Глаза Младенца

– Понимаю, но о людях я привык судить по их делам, а не словам, – ответил упрямо я.

– Мои дела не расходятся со словами, будь в этом уверен.

– Я хотел сказать, что высокими целями не оправдываются низкие поступки. Благие намерения не ведут к свету, к свету ведут только благие дела.

– Ты упрям, Лексис. Излишне упрям. Ладно, давай вернёмся назад и обсудим ещё раз мои поступки. Я целился в твою жену и ребёнка? Признаю, но я бы никогда не выстрелил. Это был мой стопроцентно выигрышный ход, времени было маловато на более мягкие варианты. Даже если бы ты понял, что я играю, не рискнул бы жизнью своих родных. Мне нужен был ты, и всё. Я вообще никогда не убивал женщин и детей. А ты, десантник? – автоматически спросил он.

Я опустил глаза. Антон задумчиво некоторое время смотрел на меня, что-то отмечая про себя, и потом продолжил. – О микрочипе мы уже говорили, ты должен просто забыть о нём. Получается, не такой уж я плохой человек. Использую тебя? Да. Но предлагаю добровольное участие на благо человечества.

Я никак не отреагировал на его слова. Сколько можно повторяться. Он понял и спокойно сказал. – Ладно. Наступил твой черёд, Лексис, рассказать немного о себе.

– Ты всё обо мне знаешь.

– Многое, но не всё. Поэтому оставь своё детство, юность, десантную учёбу и службу и начни с захвата транспорта с осмием.

– Об этом ты тоже знаешь.

– Косвенно рассказали, но хотелось бы услышать из уст главного исполнителя.

Хорошо, что не сказал «главного героя», хотя чуть не вырвалось, я тогда ничего не рассказал бы. А так я решил вкратце и сухо пересказать произошедшие события. Антон внимательно слушал.

Когда я закончил, он сказал, – я верю, что так всё и было. Но объясни, как ты смог справиться с двумя опытными бойцами. Офицер и сержант считались одними из лучших десантников, за их плечами десятки сложных операций. Каждый превосходил тебя по боевой подготовке. Но ты их уложил.

– Их подвела самоуверенность, а меня выручила интуиция.

– Самоуверенность? Ну, хорошо, небольшая самоуверенность и недооценка тебя была. Допустим. Интуиция? Откуда у солдата-десантника такая высокая интуиция, раньше за тобой такого не наблюдалось. Что-то не сходится. А потом лидерские качества. Был рядовым исполнительным солдатом, и вдруг стал лидером. Сказали, ты ушёл на захват одним человеком, а пришёл с захвата другим. Что же ещё произошло на транспорте, что сделало тебя за полчаса, как в сказке, пророком, героем и вождём?

– Я видел глаза Мировой гармонии, – про себя, но почему-то вслух сказал я.

Антон не удивился моим странным словам, не засмеялся, сильнее сосредоточил на мне своё внимание и произнёс, – глаза Мировой гармонии. Интересно. Расскажи подробнее.

Я ничего не хотел ему раньше рассказывать, тем более о глазах Младенца. Я никому о них не рассказывал, кроме Тома, и то вскользь, а Антон мне вообще был больше неприятен, чем симпатичен. С какой стати я должен с ним делиться самыми глубокими переживаниями. Но в мире часто происходят парадоксальные вещи, и люди делятся легко откровениями с чужим человеком, скрывая их от родных. Не знаю, благодаря каким свойствам – высокому разуму, глубокому пониманию, но Антон вызвал меня на откровение, и я рассказал, как на моих глазах умер маленький ребёнок, и как невозможно мудро и проникновенно он на меня посмотрел перед смертью.

Антон задумался. А я ждал его комментарий. Через минуту он сказал.

– Всё-таки интуиция меня не подводит. Я сразу почувствовал, что ты, Лексис, неординарный человек, и взгляд Младенца это подтверждает.

Я непонимающе смотрел на Антона.

