Варлок

Кстати, тема участия в подпольном турнире всплывала уже не первый раз за последние двое суток. Взгляд сам собой переполз на крыши пробегающих мимо домов, и я улыбнулся, вспомнив вчерашний вечер.

* * *

Запрыгнуть на крышу соседнего четырёхэтажного особняка, на котором устроилась вконец обнаглевшая от безнаказанности снайперша, было плёвым делом. Девушка, которая, похоже, тут же выбросила меня из головы, даже пискнула от неожиданности и, отпрянув назад, чуть было не поскользнулась на скользкой черепице.

Кто-то явно пересмотрел японских мультиков, в которых любят наши косоглазые союзники изображать всяких там увешанных оружием малолетних горничных, да и волосы, крашенные магическим способом подмены пигментации в фиолетовый цвет, как бы намекали на пристрастия незнакомки. Хотя этот колер даже шёл удивлённому полупрозрачному личику.

Другое дело её арсенал. Четыре катаны, заткнутые попарно за тоненький с виду поясок белого фартука, «калаш» на груди, на трёхточечном ремне, гигантский меч за спиной, массивная снайперка в руках. Ну и естественно, куча рассованных в потайные кармашки метательных ножей и сюрикенов, а еще, пока гулял с «зайкой» по городу, я прекрасно рассмотрел две кобуры с пистолетами, закреплённые на бёдрах под пышными юбками.

– Ну и кто ты такая? – я не собирался мириться с какими бы то ни было непонятками. – И что тебе от нас нужно?

Вместо ответа, девушка резко развернулась и, выбив ногами приличный кусок кровли, сиганула на соседнее здание.

«Бойкая козочка!» – подумал я, провожая взглядом её полупрозрачную фигурку, а затем пустился в погоню.

Гонка по крышам под закатным солнцем продолжалась минут пятнадцать, к тому же проходила на такой скорости, что мы успели пересечь этот район Ильинского и оказались в центральной части города, где дома были повыше, а крыши покруче. Девчонка попалась на редкость скоростной и ловкой, даже несмотря на то что таскала на себе весь этот оружейный хлам, и я, к своему стыду, всё никак не мог догнать беглянку, не прибегая к крайним мерам, вроде открытия дополнительных чакр. Правда, и она всё никак не могла оторваться и начинала потихоньку уставать.

Было и ещё кое-что довольно неприятное. В то время как снайпершу никто вроде бы не замечал, мой бег по крышам вечернего города не оставался без внимания. Глаза отводить я не умел, не учили меня подобному, ну а с магией у меня всё было традиционно плохо. Из иллюзий я мог наколдовать маленькую мышку в русском сарафанчике, которая, встав на задние лапки, тут же пускалась в пляс. Этому заклинанию меня ещё в детстве, когда небо было голубым, солнце ярким, а деревья высокими, научил любимый тогда дедушка Иван. И всё. Не думаю, что сейчас «Мышка-норушка» могла мне хоть чем-то помочь.

Так что я привлекал внимание. На крыши даже пару раз вскакивали ребята с повязками полицейского управления дисциплинарной комиссии Полиса на рукавах, однако догнать нас они не могли и быстро отставали. Прохожие провожали меня удивлёнными взглядами, а когда мы на пару перемахнули через широкий проспект, некоторые студенты так и вовсе пооткрывали рты. Но всё это было ерундой, потому как беглянке, видимо, окончательно надоела моя компания, и она прямо на бегу начала швыряться в меня всякими острыми штуковинами.

Хорошо хоть не схватилась за автомат. Тогда бы мне точно пришлось прибегать к крайним мерам. А так – по большому счёту в поединке двух воинов, начиная от третьего уровня и выше, метательное оружие, не наполненное силой, не представляет для противников практически никакой угрозы. Так – баловство, а учитывая, что бешеная горничная не напитывала свои ножи и иглы, она просто таким образом сообщала мне: «Уйди, противный, я в печали!»

Посылы я игнорировал, отмахиваясь от летящего в меня железа, а когда вся эта беготня надоела и мне, пошёл на небольшую хитрость. Вроде как стал отставать и дал изрядно выдохшейся девушке уйти, а сам спрыгнул на землю и, ориентируясь на производимый её туфельками перестук, догнал её проулками.

Спрятавшись в расположенной на крыше одного из музеев декоративной беседке, фиолетововолосая тихо выдохнула. Прошептала что-то типа «Ушла вроде» и ещё раз аккуратно выглянула из-за глухого бортика, перед которым стояла на коленях, даже не замечая, что пачкает в грязи свой беленький фартук.

– Повторяю вопрос. Кто ты такая и что тебе от нас нужно? – Я удобно устроился на скамейке у неё за спиной, с удовольствием глядя на её манипуляции.

