Осколок Эруада. Легенды Эруада. Книга вторая

– Где вы тут видели лошадей, да ещё на многотысячное войско? – напрягся юноша, не понимая, о чём говорит эльф.

– А ты собрался идти пешком? Так всю войну пропустишь, – добродушно откликнулся Лоэнор, подбодрив хлопком по плечу.

Он повернулся к своим подданным и крикнул на эрвском о призыве сущности. Так, по крайней мере, понял Флаури. Для него этот язык с недавних времён стал узнаваем. Тотчас все эльфы принялись мелодично шептать себе под нос не то молитву, не то заклятье. Друзей окружил божественный хор тысяч благородных созданий, что словно напевали великолепную песню. И даже обеспокоенный Флаури взбодрился. Один за другим после ярких золотистых вспышек на улицах разрушенного города появлялись белоснежные красавцы.

Привыкший к разного рода магическим сюрпризам Флаури не удержался от возгласа радости. Люди Горда буквально окаменели от увиденного. Божественно-величественная стать и пышные гривы, сверкающие серебром, не позволяли отвести глаз, заставляя дивиться необычайному великолепию эльфийских лошадей.

Свободные Пристани тоже не собирались ползти пешком. Правда, времени на транспортировку до берега собственных скакунов у них ушло несколько больше, чем у эльфов на создание заклинаний.

Флаури с нетерпением мялся у портовых складов в ожидании верного друга, когда с кораблей стали спускать на воду животных. Плыли они самостоятельно. Обученные в суровых северных условиях, лошади четко выполняли команды своих всадников и бесстрашно следовали за ними в любом направлении.

Наконец, настал момент долгожданной встречи. Важный Сириус медленно вышел из воды, довольно зафыркав при виде счастливого Флаури. Тот опрометью бросился на берег, обхватив руками могучую шею заждавшегося товарища. Вновь покатилась слеза, в глазах защемило. Флаури хотел было разрыдаться, но лишь ещё крепче обнял Сириуса.

– Да ладно! – послышался вдруг звонкий голос Миланы.

Флаури обернулся. Два полуэльфа неслись наперегонки к берегу навстречу своим лошадям. Оказывается, после побоища в лесу животные Миланы и Эвандера последовали за измождённым Флаури до самых Пристаней. Но показались лишь спустя время после того, как он отплыл на Эдиан. Горд заботливо принял их под свою опеку, прекрасно понимая, что это могут быть верные спутники друзей юноши. И не ошибся.

* * *

Шёл второй день, как они покинули павший Мириан. Временами в лицо дул сильный встречный ветер. Флаури и его друзьям приходилось закрываться ладонями или накидывать на лицо повязки, иначе песок и пыль, летящие из-под копыт, попадали прямо в глаза и рот, противно скрипя на зубах.

Мимо них проносились громады красноватых гор, сочные зелёные равнины, поросшие карликовыми деревцами холмы и маленькие озёрца. Дорога вилась широкой лентой между раскинувшимся великолепием, что в данный момент не пленяло взоров всадников. Все мысли были уже в Тираубене.

Флаури же думал лишь о Даллор-Куре и Веорне, куда он непременно отправится. Юноша с горечью в сердце осознал, что тогда, в Мириане, получив письмо от матери, он так и не ответил ей. Многое случилось с тех пор – подземелья монастыря, Чудо Къёрденфелла, покушение на разум, ШруанУрское побоище и даже смерть Флаури. Всё это словно отдаляло его от семьи, направляя лишь на один единственный путь – путь спасения Эруада. А для чего ещё нужен мир, если не для счастливой жизни с родными людьми, что наверняка ждут сейчас от него любой весточки, хоть строчки, поведавшей бы им о здравии Флаури.

Он отругал себя за собственную забывчивость, что, правда, явилась следствием отнюдь не безразличного отношения к столь важным событиям. Окликнув Милану, он попросил о помощи и, остановив на десяток минут бесчисленные полки посреди изумрудной равнины, принялся писать.

Вокруг царила абсолютная тишина. Ни единого упоминания о войне. Словно в армии Зарбасунира были лишь призраки, незаметные даже эльфийскому глазу. Может, у него и нет вовсе никакой армии, а сам он надеется победить с одним лишь Клинком Ярха? Но ведь орки с Глубинными тварями не могут объявиться на пустом месте. Значит, либо сам гном объединил их для войны с людьми, либо это ещё чья-то хорошо организованная игра.

