Страх или около того

Всё! Я почти кинула свечу в могилу, наспех прикопала свой клад и поспешила к выходу.

– Не бежать! Не бежать! – твердила я. Так велела старуха. Оглядываться тоже нельзя. Из-за адреналина в ушах шумело, сердце колотилось, а ноги непроизвольно несли меня всё быстрей. Добравшись до центральной аллеи, я кинула через левое плечо горсть монет – откуп для чертей. Всё, дело сделано! Теперь – главное не оглядываться. До ворот оставалось совсем не много. Меня не покидало отвратительное ощущение, что за мной кто-то следит. Проверить я не могла. Заговор очень сильный, нельзя же всё испортить. Мне кажется, позади слышны чьи-то. Или это ветер? Господи, пусть это будет ветер! Вот они, ворота! Граница, разделяющая мир живых и мертвых. Теперь я в безопасности!

Я захлопнула входную дверь и поспешила в ванную отмывать кладбищенскую грязь. Бурая вода и мыльная пена с журчанием стекали в раковину. На часах было двадцать минут четвертого. Надо хоть немного поспать, завтра на работу. Я переоделась в уютную пижамку и отправилась в кровать.

Проснулась я от странного звука. Что и кому от меня надо? Я села в кровати. Стучали по стеклу.

Я одернула штору и в окне увидела… Сашу!

От ужаса я не могла ни пошевелиться, ни закричать, потому что это был не мой Саша. Это был Кузнецов Александр Семенович, 89-ого года рождения. Он больше не улыбался, как на фотографии. Его синеватое лицо с похоронным венчиком на лбу в свете уличного фонаря казалось особенно жутким. В руках мертвеца что-то блеснуло. Моё кольцо. Приворот сработал. Только я приворожила не того.

Вережников Алексей / @vyrdalak47

    Рассказ: №113

13 апреля 1983 года, Горький.

Запах весны уже основательно пропитал прогретый солнцем воздух. Тонкие ручейки чудными узорами стелились по асфальтированным тротуарам. Птицы заливистым щебетанием приветствовали коронацию весны. Но двум сотрудникам милиции было не до буйства природы, просыпавшейся от зимней спячки.

Несмотря на обеденный перерыв, сержант Петр Иванович Свердлов и его молодой помощник Андрей Симонов сидели в кабинете, склонившись над стопкой картонных папок. На одной из них было отпечатано строгим шрифтом «ДЕЛО». Рядом красными чернилами прописан от руки номер 113.

Содержимое этой папки не давало покоя обоим коллегам.

– Двое пропавших школьников, Симонов. Мальчик и девочка. Прошло без малого три недели после открытия дела. А у нас ни хрена нет! – сквозь зубы цедил сержант, нервно дымя «Примой».

– Иваныч, кажется, уже не двое… Час назад передали с корреспонденцией заявление о еще одном пропавшем ребенке. Из той же школы.

– Бл-кхе-екрасно! – почти выругался старший. – Что делать будем? Наружка вокруг этой школы выставлена. И за две недели парни не обнаружили ничего подозрительного. Неужто «ростовский синдром» добрался до наших краев, и у нас тут завелся свой «Красный Потрошитель»?

– Тут кое-что еще… – задумчиво произнес Симонов, копаясь в бумагах. Он протянул мятую, пожелтевшую от старости записку. В заглавии было напечатано «Донесение». Без указания отправителя, но отмечен получатель: Свердлов П. И.:

«Издательство 1937 год».

Дальше отрывисто, зеленым карандашом накарябано:

«/\Е |-||/||-| А 37 (ТРАш|-|А ТЕ |\/||-| 0»

Петр Иванович взял в руки письмо и прочитал вслух:

– Ленина 37, страшно, темно… Писал будто ребенок и в спешке… Андрей, а вот и наша зацепка!

– Иваныч, думаешь, это оно?

– Оно, оно… Чуйка сработала.

– Не подводила она?

– Я тертый калач. За 38 без малого лет эта чуйка у меня как «Сокол-308» откалибрована, – довольный остроумным сравнением сержант расчесал свои мощные усы.

– Скажешь тоже, Иваныч! Главное, чтоб «прибор» твой не подводил! – усмехнулся неопытный милиционер Андрей.

– А ну-ка, Симонов, смирно! По форме собрался, тридцать секунд на сборы! – голосом командира роты рявкнул сержант. – Недоросль распоясавшаяся, мля!

***

Улица просто горела солнцем и шумела весенним звоном купели. Андрей стоял на крыльце отделения и жадно втягивал носом ароматный воздух. Свердлов, выйдя из здания, хлопнул по плечу молодого, намекая на то, что пора выдвигаться. Они спешно погрузились в табельную «канареечную» 24-ю «Волгу». Сержант повернул ключ зажигания, мотор подхватил с пол-оборота и начал приятно шелестеть.

