По усадьбам и музеям в 1990-х

Другой Сергей Михайлович Голицын, племянник старого князя, получивший усадьбу в наследство после рано умершего сына князя; владел Кузьминками до 1917 года, но предпочитал жить в другой подмосковной усадьбе – Дубровицах. Поэтому Кузьминки оказались заброшенными, а это, само собой, ни к чему хорошему не привело – сгорел дворец, построенный с участием Родиона Казакова. Позднее на его фундаменте было построено другое здание.

После революции «Пропилеи» с колоннадой, памятники императрице Марии Федоровне, Николаю I и даже обелиск в честь пребывания в усадьбе Петра I были разрушены. Особая история с чугунными воротами и церковью, они пригодились и в советское время.

Петр I подарил промышленнику Григорию Дмитриевичу Строганову эти земли, изъятые у Симонова монастыря, и Строгановы заложили здесь, у мельницы, на речке Голедянке, где жил мельник Кузьма, усадьбу. А еще раньше царю Алексею Михайловичу привезли в дар от константинопольского патриарха икону Божией Матери из первого храма Богородицы, что на берегу Босфора в местечке Влахерна. Строгановым была подарена одна из копий этой иконы, сама же икона была помещена в Успенском соборе в Кремле. Для иконы Строгановы построили деревянную церковь, и село стало называться «Влахернское, мельница тож». А название «Кузьминки» утвердилось позднее и стало с годами основным.

Так вот Влахернское вместе с уральскими заводами перешло к Голицыным в качестве приданого за Анной, дочерью теперь уже барона Александра Григорьевича Строганова, на которой женился князь Михаил Михайлович Голицын. При нем вместо деревянной была построена в 1744 году каменная церковь, остатки которой использовались еще в наши годы под общежитие и автобусную станцию. И только в 1995 году, 14 сентября, отреставрированную стараниями правительства Москвы церковь освятил Патриарх. Справа от входа в церковь долго висел стенд с фотографиями посещения храма Святейшим Патриархом Алексием II и мэром Москвы Ю. М. Лужковым.

Теперь – о воротах. На въезде в усадьбу были поставлены величественные чугунные ворота, скопированные с тех, что были сооружены Росси в Павловском парке под Петербургом. Высота ворот от основания до герба Голицыных достигала до 10 метров, на их отливку ушло более 300 тонн чугуна. В годы великих пятилеток этот шедевр пошел на переплавку. Только название улицы Чугунные ворота, что идет параллельно забору парка. напоминает сейчас о той истории.

Перед усадебным парадным двором сохранились другие ворота с прекрасной чугунной оградой и тумбами со львами. За оградой обосновался в советские годы Всесоюзный научно-исследовательский институт ветеринарии. Вход, конечно, запрещен. Пора бы ветеринаров-экспериментаторов, не имеющих средств для реставрации занимаемых зданий, перевезти в менее историческое здание, выразив им благодарность за хранение голицынского наследия по мере их небольших возможностей. Еще хуже обстоит дело с теми зданиями, из которых постояльцев выселили и никого не впустили. Эти здания обречены на разрушение.

Долго шла борьба за статус усадьбы. Но какой бы статус ни имела усадьба Кузьминки – городского парка или музея-заповедника всероссийского значения – без финансирования это ничего не значит. На дворе рыночная экономика, и хорошо бы использовать ее рычаги для сохранения этой великолепной русской усадьбы. Ростки этой самой рыночной экономики прорываются и в Кузьминках. Уже появились частные конюшни, за плату можно покататься кое-где по парку верхом на лошади, но вот «Конный двор», творение Доменико Жилярди и Афанасия Григорьева, в котором разместился бы целый табун, стоит заброшенный. Появилось небольшое открытое кафе, а рядом – голицынский двухэтажный «Домик на плотине». Сколько раз его уже реставрировали? Но он и будет разрушаться, пока нежилой. Здесь же, у плотины, стоят павильоны голицынской усадьбы, один заколочен, от другого остались только две белые колонны, которые торчат, как бивни доисторического мамонта.

Так что нужно признать, что табличка с надписью «Охраняется государством» не имеет силы, и искать порядочных и состоятельных граждан или фирмы, которые могли бы хозяйствовать лучше государства, как это делал Сергей Михайлович Голицын, первый.

