Дети Бафомета

– Не знаю, – хмуро ответила зайчиха, осознав всю безнадёжность ситуации.

Острозубка всхлипнула:

– Нас точно отдадут этому мерзкому слизню.

Ушка принялась лихорадочно думать, пытаясь найти выход, но так ничего и не придумала. Видимо, им придётся ждать рассвета и попробовать договориться с выдрами, хотя о чём можно договориться с теми, чьими мозгами управляет слизень?

А Красноклык, вспомнив, что ему говорила девочка, решил обратиться к черепу. Лис закрыл глаза и, представив его прямо перед собой, тихо прошептал:

– О, великий Безымянный Козёл! Помоги нам! Выручи нас!

Одна из выдр кашлянула во сне, и он ещё больше понизил голос:

– Выручи нас, Безымянный Козёл, и я обещаю тебе, что дам тебе свежей крови!

Сверху раздался тихий шелест. Усиливаясь, он превратился в хлопанье крыльев, и прямо перед их хижиной опустилась птица. От неожиданности ребята сели, и Острозубка простонала от боли, когда кожаные верёвки врезались ей в лапы.

– Привет, – весело сказала птица, – а я ведь за вами следила. Решила подождать, пока эти чудики уснут.

Она указала на спящих выдр крылом и тихо, почти беззвучно рассмеялась.

– Ты не боишься их разбудить? – спросила зайчиха.

– Они с этими слизнями в мозгах спят очень крепко, – ответила птица, – во сне мозгожоры впрыскивают им яд, чтобы подчинить своей воле ещё сильнее. Чем старше выдра, тем сильнее она верит во Всемогущего Слюрра. Хотя, хи-хи, старых среди них нет, да и молодых становится всё меньше и меньше.

– Откуда ты всё это про них знаешь? – спросил Красноклык.

– Я много летаю, много вижу, много слышу, много знаю, – ответила птица. – Кстати, а что ты пообещал Безымянному Козлу за спасение?

Ушка со страхом посмотрела на неё: птица не могла слышать, как лис разговаривал с черепом, но откуда-то знала про это, как и про то, о чём именно он просил у Безымянного Козла.

Красноклык, напротив, ничему не удивился и ответил:

– Я обещал ему свежую кровь.

Птица расправила крылья и, задрав вверх клюв, издала торжествующий клёкот, после чего обратилась к лису:

– Запомни своё обещание, лисёнок! Крепко запомни!

– Я обещаю, – глядя в чёрные глаза птицы, прошептал Красноклык.

Птица подошла к ним и, ловко орудуя длинным клювом, развязала верёвки. Ушка, Красноклык и Острозубка поднялись и стали разминать затёкшие лапы. Зайчиха, которой для восстановления нормального кровотока одних приседаний было мало, встала на верхние лапы и из кармана её куртки выпала упаковка таблеток.

– Что это? – поинтересовалась птица, подняв когтистой лапой таблетки и поднеся их к лицу.

Она выглядела довольно забавно: стоя на одной лапе, птица другой держала таблетки и, скосив голову набок, пыталась прочитать название препарата.

– Ой, а я про них совсем забыла, – сказала зайчиха, встав на ноги, – это медсестра в школе дала для Острозубки.

Мышка, вспомнив своё состояние после одной таблетки, поморщилась:

– От них теряешь контроль над собственным телом. Поначалу я просто ничего не понимала, что со мной происходит, а того, что было дальше, просто не помню.

Птицу таблетки явно заинтриговали.

– Зайчонок, а можно я их заберу себе? – спросила птица.

– Да, бери, если надо, – ответила Ушка, нисколько не возмутившись тем, что её назвали «зайчонком», – только зачем они тебе?

– Увидишь, – ответила птица, взяла пачку таблеток в клюв и ушла.

Оставшись одни, ребята стали складывать в рюкзаки свои припасы, выложенные для досмотра, а птица, по всей видимости, решила попробовать таблетки, так как со стороны площади послышались глухие удары.

– Наверное, она их расклёвывает, – предположил Красноклык.

– Наверное, – сказала Ушка, – если она их съест, то не сможет отсюда улететь и эти выдры скормят её своему жирному богу.

– Может, предупредить её? – спросила Острозубка.

– Не надо – она птица взрослая и сама знает, что ей делать, – ответила зайчиха, давая понять, что на судьбу спасительницы ей наплевать.

Птица, однако, вовсе не собиралась глотать эти таблетки: раздробив их на мелкие кусочки, она взяла их в клюв, поморщилась от горечи и взлетела. Она кружила над самой поверхностью воды и, увидев огромное тело жирного слизня, высыпала крошки на него сверху. Медленно погрузившись под воду, крошки упали на блестящую кожу слизня и растворились в ней. Слюрр вздрогнул всем своим огромным телом и пополз по дну в сторону деревни.

Довольная результатом, птица вернулась обратно, прошлась по хижинам и, найдя топор и тесак, принесла их ребятам.

– Вот, – выплюнув оружие из клюва, сказала она, – берите. Скоро все тут проснуться, так что оно вам пригодится.

В этот момент со стороны площади послышался громкий всплеск, а все выдры, как по команде, открыли глаза и выбежали из хижин.

ВЕЛИКИЙ СЛЮРР В ЯРОСТИ!

МОГУЧИЙ СЛЮРР СТРАДАЕТ!

МЫ ДОЛЖНВ ПОМОЧЬ ЕМУ!

ЭТО ОНИ!

ЭТО ОНИ!

Пять выдр, выхватив колья, бросились к ребятам, а остальные побежали на площадь.

– Смотрите! – крикнула птица и, взмахнув крыльями, клюнула в голову первую выдру.

Удар пришёлся прямо по мозгоеду. Раскинув лапы в стороны, выдра упала, с её головы слетел колпак, и ребята увидели извивающегося слизня, пробитого острым клювом. Из раны текла мутная, похожая на семя жидкость, слизень отпал от головы выдры, обнажив съеденный наполовину мозг, попытался отползти в сторону, но Красноклык одним ударом разрубил его напополам топором.

Птица тем временем, нанося быстрые удары клювом, уложила других выдр и Ушка посекла тесаком выползших из их голов слизней, которые, даже разрубленные надвое, продолжали извиваться, источая мутную жидкость.

Зайчиха с отвращением посмотрела на розовые, объеденные мозги, вытёрла испачканный слизью тесак об одежду одной из выдр и спросила птицу: