Уголовно-правовое воздействие: понятие, объект, механизм, классификация

– регулятивные и охранительные отношения;

– отношения ответственности;

– отдельные формы необщественно опасного (правомерного) поведения;

– принудительные меры медицинского характера в отношении невменяемых

.

По В. В. Мальцеву, уголовная ответственность является особым видом правоотношений. Отношение ответственности определяется как «возникающая на основе совершенного преступления связь между государством и лицом, его совершившим, по поводу применения к виновному меры уголовной ответственности»

.

Предложенная концепция вызывает ряд вопросов.

Допущено дублирование предмета правового регулирования за счет объединения базисных общественных отношений (фактическое содержание) и возникающих на их основе правоотношений (правовая форма). Так, по В. В. Мальцеву отношения уголовно-правовой охраны «обусловлены социально-экономическими причинами и потому не зависят от уголовного права», регулятивные и охранительные отношения имеют служебное, подчиненное значение и возникают на основе уголовного законодательства для наиболее эффективной охраны базисных общественных отношений

.

Представляется, что включать правоотношения в предмет уголовно-правового регулирования является не совсем корректным, в то время как замечание, что базисные отношения от уголовного права не зависят, позволяет исключить их из предмета регулирования уголовного права.

Можно заметить, что не поддерживаемый автором позитивный аспект ответственности заменяется регулятивным и охранительным уголовными правоотношениями, носящими тот же «перспективный характер». По автору, регулятивные и охранительные уголовно-правовые отношения возникают со дня вступления в силу уголовного закона. Они устремлены в будущее, поскольку «их основное предназначение состоит в том, чтобы направлять поступки людей в сторону общественно полезного либо нейтрального поведения, не допустить совершения ими преступлений»

.

Рассмотрение предлагаемой конструкции предмета говорит о том, что ряд правовых явлений выходит за рамки реализации правоотношений. С одной стороны, некорректным представляется признавать предметом уголовно-правового регулирования само уголовное законодательство, противоправную деятельность и причиняющую вред правомерную деятельность субъектов. С другой стороны, представляется, что явления, имеющие институциональное правовое содержание, каковыми являются принудительные меры медицинского характера, действуют только в рамках каких-либо правовых отношений.

Исходя из разнохарактерного содержания элементов предмета, думается, что теория В. В. Мальцева раскрывает скорее предмет науки, а не предмет уголовно-правового регулирования. Однако и такое уточнение не снимает всех отмеченных противоречий.

Теории множественности уголовно-правовых отношений и предмета регулирования нивелируют синтезирующее, прикладное значение правоотношений, снижают возможности разграничения уголовно-правовых явлений и отраслей права в целом. Понятие правового отношения является более объемным, нежели понимание отдельных средств (способов) регулирования. Правовое отношение выступает не только (и не столько) правоприменительной формулой для разрешения конкретных ситуаций, но и научным методом познания.

Классическая теория предмета уголовного права и уголовно-правовых отношений связана с пониманием общественных отношений, порождаемых совершением преступления (общественно опасного деяния)

. На взгляд ее представителей, уголовно-правовое отношение представляет собой вытекающее из факта совершения преступления и регулируемое нормами уголовного права общественное отношение между лицом, совершившим преступление, и государством, направленное на реализацию взаимных прав и обязанностей этих субъектов

.

Авторы, придерживающиеся данной точки зрения, вполне справедливо полагают, что уголовное право не устанавливает субъективных прав и обязанностей субъектов имущественных, трудовых и иных видов отношений. Последние не регулируются, а охраняются и обеспечиваются уголовно-правовыми нормами.

Классическая теория весьма часто подвергается критике за отрицание самостоятельного предмета уголовно-правового регулирования и сведение структуры уголовно-правовой нормы к ее санкции

. Основание для подобных замечаний нередко предоставляется самими сторонниками данной теории.

К примеру, Г. П. Новоселов, подвергая критике расширительное толкование предмета уголовно-правового регулирования, предлагает крайнюю позицию полного отрицания охранительной функции уголовно-правовых норм. На его взгляд, запрет формулируется не уголовно-правовой нормой, а нормами иных специальных отраслей права. Охрана не функция, а цель уголовно-правового регулирования, последнее только направлено на охрану определенного рода ценностей, но само по себе ею не является. В свою очередь, охрана предполагает регулирование, но признаваться им не может, заключает автор

.

Приведенные рассуждения представляются излишне категоричными и не вполне обоснованными. Цели и задачи уголовно-правового регулирования сформулированы ст. 2 УК РФ, которая весьма четко относит к ним и установление перечня опасных для личности, общества или государства преступных деяний.

Слово «регулирование» является отглагольным существительным латинского происхождения (лат. regulare – «приводить в порядок»). В русском языке глагол имеет ряд значений: упорядочивать, налаживать; направлять развитие, движение чего-нибудь с целью привести в порядок, в систему; приводить механизмы в состояние, обеспечивающее их нормальную и правильную работу

. В свою очередь, слово «охранять» толкуется как оберегать, относиться бережно; стеречь, следить за сохранностью

.

