Гера. Детектив

Как ни трясли его потом чьи-то наглые руки, как ни приказывал ему проснуться чей-то противный скрипучий голос, было уже поздно. Мальчик из Балаганска стал Герой, хотя по-русски это могло звучать, как герой. Теперь он вполне законно мог называть себя ее именем, потому что так пожелала могущественная из богинь Олимпа.

– А-а, он обещал и вернулся, – съехидничал противный голос. – Геру нашел?

– Да это я Гера, – резко вскочил студент, как ни в чем ни бывало. – Зовут меня так.

– Извини, братан, я думал ты в полете.

– Нормально, – отмахнулся Гера.

– Тогда поехали? Ты точно в порядке?

Вместо ответа Гера неожиданную для себя самого провел двоечку с обеих рук, едва не коснувшись носа обладателя скрипучего голоса. Причем так резко, что тот не успел даже среагировать, только почувствовал дуновение ветерка в лицо.

– Предупреждать надо… – извиняясь, произнес тот, признавая силу, и попятился.

Гера повторил двоечку с резким подшагом и уклоном.

– Ух, ты! – в комнату вошел Родион. – Лихо, а что ботаником прикидывался?

– Мама всегда учила меня скромности, – голубые глаза смотрели насквозь.

– Ну и ладушки, – улыбнулся хозяин, – а то ты вчера так быстро «отъехал», что я заволновался. Пульс еле-еле, дыхание поверхностное, на сигналы снаружи не отвечаешь. Перемешал, что ли? Остальные-то бодрячком. Всех развезли по домам, ну а тебя не стали трясти.

– Наверное увлекся, – слукавил Гера.

– А привкус помнишь? – заинтересовался хозяин. – Я сделал пять вариантов…

– Вишневый, – не задумываясь ответил студент, – и аспирином разбавлен.

– Да, ладно? – Родион с интересом глянул на гостя.

Тот безразлично пожал худыми плечиками.

– Слушай, а ты как насчет кофейку? – неожиданно вежливо спросил хозяин. – На дорожку? А то мы еще с утра не успели…

– Только с молоком, – нескромно ответил гость.

– Витек? – Родион глянул в сторону обладателя скрипучего голоса и тот утвердительно кивнул в ответ. – Только мне черный без сахара. Я сейчас вернусь.

Вместе с Витьком Гера прошел на кухню. В доме было тихо, очевидно, прислугу отпустили еще ночью, после уборки. Студент огляделся и сел за барную стойку на высокий табурет, Витек включил кофемашину De’Lonhgi, та зашипела паром под давлением, и по кухне поплыл приятный кофейный дух. Они едва успели пригубить небольшие чашечки, как вернулся хозяин.

– Как кофе?

– Кимбо, – Гера понял вопрос по-своему, – итальянская арабика. Я такой в баре на Арбате пробовал недавно. Пачка коричневая с золотым. Название красным. Мягкий вкус почти без горчинки.

Хозяин удовлетворенно кивнул, достал три чистых блюдечка из шкафа и поставил их перед Герой. Загадочно улыбаясь, аккуратно насыпал в каждое их них по белому порошку из разноцветных бумажных пакетиков, свернутых, как в аптеке. Потом положил обертки рядом с блюдечками. Не говоря ни слова сделал приглашающий жест открытой рукой в сторону гостя и застыл, не отрывая любопытного взгляда.

Стало понятно, что он решил проверить слова студента о привкусе. В кухне повисла напряженная тишина. В любом другом случае Гера отмахнулся бы, но сейчас это прозвучало бы, как трусость, отказ от поединка. Богиня из богинь этого бы не простила. Гера осторожно поднес к лицу первое блюдечко и слал принюхиваться, постепенно приближая его. Так повторилось и с остальными. Затем в упор, не мигая, посмотрел на Родиона, словно они стояли друг против друга на дуэли, и уверенно отчеканил:

– Мел. Эспераль. Колдрекс с лимоном.