– Дело в том, что некоторые события, происходящие с человеком, не простая случайность, возникшая спонтанно, или закономерность, рождённая последовательностью причин, а знак Мировой гармонии, раскрывающий глубокое предназначение. Но обыкновенные люди эти знаки не видят, не послано им знаков, или проглядели они их. С другой стороны, есть люди, которые из-за своей глупости и во всём мелочном видят какие-то знаки свыше. Остаточные явления суеверности. Но твои глаза Младенца, и их воздействие на тебя – особый случай. И он меня озадачил. Серьёзно озадачил.

Я продолжал смотреть на Антона и видел его смятение, и ничего толком не понимал. А Антон продолжал рассуждать вслух больше сам с собой, чем со мной.

– Ребёнок и женщина. Кто они были? Как могли оказаться на этом транспорте? А может это… Интересно, очень интересно. Глаза Младенца. Глаза Скитальца. Произошедшая разборка между тобой и офицером с сержантом. Гибель других десантников, и чудесное спасение на Европе.

Антон ещё что-то бормотал в полголоса, интенсивно размышляя, но вдруг неожиданно вернулся ко мне. – Ты часто вспоминаешь этот взгляд?

– Постоянно.

– Не позавидуешь тебе, – как-то грустно и весело одновременно сказал Антон. – Это камень на твоей душе. Очень тяжёлый камень. И время искупать вину.

– Я готов, – очень спокойно сказал я.

– Нет, Лексис, искупать – это не значит умереть, это значит правильно жить дальше. И многое будет зависеть от твоих действий в этот сложный момент для человечества.

Мне надоело слушать о сложных моментах, и я спросил, – ты сказал «глаза Скитальца», что это значит?

– Ты не слышал о теории Скитальца? Лексис, у тебя большой потенциал, но он ничто, если ты не будешь накапливать знания, и интеллектуальные и духовные. Комплексное развитие разума. Комплексное, – сделал ударение Антон на последнее слово и потом радостно продолжил. – Чтобы помочь ускорить твоё развитие, я подарю тебе свою личную библиотеку.

Я снова не понял, и Антон уточнил.

– Личная библиотека должна быть у каждого человека. Каждый человек должен её создавать по ходу своего развития. В том числе и ты, Лексис. У тебя есть обычная записная книжка?

– Да. Как у всех. Карманный компьютер.

– Что в нём?

– Необходимая информация по работе, дому, видео дорогих людей и ещё кое-что по мелочи.

– Так вот, моя личная библиотека – то же самое, что и твоя записная книжка. Но вместо «кое-что по мелочи» там творчество великих людей – замечательные книги, фильмы, музыкальные произведения и многое другое – всё, что сделало меня таким, каким я есть. Можно ещё сказать, это мой жизненный опыт, потому что всё, оказавшееся со временем ошибочным и несущественным, я удалил из неё, оставив только цельное и вечное. Ты уже потерял много времени, но с помощью моей личной библиотеки его наверстаешь.

Мне ничего не хотелось брать у Антона, тем более его личную библиотеку, и я упрямо спросил. – Кто такой Скиталец?

– Если просто, человек с уникальным разумом, резко не вписывающимся в обычные человеческие рамки. Роль Скитальца заключается в помощи людям не сбиться с верного пути. По идее Скитальцы не должны умирать, только родившись, ничего не успев совершить, – Антон задумчиво посмотрел на меня, – но в этом мире всё может быть.

– По твоим словам Скитальцы – ненормальные люди.

– Тупые люди часто и считали Скитальцев идиотами, не понимая, что идиоты на самом деле они. Скиталец странен, но за его странностью стоит большая вера и глубокомыслие. Его разум доступен для понимания не всем, но проходит время, и Скитальца понимают всё больше и больше людей, идущих по верному пути. Прочитаешь теорию Скитальца, она есть в моей личной библиотеке, и всё поймёшь сам.

Наступила пауза. Антон встал, – ты поразмышляй, Лексис. Есть о чём тебе подумать. А мне надо сделать кое-какие дела и тоже поразмышлять, и мне есть о чём подумать.