Отсюда содержание терминов «уголовно-правовое регулирование» и «уголовно-правовая охрана» следует признать различными. Первый предполагает изменение объекта (предмета) регулирования, второй означает статичность и неизменность, исключая осуществление каких-либо действий с самим объектом охраны. Следовательно, охрана объекта не допускает осуществления его регулирования. Однако регулирование одного объекта может выступать охранным мероприятием в отношении иного объекта.

Поддержка более узкой трактовки предмета уголовно-правового регулирования не означает отрицания регулятивной функции уголовного права как таковой. По справедливому замечанию Д. Е. Петрова, «регулятивная функция права – главная функция, определяющая смысл его существования как особой нормативной системы, с ней связана необходимость в самом праве как особом социальном явлении»

.

Весьма интересными представляются теории уголовно-правовых отношений Б. В. Яцеленко и А. В. Сумачева. На первый взгляд авторы выступают в поддержку множественного предмета уголовно-правового регулирования и разграничивают функциональность правоотношений. Однако рассмотрение выделяемых ими групп позволяет заключить, что имеет место классификация единого однородного общественного отношения, родственного по фактическому составу, совпадающего по временным пределам и близкого по содержанию и субъектам.

Различия урегулированных уголовно-правовых отношений в структуре и содержании обусловлены спецификой инициирующего их юридического факта.

Так, по Б. В. Яцеленко, имеют место три группы относительно самостоятельных правоотношений:

– охранительные уголовно-правовые отношения, возникающие в результате совершения преступления;

– регулятивные уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с причинением вреда при реализации права на необходимую оборону, крайнюю необходимость, задержание лица, совершившего преступление, поскольку для констатации правомерности такого поведения требуется время;

– регулятивные уголовно-правовые отношения, возникающие из совершения общественно опасного деяния невменяемым

.

А. В. Сумачев в свою очередь полагает, что действие уголовного закона конкретный гражданин испытывает на себе, лишь попадая непосредственно в сферу уголовно-правового регулирования в связи с причинением уголовно значимого вреда либо претерпев последствия уголовно значимой деятельности вредопричинителя. В качестве юридических фактов, влекущих возникновение уголовных правоотношений, автор называет преступление, общественно опасное деяние невменяемого, невиновное причинение вреда (случай), деяние, совершенное в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости, при задержании лица, совершившего преступление, и проч.

Пожалуй, единственным «упреком» к создателям данных моделей может служить деление правоотношений по функциональной роли (регулятивные и охранительные), а также игнорирование общего, родового понятия уголовного правоотношения и преимущественное видовое исследование явления. При этом как индуктивный, так и дедуктивный метод познания предполагают проведение двухуровнего анализа.

Основываясь на вышеизложенном, можно заключить следующее.

Классификация правоотношений по преобладающей функциональной роли не может быть принята даже с высокой степенью условности, о чем пишут многие авторы. Наиболее обоснованно рассматривать правовую форму общественных отношений, вызванных совершением общественно опасного деяния, имеющего уголовно-правовое значение, как единое регулятивно-охранительное уголовное правоотношение.

Уголовно-правовые отношения призваны в первую очередь упорядочивать (регулировать) общественные отношения, возникающие в связи с решением вопроса о наличии (отсутствии) необходимости применения правоограничений в отношении лица, причинившего уголовно значимый вред либо создавшего угрозу его причинения. К примеру, А. В. Сумачев поясняет процесс регулирования уголовно-правовых отношений, возникших вследствие реализации права на необходимую оборону или действий в условиях крайней необходимости, решением вопросов относительно реакции государства на общественно полезную деятельность вредопричинителя, возможностей нейтрализации последствий таковой и удовлетворения интересов пострадавших

.

В то же время охранительная функция уголовного права подчеркивает производность уголовно-правовых норм, их особую социальную значимость, отражая отраслевые связи в системе права. По справедливому замечанию А. И. Рарога, «взаимодействие уголовного и других отраслей российского законодательства осуществляется прежде всего посредством постановки под защиту уголовного закона общественных отношений, регулируемых законами иной отраслевой принадлежности… а также путем использования бланкетных диспозиций»

.

Возникая по поводу защиты нарушенного правопорядка, прав и свобод человека, законных интересов общества и государства, каждым конкретным фактом своей реализации уголовные правоотношения оказывают превентивное воздействие на неустойчивых граждан, склонных к демонстрированию асоциального поведения, и свидетельствуют о неотвратимости уголовно-правового воздействия. Реализованные в рамках таких правоотношений меры предупреждают совершение противоправных действий со стороны лица, уже вступившего в конфликт с обществом, ограничивая его физические возможности по продолжению противоправной деятельности.

Предупредительная функция уголовно-правовых отношений выражается также и в реализации правоустанавливающих норм, побуждающих лицо активно противодействовать преступлению и преступнику (необходимая оборона, крайняя необходимость), а также отказаться от доведения до конца начатого преступления или восстановить нарушенные блага

.

Юридическим фактом, инициирующим возникновение уголовных правоотношений, выступает совершение общественно опасного деяния, обладающего признаками преступления либо не являющегося таковым. В зависимости от особенностей фактического основания правоотношения реализуют уголовно-правовое воздействие, производят освобождение или устанавливают исключение такового.