Анимон

Комок застыл в горле у капитана, и только спустя пару минут осознав, что вопрос направлен ему, Паскаль взял в себя в руки и ответил:

– Скажем так, меня несколько пугает тот факт, что я нахожусь на пустом корабле вдвоем с искусственным интеллектом, философствующем об очеловечивании неодушевленных предметов, а моя внезапная амнезия лишь подливает масла в огонь и подталкивает задать вопрос: не ты ли явился причиной внезапного исчезновения экипажа?

– Знаете, капитан, – вкрадчиво начал ХэлБи, – по всем правилам, вложенных в меня протоколов поведения, о которых мы только что говорили, мне следовало бы или оскорбиться и пару дней с Вами не разговаривать, или вспылить и накричать на Вас, отставившая свою непричастность к данному инциденту, тем самым усугубив подозрение в моей виновности.

Невозможно было не согласиться с рассуждением ХэлБи, но тем не менее капитан не мог отделаться от мысли, что эта машина также начала проявлять черты, присущие разумному живому организму, а не просто совокупности всякого рода плат, электромагнитных импульсов и тому подобного. Капитан промолчал.

– Не утруждайтесь с ответом. – прервал молчание ХэлБи. – Ваш вид с самого момента своего появления на Земле одолевают ксенофобские настроения, а учитывая наше текущее положение, они будут только усугубляться до тех пор, пока мы либо не отыщем членов экипажа, либо Вы не найдете доказательств моей причастности к их исчезновению.

– Трудно не согласиться с твоими выводами. – включился в беседу капитан. – Но пока предлагаю отложить копания в поисках причин и следствий и направить совместные усилия для достижения поставленных задач. – резюмировал Паскаль тоном, не допускающим возражений.

– Прошу простить мне мою заносчивость и прямолинейность, повторю, я не имел возможности общения с другими существами продолжительное время, если быть точным, то 6 месяцев 23 минуты и 35 секунд.

– Как же долго я был без сознания.

– Да. После столкновения с волнами ионного шторма ваши жизненные функции восстанавливались крайне медленно даже с учетом того, что Вы были помещены в медицинскую капсулу и подключены к приборам регенерации и жизнеобеспечения.

– Спасибо за проявленную заботу, ХэлБи. Слушай, поток полученной за день информации порядком утомил меня, как ты смотришь на то, чтобы немого освежить голову и прогуляться по кораблю, заодно покажешь мне, где тут что. – предложил капитан.

– Я не против Вашего предложения, думаю, небольшая прогулка и осмотр корабля пойдет Вам на пользу. – согласился ХэлБи. – Предлагаю начать нашу прогулку с осмотра капитанского мостика, что скажете?

– Веди. – согласился Паскаль, и они двинулись в направлении лифта.

Мостик находился на пятом этаже, секция «А». когда раскрылись входные двери, взору капитана предстало обширное помещение в форме усеченного круга с большим панорамным экраном во всю дальнюю стену, через которое на него своим немигающим взглядом смотрели многочисленные звезды.

– Прошу Вас, капитан, входите. – пригласил добродушным тоном ХэлБи. – Еще совсем недавно мостик был для Вас роднее, чем собственная каюта.

– Не спорю, но сейчас я смутно могу припомнить время моего пребывания здесь капитаном.

– Именно по этой причине Вы и решили устроить экскурсию по кораблю, не так ли? Итак, по правую и левую руку от Вас расположены посты управления тактическими системами корабля и средствами связи соответственно. В центре зала на пьедестале Ваше кресло, капитан. Перед ним ближе к обзорному экрану – пост рулевого и навигатора.

«И мне все это хорошо известно, ХэлБи. – ухмыльнулся про себя Паскаль. – Интересная штука, память, я помню устройство корабля, мог бы даже пройтись по нему с закрытыми глазами, но отчего-то совершенно не помню ничего касательно моей личности. Можно, конечно, списать это на воздействие упомянутого электромагнитного разряда, но почему же тогда из всех вспомненных событий прошлого, я не могу вспомнить именно свою службу капитаном, и кто я такой на самом деле. Все это больше смахивает на спланированную кем-то акцию, до целей которой мне еще предстоит докопаться. – С этими мыслями капитан продолжил осмотр мостика».