– Сколько мне тут ещё находиться? – прямо спросил я.

Антон улыбнулся и ответил, – совсем немного, совсем немного.

Когда он ушёл, я, чтобы расслабиться, включил проектор. Посмотрел немного новости, ничего особенного в мире не происходило, попереключал каналы, но ничего достойного внимания не нашёл. Постепенно мои мысли стали возвращаться к разговору с Антоном. Я выключил проектор и начал размышлять.

– Глаза Младенца – знак Мировой гармонии. Не знак, а удар в сердце или колючая проволока, обмотавшая оголённые нервы души. Антон не способен понять, что такое для меня взгляд Младенца. Никто не способен. Глубокое предназначение. У меня осталось одно предназначение – умереть, чтобы не стать марионеткой Антона. Не знаю, может и смерть не способна освободить меня от взгляда Младенца. Сравнительно недалеко от меня сейчас в саду гуляют Лили и Поль, как мне хочется их увидеть. Очень далеко на Марсе борется Том, но сейчас нам лучше не видеться, а я сижу здесь, как в тюрьме. Я могу вырваться отсюда, и никто меня не удержит, ни Антон, ни его люди, ни микрочип в голове, но меня удерживают глаза Младенца. Они смотрят на меня и заставляют смотреть меня на них. Не заставляют стать марионеткой, не заставляют умереть, а просто заставляют смотреть на них. И я ничего не могу поделать. Да, это мой тяжёлый камень, и его надо нести. Но мне уже не так больно смотреть в глаза Младенца, как раньше, в них стало больше милосердия и сострадания.

Я немного успокоился, и мои мысли постепенно переключились на Антона. Что же он за человек? Разумный человек. Это бесспорно. Высокий интеллект, глубокие чувства, далёкое предвидение, чистая душа – всё есть. Но гармонии нет. Он ставит перед собой высокие цели, и у него, наверное, есть светлая мечта. Но он игрок, пусть и очень разумный игрок. А жизнь – не шахматы, а он её превратил в шахматы. Раньше он меньше играл, но постепенно игра овладела им. Иногда он выходит из игры, но не надолго. Игра притягивает, и он не может устоять. Он чувствует, что я не играю в жизни. Какая игра под взглядом Младенца. И это ему нравится во мне. Со мной интересно, я не веду свою игру, но и не подстраиваюсь под чужую. Я просто живу, странно живу под взглядом Младенца, не вписываясь в его стандартные умозаключения о людях. Он не хочет моей смерти, пока не хочет, но и отпускать тоже не хочет, пока не хочет. Я тоже не хочу умирать, пока не хочу, но и возвращаться к прежней жизни не хочу, пока не хочу. И это даже не чисто мой выбор, это мой выбор под взглядом Младенца.

Я на перепутье, и куда сделать шаг не знаю. Как в сказке, прямо пойти – цепи найти, влево пойти – смерть найти, вправо пойти – ничего не найти.

Антон пришёл ко мне утром и пригласил на завтрак. Я немного поел, аппетита не было, и выжидающе смотрел на Антона. Он тоже не тянул с приёмом пищи. Закончив завтрак, Антон с улыбкой посмотрел на меня, вытащил из кармана портативный компьютер и протянул мне. Я отрицательно помахал рукой, но Антон настойчиво протягивал его, – возьми, Лексис, в нём чип-память моей библиотеки. Некоторые файлы ты нигде уже не найдёшь. Я собирал материалы тридцать лет. Не теряй свободного времени. Настанет момент в жизни, когда ты скажешь мне спасибо. Я в этом уверен. Возьми. Это подарок от всей души.

Я не смог отказать, Антон не играл, и действительно дарил от души. Я взял компьютер и рассмотрел его. Модель была довольно дорогой, с высокими техническими параметрами. Качественное проецирование и удобная работа с голографическим изображением гарантировалась.

– Спасибо, Антон, но там есть, наверное, и личные материалы?