Глава 2

Флаури клевал носом в седле, и лишь благодаря Лоэнору, что заботливо поддерживал его, не падал со спины Сириуса. Спали они редко, по нескольку часов —торопились в крепость паладинов.

Дождливый август в этих местах брал своё. Путники всю дорогу прятались от ливней, которые то и дело норовили застать на открытой местности, окутав всё вокруг косой серой завесой. Иногда удачно подвернувшиеся то каменный навес, то лес с пышными кронами спасали хоть и от тёплой, но всё же доставляющей неудобства стихии. Предусмотрительные эльфы и свободные люди накидывали плотные плащи, а Флаури с Эвандером зачастую приходилось мокнуть от проливного дождя, что стоял белёсой стеной. С Миланы, точнее – с её непромокаемого зелёного костюма, вода стекала, как с гуся. Намокала лишь лёгкая серая накидка.

Юноша предчувствовал неизбежность самого крупного сражения при Тираубене за многие столетия, несмотря на то, что истинной целью гнома мог быть любой другой город. Если древние сказания не врут, то именно в Тираубене сокрыта тюрьма Тирга, и коль гному удастся захватить крепость паладинов, то старший из братьев сможет вернуться к своему зловещему плану по уничтожению мира. В таком случае остальные боги могут не справиться с его натиском.

С лица Эруада исчезнут и города, и государства, и живущие в них создания. Да и сам Эруад исчезнет из пространства Глубин.

На всём пути они не встретили ни следа воинства империи. Видать, солдаты ещё плетутся к границе Къёрденфелла. Значит, Зарбасунир не торопится. Может ли это означать, что гном всё просчитал и выжидает какой-то определённый момент?

Флаури переживал за отношения с Орденом и церковью Валмалинора. Пусть он и вправду Эрве, но, похоже, его там совсем не ждут.

– Не волнуйся ты так! Думаю, что эльфы послужат хорошим доказательством наших намерений, – принялась успокаивать его Милана, когда он поделился с ней гнетущими мыслями.

– А если они вообще не захотят нас слушать и кинутся с мечами наголо? – терзался сомнениями юноша.

– Давай не будем заранее хоронить надежду. Ты для них теперь великая личность – тот, кто привёл к их порогу самих эльфов. И вряд ли они рискнут проверять твои способности, – Милана умела поддержать, хотя Флаури лишь сделал вид, что всё в порядке. В глубине души он, безусловно, сомневался в собственной значимости. Куда ему главенствовать над бесстрашными и могучими паладинами, многие из которых старше него в несколько раз? А опыта в боях – и того в сотни раз больше.

Вокруг распростёрлись бескрайние зелёные равнины, окаймлённые серой преградой скал на западе и юге. Момент истины приближался. Скоро они узнают, напрасной была их поездка или нет. Пасмурный день не предвещал улучшения погоды. Наоборот, с востока медленно надвигались тяжёлые громады тёмно-сизых туч, что вновь несли с собой непогоду. Ещё тёплый ветер то порывами налетал изниоткуда, то исчезал в траве, словно боялся надоесть.

Путникам оставалось несколько дней езды до Ордена, как вдруг Эрве эльфов почувствовал приближение незнакомых сущностей. Всадники насторожились. Были отданы команды. Войска встали.

– Что случилось? – повернулась к Лоэнору Милана, успокаивая нервно переминающуюся Сабрину.

Высший, прищурившись, молча всматривался вдаль, словно пытался определить, кто же там движется. Милана с Эвандером выглядели озадаченно. Они не замечали на востоке никаких признаков жизни. Но Эрве чувствовал. Это и отличало его от остальных. Он наблюдал пульсирующие сероватые круги, что застыли где-то на границе леса.

За ними наблюдают. Их пытаются сбить с толку. Могло показаться, что это разбойники или небольшой отряд орков. Разумному созданию вряд ли придёт в голову шарахаться по лесу в такое неспокойное время.

– Там твари Глубин, – уверенно заключил эльф.

Сердце Флаури замерло. Он уже забыл то чувство, что возникает в преддверии сражения, когда до смерти боишься; когда при виде противника коленки предательски трясутся, дух замирает, а тело отказывается повиноваться. Сейчас в нём разгоралась некая эйфория, словно очередная схватка доставляла ему одно лишь удовольствие. Что-то подобное он испытывал на Орхомене в башне Скайрос, когда расправлялся с загадочными убийцами. Вполне возможно, уверенности ему придавало войско эльфов и людей, а окажись он наедине с одной из таких тварей, неизвестно, как поступило бы тогда его сознание.