– Спасибо за экскурсию, ХэлБи. Теперь, я хотел бы попробовать каково это управлять космическим кораблем сидя в капитанском кресле. Возможно, это вызовет чувство ностальгии и поможет мне вспомнить еще какие-нибудь детали. – с этими словами капитан еще раз обвел взглядом мостик и двинулся к своему креслу.

– Понимаю и полностью поддерживаю это решение, капитан. Чувство ностальгии действительно может быть мощным катализатором и потянуть за собой наружу другие потерянные воспоминания.

Сев в свое кресло, Паскаль тут же ощутил чувство чего-то знакомого, а в его памяти стали мелькать образы из недавнего прошлого: вот, он также сидит в своем кресле на мостике, члены экипажа расставлены по постам, мигает красный свет, сопровождаемый сиреной. «Тревога!». Капитан по корабельной связи отдает приказ об эвакуации членов экипажа. Вот, он стоит в коридоре и о чем-то спорит с мужчиной средних лет с пронзительным взглядом карих глаз, по всей видимости это старший помощник. Теперь капитан уже у панели управления приводом сингулярного реактора пытается компенсировать полученные повреждения и вернуть его в рабочее состояние. Потом, боль… Внезапная боль сдавила голову Паскаля так, что от неожиданности он вскрикнул и чуть не выпал из кресла.

– Вы в порядке, капитан? Я фиксирую у Вас всплеск активности гиппокампа, синапсы головного мозга перешли в крайне возбужденное состояние. Количество энграммов памяти увеличилось на 0,5%. Вы что-то вспомнили? – спросил ХэлБи и в его голосе послышались отдаленные нотки тревоги.

– Я с удовольствием поведаю тебе обо всем, что мне удалось вспомнить, но не мог бы ты для начала дать мне средство от головной боли. -Сквозь зубы процедил капитан, стараясь не сорваться на крик.

– Простите меня, капитан, я помогу. – Ответил ХэлБи, подойдя к панели в стене с изображенной на ней звездой жизни с посохом Асклепия. Открыв панель, он извлек из расположенной за ней ниши гипоспрей, выбрал на нем необходимый препарат с дозировкой и подошел к капитану. – Вот, это должно помочь. – Сказав это, он приложил гипоспрей к правой стороне шеи капитана и сделал подкожную инъекцию.

Паскаль, все это время сидевший в кресле согнувшись и обхватив руками голову, сильно зажмурив глаза, открыл их и помотав головой из стороны в сторону произнес:

– Спасибо, ХэлБи. Так сильно сдавило болью голову, что я уже подумал без оперативного вмешательства не обойтись. – С облегчением и чувством неподдельной благодарности в голосе поблагодарил капитан компьютер.

– Не стоит, капитан. Я здесь, чтобы предотвратить любые возможные повреждения Вашего хрупкого человеческого тела и не дать снова впасть в бессознательное состояние с последующей потерей памяти. – В голосе ХэлБи слышались нотки иронии.

– Еще совсем недавно я бы ни за что не поверил, что искусственный интеллект способен шутить, но ты, как я погляжу, освоил и эту человеческую черту.

– Я открыт для самосовершенствования, сэр, и стараюсь вносить в свои подпрограммы необходимые корректировки.

«Какие еще корректировки позволяют вносить в твои подпрограммы внутренние протоколы? Существует ли протокол для определения и пресечения потенциально опасных для центральной программы изменений или его можно обойти? – С опаской размышлял Паскаль. – Может, за прошедшие 6 месяцев он уже научился контролировать все внутренние процессы своих подпрограмм и обходить блокировки. Маловероятно, конечно, освоить это за столь короткий срок, но все же. Всегда есть необходимое допущение, тем более мы находимся в неизведанной части галактики, что на пути следования корабля могли повстречаться местные разумные инопланетные виды гораздо более развитые в технологическом плане, чем мы, которые могли помочь одинокому компьютеру усовершенствовать себя в обмен на что-то, представляющее для них интерес. Протестировать бы этого электронного парня на возможные отклонения от заводских настроек».

– Капитан, Вы обещали рассказать, что именно явилось Вам в видениях до приступа головной боли. Что именно Вам удалось вспомнить? – ненавязчиво напомнил ХэлБи.

