Прошлое в настоящем

Антона толкнул в плече его же рюкзаком стоявший рядом мужчина в светлой кепке:

– Слышь, мужик, ты бы не пил на такой жаре. Вон, развезло как, всех повеселил. А еще что-нибудь такое сгипнотизируй для публики, а то скучно как-то!

– Я трезвый! – Антон почти шепотом ответил внезапно появившемуся собеседнику, взял у того свой рюкзак и остановился. Рукой он медленно провел от затылка до подбородка, вполголоса сказав сам себе: – Что это было то?

Еще с полминуты Антон стоял молча, вникая в обстановку. Возле себя он услышал ропот двух сидящих на скамье старушек:

– Наркоман, наверное. Смотри, как на мужчину накинулся, – говорила первая.

– Да нет, он просто опознался. Алексеем того назвал, а он Володей оказался, ты же сама слышала! – перечила вторая.

– О-о, я тебе такую историю расскажу, – и первая старушка начала рассказ о каком-то соседе-наркомане, сотворившем что-то не обычное, чем заслужил место в памяти жильцов своего дома.

Боковым зрением Антон увидел приближавшегося к нему лейтенанта полиции, шедшего в сопровождении женщины в сарафане:

– Вот этот, – сказала женщина, указывая на Антона, – он как будто по карманам моего мужа шарил. Мы все проверили, все на месте. Это я во время его остановила. Смотрите, товарищ полицейский, какой он наглый.

– Сейчас милиция во всем разберется! – не унималась первая старуха со скамейки.

Полицейский, с видом человека внезапно отвлеченного от скучного времяпрепровождения, но не нагруженный выполнением чего-то малоприятного, а скорее взбодрившийся привлечением к работе, окинул взглядом Антона:

– Предъявите ваши документы!

Молодой человек, как бы оправдываясь, развел руками:

– Я ни чего не сделал. Что случилось то?

– Пройдемте в отделение, – лейтенант встал в пол-оборота к Антону и почти взял его под руку, меняя выражение лица, которым как бы уговаривал того не противиться, чем настаивал на выполнении им своих требований.

Находившиеся в душном зале ожидания люди, наблюдая за происходящим на их глазах, едва не создали вакуум тишины от молчаливого любопытства, сочувствия парню или мысленного требования едва ли казни злодея, каким в данную минуту представлялся для многих молодой человек.

Тот окинул не добрым взглядом женщину в сарафане и медленно проследовал за полицейским, недовольно мотая головой и поправляя за спиной рюкзак, понимая, что последний вот-вот придется расстегивать и потрошить, демонстрируя полицейскому полное его содержимое.

В тесной и душной дежурной комнате полиции Антон сидел на стуле напротив лейтенанта, который, не спеша, изучал данные его паспорта. Офицер смотрел то на молодого человека, то в его документ, пальцами, довольно резко, захватывая каждую очередную страницу, а потом медленно ее перелистывая, каждый раз дергая правой бровью на лице. На столе, слева от него, противно дребезжал вентилятор. В открытой форточке зарешеченного окна иногда мелькали чьи-то фигуры, немного заметные через вертикальные жалюзи. Потянув время несколько минут, полицейский спросил:

– Так, гражданин Куликов Антон Иванович, значит.

– Игоревич, – моментально поправил Антон полицейского, понимая, при этом, что инспектор не случайно ошибся, назвав его другим отчеством.

– Из Белгорода, значит, – чуть спокойнее продолжал лейтенант.

– Из Белгорода, – решил быть увереннее в ответах Антон.

– А здесь что делаете? – полицейский поднял глаза на молодого человека и посмотрел ровно так же, слегка дернув бровью, как делал это, изучая его паспорт.

– У меня билет куплен на автобус до Маслово, на турбазу еду, – парень сделал паузу, а потом дополнил свой ответ: – Коллеги по работе пригласили отдохнуть.

Лейтенант положил документ Антона перед собой, видимо удовлетворенный его изучением. Затем он откинулся на спинку стула и, положив вытянутые руки на стол, продолжил:

– На мужика что набросился? Хотел завладеть его кошельком?

Молодой человек поднял брови и вытянул лицо от удивления и неожиданности от столь резкой перемены сути задаваемых вопросов:

– Да не нужен мне его кошелек! Просто обознался. В отпуске давно не был. Устал, – эти ответы Антон подготовил в первые минуты пребывания в полиции, понимая, что объяснения про случившиеся у него галлюцинации так просто ни кто не поверит, тем более инспектор. К уже сказанному он приготовил еще один весомый, с его точки зрения, аргумент: – Заигрался за компом, вот и решил выехать проветриться.

– Руки покажи, – не унимался лейтенант.

Молодой человек сразу сообразил, о чем идет речь и, продемонстрировал полицейскому вены на руках. Тот раздраженно посмотрел в окно, качнул головой и снова перевел взгляд на Антона. Через несколько секунд он посмотрел на лежащий на полу рюкзак.