Февраль 1998 г. Фото из архива автора.

Вход в усадьбу

Церковь Влахернской иконы Божией матери

Кусково

Шереметевские домики

«Земли лоскутик драгоценный – Кусково! Милый уголок,

Эдема сколок сокращенный…»

И. М. Долгоруков

Петр Борисович Шереметев, сын фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, женился в 1743 году на единственной наследнице князя Черкасского, дочери Варваре Алексеевне, и стал одним из богатейших помещиков России, присоединив к своему селу Кусково село Вешняково и другие владения, полученные в приданое.

Прежде здесь, в Кускове, был усадебный дом и постройки. Стояла и небольшая Спасская церковь, построенная в 1737–1739 годах. В Вешнякове была Успенская церковь, шатровая, 1640-х годов постройки. И церкви эти должны были вписаться в будущий архитектурный ансамбль.

Местность в Кускове была низкая, заболоченная и граф начал создание новой усадьбы с расчистки и осушения леса. Граф также требует «богадельню и другое строение, которое занимает вид на перспективу, оное все сломать и доставить в пристойное место».

Существовавший здесь пруд увеличивают в несколько раз, а в сторону шатровой Успенской церкви в Вешняках прорывают канал. Вдоль этой оси, обозначенной каналом, располагаются некоторые постройки усадьбы.

Голландский домик возведен над маленьким прудиком, соединенным в свою очередь, каналом с большим прудом. В нижнем этаже домика была голландская кухня с очагом-горном и облицованными изразцами стенами, на втором этаже – гостиная и собрание картин голландских художников.

Итальянский домик был выстроен под руководством архитектора Ю. И. Кологривова. В нем все должно было напоминать Италию – картины, скульптура, мебель.

Грот, построенный по проекту крепостного архитектора Федора Аргунова, изображал чертог морского царя. Окна оплетены, как водорослями, коваными решетками, залы грота декорированы морскими раковинами. Оформлением интерьеров в годах занимались Иоганн Фохт и Михаил Зимин. В этом гроте был накрыт стол во время знаменательного события – посещения усадьбы Кусково Екатериной II.

Сооружение Большой каменной оранжереи осуществлял Ф. С. Аргунов, а Эрмитаж построен под руководством архитектора К. И. Бланка. На второй этаж в Эрмитаже стол для гостей поднимался снизу уже сервированный. Гостей тоже поднимали в специальном кресле, расположенном в башне ротонды.

Кусковский дворец был сооружен в 1769–1775 годах под руководством К. И. Бланка по проекту Шарля де Вайи.

Многие архитекторы, скульпторы, художники, садовники работали в Кускове. Далеко не все строения и «затеи» сохранились до нашего времени и не закончилась еще реставрация.

«В Кускове помимо постоянного театра существовала еще воздушная сцена в саду из липовых шпалер с большим амфитеатром… Летом, в праздники, представления переносились на «воздушный театр», помещавшийся под открытым небом в Большом саду, между итальянским домом и деревянным бельведером».

От Воздушного театра, созданного из постриженных «живых» садовых кустов и деревьев, в котором выступала, конечно, и Прасковья Жемчугова, осталась только земляная основа.

«В саду Кускова, – как описывал далее историк Пыляев, – было 17 прудов, карусели, гондолы, руины, китайские и итальянские домики, китайская башня наподобие нанкинской, с колоколами, – граф называл ее голубятней, каскады, водопады, фонтаны, маяки, гроты, подъемные мосты». Множество людей бывало в этом саду – граф славился своим гостеприимством, «это был образец екатерининского вельможи-богача», недаром его единогласно выбрали губернским предводителем дворянства.

В 1792–1793 годах в усадьбе Кусково была завершена по проекту архитекторов А. Ф. Миронова и Г. Е. Дикушина постройка колокольни с высоким шпилем около усадебной церкви.

Николай Петрович Шереметев, сын и наследник Петра Борисовича Шереметева, устроил тогда большой праздник. Сотни карет, тысячи пеших гостей собрались в усадьбе. Сиял свечами бело-золотой зеркальный танцевальный зал, сверкали фейерверки, горели факелы на прогулочных лодках. В планах же графа Н. П. Шереметева вырисовывалась и другая известная нам усадьба – великолепное Останкино.