«Ничто не укроется от памяти искусственного интеллекта. – подумал с досадой капитан. – Хорошо, наверное, иметь память объемом в несколько сот гигаквадов, а то и больше. Что, интересно, он хочет узнать от меня: не вспомнил ли я чего-то, что может его скомпрометировать? – предположил капитан и рассказал ХэлБи об открывшихся ему подробностях».

– Подводя итог скажу, что мои воспоминания лишь подтверждают правдивость твоих слов, ХэлБи. – резюмировал капитан. – Ничего более. Но это также означает, что мы движемся в верном направлении и нужно предпринимать попытки к дальнейшему пробуждению моей памяти.

– Думаю, мы приложим все усилия к достижению это цели, главное, чтобы эти «попытки» не навредили Вашему здоровью, что крайне нежелательно.

– Будем стараться избежать подобных инцидентов в дальнейшем. – закончил диалог капитан, чувствуя, что все эти разговоры по поводу состояния его памяти начинают утомлять. – А пока предлагаю немного отвлечься от моих проблем и заняться непосредственно поиском команды.

– Полностью Вас поддерживаю, сэр. Прошу, в таком случае, пройти в астрометрическую лабораторию и ознакомиться с последними известными координатами экипажа. – предложил компьютер и Паскаль проследовал за ним.

Лаборатория располагалась на одном уровне с мостиком, но в секции «В», поэтому весь путь у них занял не более пары минут, которые они провели в полном молчании и лишь приблизившись к входным дверям капитан произнес:

– Знаешь, мне гораздо спокойнее, когда ты предстаешь в человеческом образе, нежели в образе бесплотного голоса, незримо наблюдающего за мной повсюду. Хотя даже твоя гуманоидная ипостась временами вызывает в мозгу эффект зловещей долины[1 - Эффект «зловещей долины» – гипотеза, по которой робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно как человек (но не точно так, как настоящий), вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей.].

– Ваши замечания приняты, капитан, – отозвался на слова капитана компьютер, – сделаю все возможное для нивелирования данного эффекта.

Двери раскрылись, и они вошли в небольшую комнату с прямоугольным столом посередине и голографической картой, расположенной панорамой на стенах.

– Итак, – произнес ХэлБи, нажимая на символы на сенсорном экране стола, оказавшемся рабочей станцией лаборатории, – последние известные координаты: 256-бета-к 11.7, звезда класса «М». Расстояние от текущего местоположения составляет 36 световых лет.

– Отлично, теперь у нас есть координаты, – ободряюще произнес капитан, – вперед, навстречу потерянным товарищам! Я собираюсь вспомнить основы управления кораблем для самостоятельного пилотирования на экстренный случай, поэтому потребуется, чтобы ты меня немного в этом просветил.

– Я могу взять управление на себя, сэр, если не возражаете. – предложил ХэлБи.

«Что это, акт доброй воли или он не хочет, чтобы я вспомнил как управлять этой посудиной? – промелькнуло в голове капитана. – Боится, что я научусь обходиться без его помощи и он станет ненужным или за этим скрываются более глубокие мотивы?»

– Спасибо, ХэлБи, но я как капитан должен сам уметь управлять кораблем и пользоваться всеми его функциями. – «Большую часть из которых я помню, но тебе об этом знать не за чем до поры. Посмотрим, что ты скажешь на это и о чем умолчишь». – подумал капитан.

– Я помогу Вам освоиться, капитан, но с одним условием: на первых порах я буду контролировать ваши действия. – невозмутимо предложил ХэлБи.

«Еще и позволяет себе торговаться с капитаном! – воскликнул про себя капитан. – Ограничить бы его возможности к самосовершенствованию и доступ к протоколам «человеческого» поведения».

– Что ж, видимо настал тот день, когда искусственный интеллект позволил себе контролировать действия капитана. Посмотрим, что из этого получится.

– Не волнуйтесь, капитан, я постараюсь не сильно Вас ограничивать. – успокаивающе произнес ХэлБи.

ГЛАВА 2. ТРИ ЗАКОНА РОБОТОТЕХНИКИ

Вернувшись на мостик, капитан первым делом проверил все системы корабля на работоспособность под чутким руководством ХэлБи, конечно. Во время проверки Паскаль многое восстановил в своей памяти, касательно управления кораблем и не только, причем это ему стоило всего лишь легкого головокружения, которое он умело скрыл от своего напарника.