– Что везешь? Запрещенка есть? – последовал ожидаемый в таком случае вопрос.

– Нет! – устало ответил молодой человек.

– Что, на отдых едешь, и даже бухла, с собой не взял? – громко спросил лейтенант, облокотившись на столешницу.

Только тут Антона осенило, куда клонит его невольный собеседник и что вся неприятная ситуация может вот-вот разрешиться в его пользу:

– Коньяк армянский, подарочный, друзья подарили, – мигом сообразил он ответ.

– Вкусный? – почти заулыбавшись, продолжил инспектор.

– Не пробовал. Он же подарочный. Ну, не откупоренный, – Антон в ответ сам расплылся в улыбке.

– Клади в нижний ящик тумбочки, там, слева от тебя, – довольный собой лейтенант снова откинулся на спинку стула, посмотрел в окно и добавил: – Свободен.

Молодой человек быстрыми движениями извлек бутылку коньяка из рюкзака и положил в указанный ящик. Так же быстро поднялся и направился к двери, услышав за спиной голос полицейского:

– Пойду, провожу тебя, а то еще на кого-нибудь набросишься.

Посадка в автобус уже заканчивалась. Молодая, полная и некрасивая девушка-кондуктор заканчивала проверять билет входившего в салон пассажира. Оглянувшись и убедившись, что рядом больше никого нет, она обратилась к водителю:

– Тридцать восемь, тридцать девятого нет!

Водитель не спеша посмотрел на наручные часы, медленно повернул голову в строну кондуктора показал ей три пальца на руке – этим жестом уточняя о наличии еще трех минут для ожидания. Девушка одобрительно вздернула бровями и прижала к груди кожаную папку с корешками билетов, в ту же секунду начиная впадать в то состояние, что напоминает сон, но с открытыми глазами и вертикальным положением тела. Из оцепенения ее вывело появление из двери здания автовокзала, направлявшегося в ее сторону последнего, тридцать девятого пассажира, наличие билета у которого подсказывали кондуктору современные компьютерные технологии.

– Володь! Вов, ты нормально себя чувствуешь? Этот точно не обидел тебя? – женщина в сарафане продолжила донимать супруга вопросами, едва заняв ближнее к проходу место в автобусе.

– Да все нормально, Вер! – мужчина резко и с раздражением буркнул в ответ, чувствуя на себе пронзительный и, одновременно, заботливый взгляд супруги, а спустя несколько секунд, уже спокойнее продолжил: – Сам не пойму, парень какой-то другой оказался сначала, в форме военной, как в кино про войну. Портупеей перетянутый. И как будто знакомый, при чем так знакомый, что мы как будто служили вместе и воевали вместе. Вот я его как бы узнал. И вспомнил, что политрук он и фамилия его Кольцов. Да, Федор, кажется. А отчество у него, – мужчина задумался, – и политрук он, а у нас в армии уже замполиты были.

– Ты что говоришь то? Как воевали вместе? Ты ведь сам сколько раз радовался, что уволился из армии за год до Афганистана. – Женщина вопросительно смотрела на мужа, потом в окно автобуса и тихо вскрикнула: – Ой, смотри, Вов, неужели он с нами ехать будет?! Надо кондуктору сказать, чтоб не пускала его.

– Да сиди ты, не лезь! Ту ехать двадцать минут! – Мужчина одернул жену и начал смотреть на, уже знакомого ему парня, почти бегом направлявшегося в сторону входной двери в салон автобуса, где его поджидала некрасивая кондукторша, не успевшая начать выплескивать злобу на опаздывающего пассажира только из-за того, что яркое солнце и жаркая погода вогнали ее в состояние легкого полусна.

Антон вышел из здания автовокзала и направился к автобусу. Он был растерян, долго искал билет, шаря руками по телу и, наконец, нашел его в заднем кармане джинсов и протянул кондуктору, а затем поднялся в салон и, убедившись в наличии свободных место только в кормовой части салона, быстро двинулся в этом направлении.

Абсолютно все пассажиры внимательно смотрели на парня, вспоминая историю пятнадцатиминутной давности, не то развеселившую их, не то просто разбавившую скуку от ожидания подачи своего рейса. Мол, появился он, тот самый, наркоман или гипнотизер. Кто-то окинул взглядом женщину в сарафане и ее мужа, вероятно ожидая продолжении конфликта, шум от которого разнесся по зданию автовокзала лишь благодаря оскандалившейся супруги, как бы пострадавшего, от действий молодого человека, мужчины. Вышедший и автовокзала вслед за Антоном полицейский жестом показал водителю: «Все нормально, можете ехать».

– Ты только не смотри на него больше, Вов, – не унималась женщина в сарафане, – мало ли он опять начнет. А здесь полиции нет.