– Их около десятка, – посчитал Лоэнор, – и они не торопятся нападать. – Он коснулся ладонью резной рукояти изогнутой эльфийской сабли, что висела на поясе.

– Я ничего не вижу, – напрягся Флаури.

– Ты и не сможешь. По крайней мере, до тех пор, пока не сразишь Мантикору. После её смерти тебе откроются совершенно иные знания. Я покажу.

Высший эльф протянул к юноше руку и коснулся плеча. Флаури почувствовал лёгкий электрический импульс, отчего слегка вздрогнул, а затем глаза его заметили движение в лесу. Сероватые кружки двигались из стороны в сторону, пульсируя, словно в такт биению сердца. Через несколько секунд Лоэнор убрал руку.

– Невероятно, – выдохнул Флаури. – А можно этому научиться?

– Научиться нельзя. Как я уже сказал, только убийство Мантикоры откроет путь к обладанию новыми знаниями.

Во времена Первого Сарветанга Эрве приобретали титул сразу же после убийства Зверя. Именно тогда им открывались великие и тайные знания, что могли служить расе практически в любой сфере жизни. Они влияли на возделывание земель и качество добычи ресурсов, уровень медицины и ремёсел, строительство, власть и многое другое. И только после наследственного перехода титула стало ясно, что ежегодная смерть Зверя – не только обязательный, но ещё и важнейший аспект общемирового порядка.

– Что они там делают? – спросила Милана. – Готовятся напасть?

– Не станут. Просто наблюдают. Видимо, хватает мозгов, чтобы не бросаться опрометью на смерть, – успокоил эльф.

Твари Глубин Сущего могли оказаться проблемой даже для сотен лучших бойцов. Но только в случае, когда рядом нет Эрве, которому известен каждый их шаг. Они чувствовали его присутствие и, возможно, поэтому незримые цепи удерживали их на месте.

– Поехали. Не будем терять время, – Флаури ударил в бока Сириусу. – Пусть смотрят, если им нравится.

Гнаться за тварями всё равно нет смысла. В лесу их не настичь. И кто знает, сколько там ловушек и прячущихся по пещерам монстров. Но тот факт, что они вольно разгуливают посреди бела дня, говорит об одном – настало их время. Раньше чудовища скрывались глубоко в озёрах и морях, в пещерах и неприступных горах, куда было не добраться простому смертному люду. Иногда Эрве охотились на чересчур обнаглевших особей, что начинали надоедать населению. То когтекрыл утащит корову высоко в горы, то осмелевший четырёхрукий рогач нападёт на окраину деревни, растерзав нескольких стражников, отчаянно бросившихся на защиту селян. Давным-давно тварей загнали подальше беспощадные клинки и стрелы, оградив людские сердца от страха. Теперь, похоже, мир дал ещё большую трещину, раз подобное наблюдается всё чаще.

* * *

Тираубен показался через двое суток к вечеру. Загадочные чудовища ненавязчиво следовали за войсками, но держались на довольно-таки приличном расстоянии. И лишь к обеду второго дня Эрве потерял из виду пульсирующие кружки.

В воздухе витал прохладный ветерок. Надоедливый дождь закончился прошлой ночью. Иссушенная Месяцем Палящего Солнца земля вот уже две недели как оправлялась от засухи, жадно впитывая дарованную небесами влагу. Растительности тут не было совсем – попросту не приживалась. Да и не вытерпеть ей беспощадное солнце Валмалинора.

Издалека было трудно разглядеть, что происходило на крепостных стенах. Город сверкал в сгущающемся мраке многочисленными факельными огнями. Равнина пустовала – войска Зарбасунира ещё не подошли.

Высокая каменная стена ожила внезапно. Сотни факелов зашевелились, словно огромный огненный змей. И лишь луки со стрелами были видны между мерлонами. Ждали их здесь с тем же гостеприимством, что и армию Посланника Тирга, хоть и не ведали, наверное, об истинной угрозе.

Флаури попросил эльфов и людей остановиться. Прозвучали многочисленные команды. Сам юноша в сопровождении Лоэнора, Миланы и Эвандера направился к стенам Тираубена.