»

Дурные мысли продолжали мелькать в голове Флаури до тех пор, пока они не пересекли северную границу города-деревни. Он резко выдохнул с облегчением. В сознании по-прежнему стояли каменные, неживые лица нараянцев.

– Неприятно было, да? – мило улыбнулась Милана.

– Не то слово! Они меня насквозь глазами проели. Будто мы монстры какие! – негодующе проговорил Флаури. Его очень глубоко задело такое негостеприимство.

– Я же говорила тебе, что здесь не любят чужеземцев.

– А что я им плохого-то сделал? Они смотрели на меня, как рабы на тирана-эксплуататора, – продолжал возмущаться собеседник.