Вскочив на ноги, девушка резко развернулась и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Дёрнулась было, чтобы удрать, но я её остановил.

– Всё равно ведь догоню. Так что давай не будем тратить ни моё, ни твоё время, – сказал я с показным безразличием и предупредил, видя, как её правая рука медленно потянулась к одному из припрятанных ножей. – И не делай глупостей. Не доводи до беды.

– До беды? – она фыркнула. – Ха-ха. Вот насмешил! Не зазнавайся, паренёк. Не знаю уж, как ты меня заметил, но в остальном тебе просто повезло. Я слишком выдохлась, поддерживая целый день два скрывающих заклинания, но поверь мне, если понадобится, у меня осталось достаточно сил, чтобы взгреть какого-то там Есаула.

– Не советую, – покачал я головой. – Откуда ты знаешь, что я Есаул?

– Выяснила, естественно. Защитник всегда должен знать, кто находится рядом с его подопечным. Или ты думаешь, что твой Федосеев единственный, кто додумался приставить охрану к своей доченьке? «Ха», «ха» и ещё три раза «ха»! Хреновенько, надо сказать, вы исполняете свои обязанности, господин Ефимов!

– Меня просили присмотреть за Екатериной Александровной, а не ходить за ней круглосуточно хвостиком, – отрубил я. – Значит, ты у нас Нину охраняешь?

Она пробурчала себе под нос что-то о дилетантах, но тем не менее утвердительно кивнула и, заметив, что извозилась в грязи, начала судорожно отряхивать подол юбки и фартук. Правда, в основном лишь ещё больше размазывая грязь.

– Вот что, парниша, – фиолетововолосая хмуро посмотрела на меня, прекратив безрезультатные попытки. – Достал ты меня сегодня. Ещё раз увижу возле госпожи – убью. Ты меня понял?

Вот это она зря. Хамить мне не стоило, от подобного мне в собеседнике всегда видится Сяпа, от чего конкретно срывает тормоза. Даже бубнёж мантры не помогает.

Собственно, сегодня в ректорате Ромушев-старший не нарвался на хлёсткую ответку только потому, что обычно я с утра нахожусь в благодушном настроении. Да и вообще, всклокоченный, красный как рак, растрёпанный мужик выглядел слегка не адекватным, вот я и не воспринял его брань как нечто серьёзное.

Здесь же другое дело. Я этой козе не «парниша», и неважно, аристократка она или нет. Да и вообще, молодёжи любого социального статуса подобного спускать нельзя. Некоторые нормального отношения просто не понимают, вот и приходится ставить их на место.

– А ты у нас, как я посмотрю – дерзкая больно, – крякнул я, вставая. – Значит так, слушай сюда, Мальвина перезрелая. Командовать своим мужем в постели будешь. А я – не он, так что берега не теряй. Обнаглеешь – сильно об этом пожалеешь. Ты, кстати, вообще в курсе, что нельзя бегать по кампусу с огнестрельным оружием?

– М-м-м… Мальвина перезрелая? – ахнула она. – Да как ты смеешь, паршивец, так разговаривать с леди!

– «Следи» так себя не ведут, – отбрил я. – Да и вообще, мне наплевать, какие у тебя там крови – голубые или красные! Ты поняла, Мальвина? Если что-то не нравится – можешь пойти и пожаловаться своему папочке, я ему тоже объясню – что, куда и как пройти. Ну или хозяйке можешь поплакаться. Правда, думаю, что она только посмеётся. Я доходчиво объяснил?

– Вот значит как! – она поджала губы и, сверля меня ненавидящим взглядом, процедила: – Тогда я вызываю тебя на дуэль. По крайним пра…

– Отказываю! – фыркнул я и, не выдержав, засмеялся. – Вы за два дня меня уже задрали своими дуэлями. Самоубийцы несчастные. Хочешь подраться – вон, вроде как какой-то подпольный турнир намечается. Иди туда и махайся на здоровье.

– Отказываешь, значит, – она прищурилась, – боишься, Есаулик?

– Нет, – усмехнулся я. – Тебя, глупую, калечить не хочу. Да и вообще – какая может быть дуэль с девчонкой? Вон, повторяю, есть турнир – иди, записывайся и дерись на здоровье.

– Да что ты всё заладил с этим турниром! – Ярость, злость, обида, надменность, всё куда-то исчезло из её оказавшегося очень даже приятным голоса, и, вздохнув, она отошла от меня на пару шажков, доставая откуда-то маленькую косметичку. – Там одни слабаки и неумехи. Типа тебя. Не интересно.

– А тебе они, значит, все на один зубок? – я тоже успокоился и с интересом посмотрел на странную девушку.