Родион сверкнул черными глазами и молча стал убирать блюдечки, признав свое поражение. Витек понял это и тихо произнес:

– Ну, ты даешь, Гера…

ЗИНА

Парень и девушка бродили по Большому газону МГУ погожим сентябрьским днем. Им казалось, что до зачетов, как и до Бабьего лета, еще далеко, поэтому они с легкой душой прогуливали свои первые лекции на третьем курсе МГУ.

– Тепло заблудилось в тумане, и первые дни сентября проснулись в блаженном дурмане, июльские сны теребя… – глядя куда-то вдаль, неожиданно произнес он.

– Твои? – она окинула его испытующим взглядом.

– А ты что больше любишь, пломбир или эскимо? – вопросом на вопрос ответил он.

– Там сплошное пальмовое масло.

– Наташ, это абсолютно ложное утверждение.

– Гер, опять ты умничаешь?

– Мороженное должно растаять у меня во рту, – нудным голосом знакомого преподавателя изрек парень, – а это 36 градусов. При этом известно, что пальмовое масло тает при 42 градусах. Значит, я замечу комки и плюну в глаз продавцу.

– Как ядовитая змея? – хихикнула девушка.

– Хуже. Эти змеи тут не водятся, а обманутых любителей мороженного будет много.

– Ты хочешь сказать, – она не сдавалась, – что авторы статей в прессе врут, утверждая, что не используют в производстве мороженного пальмовое масло?

– Как всегда, это правда, да не вся. В основном используют кокосовое масло, вернее разные его фракции, отделяемые различными методами. Например, у олеина температура плавления вообще 24 градуса… Или ты кокосовую стружку с тортика соскабливаешь?

– Отстань, ботаник, – отмахнулась она.

– Секундочку… – Гера опять пародировал известного лектора, – мы, ученые, должны разбираться в тонкостях. Вот, например, я – родился в эпоху маргарина «Рама». Мама мыла раму, потому что ни денег, ни масла у нас не было. Теперь мое занудство можно оправдать тяжелым детством… Ну что, выбираем пломбир? Это он спасет мир-р-р…

– Тогда – «Снежный городок» – и Наташка, сверкая коленками, первой понеслась к большому цветному зонтику с надписью «Мороженное».

Прохожие, в основном приезжие в этом знаковом месте Москвы, с нескрываемыми улыбками и даже завистью смотрели на прелестную пару, которой для полного счастья потребовалось всего пару долларов. Некоторые ехали в русскую столицу с опаской и первое время гуляли только днем, но увидев вблизи смотровой площадки на Воробьевых горах эту счастливую молодость, не могли оторвать глаз. Они начинали вспоминать себя в таком возрасте, и душа открывалась навстречу добру, ликующему в сентябрьский полдень среди еще зеленой травы на одном из семи холмов, на которых раскинулась вековая русская столица.

– Ну, что, еще по эскимо и не пойдем на обед?

– Тогда – по два, – Гера демонстративно ссутулился, принимая какой-то старческий вид, и дрожащей рукой указывая в сторону лотка с мороженным, потом прошепелявил, – в каждую руку.

Они еще долго гуляли, говоря на самые разные темы. Оба были не очень общительны, и, хотя учились на одном курсе факультета, за два года даже не общались. Поводом для сегодняшней встречи послужила байка о том, что Гера на спор выучил целый учебник за пару часов. Многие хотели иметь такое средство, если оно, конечно, существует на самом деле. Только Гера был принципиален в выборе собеседников, многих просто игнорировал, а вот с Черняевой из Беляево охотно согласился поболтать вместо скучной лекции.

– Скажи, ты действительно помнишь все, что слышал и видел? – Наташка протянула собеседнику свой носовой платок, чтобы он вытер руки после мороженного.

– Обляпался? – не обиделся Гера.