И было утро

– А ты?

– Я тоже рядом присяду. Но мне столько не нужно, я же маленькая… да и с железками не возилась так долго.

– Спасибо! Ну, не всем же с железяками возиться? Ты вон – с ранеными работаешь, я бы так, наверное, не смог бы…

– Так и я не всю жизнь с ними возилась! Вообще – так учительницей хотела быть!

– А я водителем. Знаешь, это же так интересно! Ездить по разным городам, видеть новых людей! А отец настоял – мол, иди и учись! Будешь инженером! Вот и пошёл… только не успел доучиться-то…

Со стороны, наверное, это смотрелось бы странно.

Закопчённый, с ободранными пулями и осколками боками, танк – и молодая девушка в военной форме ведёт разговор с танкистом о каких-то совсем невоенных делах. Да и война здесь совсем не чувствовалась – не слышно стрельбы, да и вокруг всё тихо… будто и вовсе её нет.

– Однако ж, вечереет… – осмотрелся по сторонам младший лейтенант. – Сегодня уже никуда не поедем, мне там работы ещё часа на три-четыре… как минимум! Спать где будем?

– Я шалаш сложу – меня дед научил! – откликнулась Саша. – Он охотник был ого-го какой! Всё умел!

– Куртку из танка забери, да брезент – всё помягче будет, – посоветовал Колесников. – Брезент вниз постелим, а курткой можно накрыться. Да и не особо-то сейчас ночью и холодно…

Как-то так, само собою вышло, что они, ранее ложившиеся порознь, сегодня спали в одном шалаше. Слишком уж много всего произошло всего за один день… и Саше просто необходимо было почувствовать рядом простое человеческое тепло. В её глазах до сих пор стояло зрелище разгромленной колонны, лежащих повсюду на песке убитых. Многих их которых она помнила живыми… А руки ещё помнили перевязку раненых ещё там, в деревне… она потом долго пробовала отмыть пятна крови со своей юбки. Две ночи она толком не могла уснуть и понимала, что ещё одной такой ночки – мозг попросту не вынесет. Ей было настоятельно необходимо прижаться хоть к кому-нибудь – лишь бы не спать в одиночестве!

А Колесников – он ни о чём таком и не думал. Починить танк, проехать хоть ещё сколько-нибудь – дальше этого он пока и не загадывал.

Так тут ещё и давно нравившаяся ему девушка прижалась к плечу…

Он вообще боялся пошевелиться, чтобы случайно её не разбудить! Пусть спит! Ей надо выспаться! И он постоянно просыпался, тщательно контролируя обстановку.

Лежит?

Спит?

Ну и здорово! Ну и хорошо…

– И чего они тут разлетались? – Колесников опустил бинокль (последний подарок начштаба полка), провожая взглядом самолёт.

Странное дело, но они тут стали летать регулярно – раз в два часа, как по расписанию. И ладно бы это был фронт – так нет же! Это там их регулярные облёты были бы понятны – разведка, корректировка артогня и всё такое прочее… Но здесь – с точки зрения немцев, их тыл! Тут-то чего и кого искать?

Выводить танк из укрытия, рискуя быть обнаруженным и обстрелянным с воздуха, дураков не имелось. Младший лейтенант весьма скромно оценивал возможность противостояния даже одиночному самолёту – танк, это же не зенитная установка всё-таки! Напугать – ещё куда ни шло, но чтобы подбить? Вот уж вряд ли…

Тупик.

Выходить днём нельзя, а ночью со светом ехать – глупо.

Проблема была ещё и в том, что он вообще смутно представлял себе куда дальше двигаться.

По дороге, понятное дело, не поедешь. А без неё – и вовсе затруднительно. Ввиду того, что карта, которая у него имелась, заканчивалась уже через двадцать километров.

Это на шоссе есть указатели, там не промахнёшься. А в степи как прикажете направление выбирать? Тупо рулить на восток?

По всем прикидкам, которые смог сделать младший лейтенант, танк мог двигаться со скоростью не более десяти-пятнадцати километров в час. И то – при самом удачном совпадении обстоятельств.

Учитывая всё это, а также имеющийся запас бензина, можно было рассчитывать на приблизительно полторы сотни километров хода. Ну, может быть, чуть побольше…

Хорошо, если фронт не успел уйти настолько далеко.

А если нет?

И самолёты эти…

– Надо на дорогу выходить, – подвёл итог раздумьям танкист. – Не только же немцы по ним ездят, в конце-то концов! Какие-то же и мирные жители могут ведь тут передвигаться… Хоть узнаем – что и где? Куда ехать надо, да и вообще… Танк – не иголка, в степи не спрячешь!

Саша кивнула. Ей было страшно, она только сейчас начала до конца осознавать всю серьёзность их положения. Пока события неслись вскачь, как-то не было времени на всякие отвлечённые мысли. Да и уход за раненым отнимал много времени – не до рассуждений!

И поэтому она с готовностью внимала словам танкиста. Как же – всё-таки он командир взвода танков! Ну и что, что всего на пару лет старше? Уже младший лейтенант, знает, что говорит!

Ей так было проще.

И она с готовностью училась стрелять из автомата, поворачивать башню танка и нажимать, куда нужно у пулемёта, чтобы он выстрелил. Танкист должен сидеть за рычагами, ведь машину вести больше некому.

Впрочем, пока этого не требовалось – на дорогу решили выходить в пешем порядке. Уж очень не хотелось Колесникову рушить столь удачную маскировку. Заметят ведь танк с воздуха!

– Значит, так! – ещё раз напомнил младший лейтенант. – На встречу выхожу я один – ты сидишь в засаде. Оружие наготове, мало ли… Если что – стреляй! Хоть в воздух, главное внимание отвлечь. А уж я этим воспользуюсь!

От места, где он упрятал Сашу, до дороги было метров сто, и танкист резонно опасался того, что медсестра попросту никуда не попадёт. Или попадёт – но не туда… Так что, в сложившейся ситуации решение было, пожалуй, единственно верным.

Добравшись до места, где можно было спрятаться, Колесников залёг в траву и стал ждать.

Первым на дороге показался грузовик с солдатами – его он благоразумно пропустил мимо. Через какое-то время медленно проползли несколько телег, на которых сидели немцы-обозники.

Руки так и чесались – они же ведь почти и не смотрели по сторонам! Одна хорошая очередь…

«Ага – и сотня обозлённых фрицев, прочёсывающих округу! А до танка отсюда менее километра! Не вариант…»

А, жаль!

Ладно, обождём пока…

Почти час не было никого и ничего. Обед у немцев, что ли?

Наконец, из-за поворота появилась неторопливо ползущая повозка, на которой сидел явно невоенный возница. Темный запылённый пиджак, соломенная шляпа… – это уж точно не немец!

Можно выходить! С этим-то мы и поговорим!

Рапорт

… 1942 года к командиру патруля штаб-ефрейтору Ницке обратился местный житель Остап Витря. С его слов, некоторое время назад, следуя по своим делам в деревню Николаевку, он был остановлен на дороге русским офицером. Как пояснил Витря, у офицера в петлицах имелось изображение танка, из чего можно сделать вывод о том, что он был танкистом.

Форма на танкисте находилась в относительном порядке, не запачкана, то есть, он не пробирался пешком по степи.