В Кусково лучше приезжать в солнечный день – рельефнее смотрятся архитектурные украшения и статуи, ярче цветы и небо.

Сентябрь 1998 г. Фото из архива автора.

Итальянский домик

Грот

Усадебная церковь и колокольня

Леонтьевский переулок

Две ветви одного рода

В Леонтьевcком переулке дом № 6 известен как дом-музей Константина Сергеевича Станиславского, но напротив музея есть и другой дом (№ 9). Построен он был в начале 1880-х годов архитектором Д. Н. Чичаговым для городского головы Николая Александровича Алексеева.

Происходят Алексеевы из крестьян Ярославской губернии. Их предок, Алексей Петрович, был женат на дочери конюха графа П. Б. Шереметева, получил вольную и переселился в Москву. С 1746 года Алексеевы значатся в списках московского купечества.

Одна из ветвей рода Алексеевых дала Москве двух общественных деятелей, Александра Васильевича и Николая Александровича, владельца этого дома. Оба были городскими головами. Особенно много сделал для Москвы Николай Александрович Алексеев. «Высокий, плечистый, могучего сложения, с быстрыми движениями, с необычайно громким, звонким голосом, изобиловавшим бодрыми, мажорными нотами, Алексеев был весь – быстрота, решимость и энергия. Он был одинаково удивителен и как председатель городской думы, и как глава исполнительной городской власти». Такой портрет обрисовал историк М. М. Богословский.

Николай Александрович был инициатором сооружения водопроводной и канализационной сетей Москвы, что превратило ее в современный город. При нем асфальтировались улицы и строились больницы. Известный купец П. А. Бурышкин вспоминал: «О нем в Москве ходила легенда, пользовавшаяся большой популярностью, потому что в ее основе был подлинный эпизод: к нему пришел богатый купец и сказал: «Поклонись мне при всех в ноги, и я дам миллион на больницу». Кругом стояли люди, и Алексеев, ни слова не говоря, в ноги поклонился. Больница была выстроена».

Другая ветвь Алексеевых дала не менее удивительные плоды. В промышленности знали фирму «Владимир Алексеев». Ее основателем был Владимир Семенович Алексеев, внук крестьянина Алексея Петровича. Фирма работала по хлопку и шерсти, имела заводы и занималась овцеводством и коневодством, владела золотоканительной фабрикой по производству золотых и серебряных нитей.

Сергей Владимирович, сын основателя фирмы и отец К. С. Станиславского, с 14 лет работал в конторе этой фабрики, а затем возглавил все дело. В 1859 году он женился на Елизавете Васильевне Яковлевой, француженке по матери – парижской актрисе. Старший сын Сергея Владимировича, Владимир Сергеевич, стал со временем руководителем фирмы, а другой сын, Константин Сергеевич – одним из директоров золотоканитсльной фабрики. Хорошо, что К. С. Алексеев, он же Станиславский, написал книгу «Моя жизнь в искусстве» и жалко, что не написал о своей жизни в промышленности, это тоже было бы интересно.

Интересно и то, что в этой большой и дружной семье и братья и сестры, и даже, отчасти, отец, увлекались театром. Отец устроил им помещения для домашних представлений в Москве, в доме возле Красных ворот, и на даче, в Любимовке. Старший брат Станиславского, Владимир Сергеевич, стал со временем профессиональным театральным деятелем, работал режиссером и преподавал ритмику, и даже получил в 1935 году звание заслуженного артиста РСФСР. Сестра Станиславского, Зинаида Сергеевна, в замужестве Соколова, также получила это звание.

В Леонтьевском переулке, которому снова возвратили недавно это название, К. С. Станиславский жил с 1921 по 1938 годы, до конца жизни. Музей сейчас закрыт на ремонт, но, проходя мимо, вспомните благодарно и владельца другого дома, председателя городской Думы Николая Александровича Алексеева.

Декабрь 1997 г. Фото из архива автора.

Дом-музей К. С. Станиславского

Леонтьевский переулок, дом № 9

Леонтьевский переулок