– Ну да, – она ответила так, как будто я спрашивал о чём-то само собой разумеющемся и не требовавшем доказательств. – Одно дело надрать тебе задницу на дуэли, а совсем другое – ввязываться в подобную клоунаду. И не смотри на меня так, я на насекомых типа тебя обижаться не привыкла! Даже на зубастых.

– М-да… – Я вдруг вспомнил один заинтересовавший меня вопрос и тут же задал его: – Слушай, ты колдунья, что ли?

– Нет, – она удивлённо посмотрела на меня. – Я из воинского рода. А с чего ты так вдруг решил?

– Значит, пользовалась преобразователем, – догадался я. – Ну, для своих заклинаний.

– Угу, – она задрала рукав и показала две тоненькие пластиковые полоски-браслета на своём запястье, стоимостью каждая как пара автомобилей vip-класса. – Ладно… некогда мне с тобой лясы точить. Бывай, таракан!

– Ну, пока, Мальвина, – усмехнулся я.

Взмахнув рукой на прощание, девушка бодрым шагом подошла к краю крыши и, натянув маскировку, спрыгнула вниз. Сверху я прекрасно видел её полупрозрачную фигурку в свете только-только разгоравшихся уличных фонарей. Девушка достала из кармашка на переднике телефон и, набрав какой-то номер, зашагала к выходу на ближайший проспект. Я же, постояв еще несколько минут и полюбовавшись закатом, отправился дальше изучать город.

Глава 14

Основное здание военной кафедры располагалось в самом южном районе Полиса. Это было выбивающееся из общегородского стиля сооружение, немного мрачное, с тяжёлым фронтоном, покоящимся на коренастых, словно бы сплющенных его весом колоннах, и окнами, чем-то напоминающими бойницы средневекового замка. Перед ним посреди лестницы, ведущей к центральному входу, на слегка наклонённом пьедестале возвышался пооббитый и изуродованный танк Т-90 «Владимир» с разорванным дулом, давящий своими гусеницами скрутившегося кольцами китайского дракона. Памятная табличка гласила, что именно на этой машине трижды Герой Российской Империи Василий Потапкин и маг Ауктор Геннадий Серебринский с экипажем совершили дерзкий прорыв в тылы седьмой армии Китайской Коллективной Социалистической Республики и героически погибли, уничтожив генерала Сянь Хи Лао, а также большую часть командного состава штаба северо-западной группировки, остановив тем самым наступление на казахстанском направлении.

На площади перед памятником было довольно много народу, причём я не заметил ни одного человека в стандартной форме колледжа. На местных студентах была странного вида лёгкая броня чёрного цвета с тёмно-зелёными вставками, с виду жёстким нагрудником и рельефными защитными чашками на плечах, локтях и коленях. На ногах – высокие берцы, а руки у многих были в тактических перчатках. Некоторые, несмотря на довольно жаркую погоду, щеголяли в дополнительных защитных накладках на голенях и предплечьях, а у кого-то были ещё и шлемы с разнообразными забралами.

Роднил весь этот пир милитаризма с остальным Ильинским Полисом только шеврон на левой руке с изображением пурпурного сфинкса на белом фоне, гербом нашего колледжа. Однако вчера на церемонии я почему-то не видел этих бравых вояк. Наоборот, все были одеты единообразно, и никто своим внешним видом не выделялся. Да и в городе, по улицам которого бродил почти целый день, я такой формы не видел даже у представителей дисциплинарной комиссии, которым, казалось бы, было положено по статусу внушать уважение окружающим.

Нахмурившись, я ещё раз посмотрел на карту, загруженную на смартфон секретаршей ректора – «Лари», как она попросила себя называть, когда я получал сопроводительные документы и предписание. Закралась нехорошая мысль, что я по незнанию забрёл на какой-то полигон, а то и вовсе попал куда-то не туда. В общем, это были вполне обоснованные опасения, потому как от остановки трамвайчика мне пришлось изрядно поплутать, прежде чем добрался до этого здания.

И тем не менее – метка ГЛОНАСС показывала, что я попал по адресу. Да и крупные каменные буквы на портике «Военная кафедра», вместе с девизом «Только мы и никто более!» не оставляли каких бы то ни было сомнений.

– Молодой человек, – окликнул меня мужской голос, и, обернувшись, я увидел тройку одетых, как и все здесь, ребят, со знакомыми красными повязками дисциплинарной комиссии на правой руке. – Я вынужден просить вас покинуть эту территорию и вернуться в гражданский сектор. С шести утра и до шести чесов вечера нонкомбатантам запрещено находиться в пределах военной кафедры. К тому же, если вы не поторопитесь, то опоздаете на вводную пару.

– Мне нужно в отдел кадров, – я помахал выданной мне папкой. – Меня сюда с юридического перевели.