– Выйду на пенсию, заберу эту ласточку с собой. Думаю, с начальством договориться удастся. На ней на дачу ездить буду, и картошку в багажнике удобно возить – много влезет.

– Петр Иваныч, опять ты за старое держишься… Надо седьмой «Жигуль» брать! Вот, она новая мечта.

– Тьфу ты! Малой, ты у меня в отделе уже год околачиваешься после учебки и постоянно слышу от тебя о новой мечте. Тогда «шаху» хотел, сейчас «семерку», через год увидишь какую-нибудь…«восьмёрку». И вот новая мечта готова! 23 года, а мозгов… Да что уж, молодо-зелено. Армия таких не исправляет, только жизнь – со временем повзрослеешь, ценности поменяются.

Оставшуюся дорогу они ехали молча.

Легкое волнение вперемешку с адреналиновым напряжением, какое испытывает хищный зверь перед броском на свою жертву, повисло в машине.

Андрей дважды подтянул кобуру и один раз достал табельный ПМ – удостовериться, что с ним все в порядке. Ну и немного побаловаться, пристегнув-отстегнув магазин. В эти моменты он чувствовал себя разведчиком или тайным шпионом.

Въехав в ничем не примечательный двор типичной хрущевской застройки, милицейская машина остановилась возле единственного подъезда дома 37.

Симонов осмотрел постройку. Дом выглядел как «недострой» – вместо пяти этажей было только три. Всего один подъезд, весь покосившийся. Внешняя отделка была старой и местами будто от стен кто-то отгрыз куски бетонной плоти. Строили дом словно из остатков материала на сдачу из магазина. Глядя на сооружение, хотелось сразу отвести взгляд и не замечать, словно глаза не верили в столь противоестественный образ архитектурной мысли в благополучном районе.

– М-да, тот еще сарай, смотреть противно, – подытожил вслух мысли Андрея Петр Иванович, – вперед и с песней! Пора закрыть дело №113. Сержант будто пытался подбодрить сам себя этими словами. Но уверенности в них не слышалось ни на полтона.

Милиционеры вышли из машины. В лица сразу ударил сильный ветер, пробирающий до костей. Сержант тихо выругался, пытаясь закурить папиросу, но быстро бросил эту затею, осознав её бесполезность.

Обстановка в подъезде оказалась еще более подозрительной. Планировка лестничной клетки предполагала только две квартиры на этаж. Причем их двери располагались г-образно относительно друг друга. И все бы ничего, но оба проема были наглухо заколочены досками. На втором этаже посетителей встретила та же картина.

– Куда смотрит управдом, если у него тут такой гадюшник творится? – бурчал себе под нос сержант.

Третий этаж, на удивление, встретил милиционеров вполне приличными дверями. На одной был установлен глазок, другая была простая, но добротная фанерная дверь, на которой крепился номерок «3».

На каждом пролете на стене висел только один почтовый ящик. Судя по нумерации и числу ящиков, можно было предположить, что на каждом этаже только одна квартира. По всему создавалось впечатление, что дом проектировал человек, у которого явно были не все дома.

– Бдудух! – от мыслей милиционеров отвлек внезапный грохот, донесшийся из-за двери под номером «3». Звук был похож на тот, с которым падает тяжелый платяной шкаф.

Свердлов спешно достал из кобуры пистолет и прижался к стене. Левой рукой он молча приказал напарнику поступить также.

– Прижмись вдоль стены за мной. Черт, похоже нас срисовали! Некоторые советские граждане имеют на руках двуствольные дробовые ружья. Судя по месту, пределом гостеприимства здешних хозяев будет дуплет через дверь по нам. А шкаф они уронили, чтобы организовать для себя импровизированное укрытие… Сейчас мы стоим вдоль стены и сноп картечи пролетит мимо нас… Максимум зацепит по касательной парой дробинок. Это явно лучше, чем поймать весь заряд брюхом, – прочитал молодому короткую лекцию «тертый калач». – Мы точно на верном пути. Возможно придется стрелять.

Милиционеры замерли в ожидании следующего шага от хозяев. Но кроме образовавшейся мертвой тишины и пульсирующего стука в собственных висках от напряжения они ничего так и не услышали. Эффект неожиданности с обеих сторон был утерян.

– Милиция, откройте дверь! Сержант Свердлов. По нашим данным по данному адресу находятся недавно исчезнувшие дети. Прошу оказать содействие органам правопорядка в оперативно-розыскной работе!

В ответ раздался короткий детский смех.

– Дети, вы там? С вами есть взрослые? – с еле сдерживаемыми нетерпением и паникой спросил Петр Иванович. Затем он приблизился к двери, лелея призрачную надежду, что та может оказаться не заперта. Хотя было очевидно, что такого подарка судьба не преподнесет.