За последней чертой

Боец был небольшого роста и винтовка с примкнутым штыком, которую он держал в руках, делала его фигуру настолько комичной, что Костин невольно улыбнулся. Заметив его усмешку, боец толкнул его штыком в спину и снова громко произнес:

– Вперед!

Около дома, в котором его ранее допрашивал старший сержант Смешной, стояла группа командиров.

– Костин! – услышал он знакомый ему голос.

Он оглянулся и увидел спешившего к нему командира, в котором он узнал своего начальника Особого отдела, в котором он служил. Они обнялись.

– Я за тобой приехал, – произнес Васильев. – Давай собирайся! Впрочем, о чем, это я? Вон там моя машина иди туда, я сейчас улажу все дела.

Лишь потом, Александр узнал, что старший сержант Смешной все же сделал запрос в Особый отдел армии.

***

Поезд пронзительно засвистел, лязгнул металлом и остановился, обдав паром людей, стоявших на перроне московского вокзала. К специальному вагону почти вплотную подъехал «черный воронок».

– Быстрее, быстрее! – раздалась команда конвоя.

Григорий Иванович, чуть ли не бегом, бросился к выходу по коридору вагона. Он хорошо уже знал, к чему может привести задержка и замешательство. Арестованных было не так много, и погрузка завершилась довольно быстро. «Воронок» резко тронулся с места и помчался по улицам Москвы. Кулик пытался отгадать, куда его везут, но вскоре понял, что гадать не имеет никакого смысла.

Машина несколько раз чихнула и остановилась. Кулик уперся руками в борт фургона, чтобы удержаться от падения.

– Что дрова везете? – недовольно произнес Григорий Иванович, обращаясь к бойцу.

– Разговорчики! – зло произнес сержант. – Здесь не принято разговаривать….

– Открывай! – услышал Кулик голос водителя. – Заснули что ли?

Раздался скрип открываемой двери, двигатель «воронка» мирно заурчал, и машина въехала во внутренний двор тюрьмы.

– Выходи! – послышалась команда. – Лицом к стене! Шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте расценивается, как попытка к бегству. Конвой стреляет без предупреждения.

Григорий Иванович выбрался из фургона. Он хотел потянуться и размять затекшие суставы, но его остановил грозный рык конвоира. Вокруг его были кирпичные стены, потемневшие от времени. Эти массивные стены здания с маленькими бойницами вместо окон, невольно давили на его психику. Кулик передернул плечами, словно старался сбросить с плеч какое-то тягостное предчувствие беды.

– Лицом к стене! – снова услышал он команду.

Это было сказано так громко и грубо, что он в какой-то момент растерялся. Сильный удар приклада в спину, вернул его к реальности.

– Пошел! – выкрикнул конвоир и снова с силой ударил ему в спину прикладом винтовки.

Кулик хотел оглянуться, но новый удар и сильный толчок в спину погнал его к открытой двери.

– Стоять! Лицом к стене! – раздалось за спиной.

Он быстро выполнил команду, хорошо понимая, что ему грозит в случае неповиновения.

– Я, генерал Кулик, – произнес он, рассчитывая, на какое-то снисхождение к нему со стороны конвойного.

– Здесь нет ни генералов, ни маршалов, ни Героев Советского союза. Ты здесь просто никто и звать тебя никак. Ты понял это?

Григорий Иванович хотел еще что-то сказать, но заметив суровое лицо конвоира, предпочел промолчать. Этот длинный узкий коридор показался Кулику бесконечным. Он шел быстро, ощущая у себя за спиной гулкие шаги конвоира. После очередной команды, он остановился и прижался лицом к стене. Дверь звякнула металлом, и сильный толчок в спину буквально занес его в небольшую темную камеру.

«Вот и все, – невольно подумал Кулик. – Похоже, отгулял казак».

Он сел на пол и уперся спиной в прохладную стенку. Он знал, что в начале января органами государственной безопасности был арестован генерал Рыбальченко, начальник штаба Приволжского военного округа.

«Как он там? – подумал про него Григорий Иванович. – Наверняка, замордовали, они это делают хорошо».

Где-то в глубине коридора послышались тяжелые шаги надзирателя. С каждой секундой шаги становились все громче и громче. Неожиданно они смолкли. Глазок у двери приоткрылся, и Георгий Иванович увидел чей-то глаз, который с минуту наблюдал за ним. Наконец он исчез, и Кулик снова услышал гулкие шаги надзирателя.

***

Костин вошел в кабинет и, положив папку на стол, буквально плюхнулся в кожаное кресло, которое ему досталось по наследству от предыдущего хозяина кабинета. Он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки.

«Какая жара, – подумал он. – Хоть бы дождь прошел….»

Он посмотрел в окно. Нам на небосклоне высоко стояло солнце, нещадно паля своей жарой дома и улицы столицы. Поднявшись, он взял в руки трофейный сифон и налил полный стакан газированной воды. Жидкость на какой-то миг оказалась тем волшебным напитком, вернувшей ему жизненную силу. Однако, это был лишь какой-то мимолетное ощущение и через мгновение, Костин снова ощутил жару и духоту.

Александр развязал тесемки папки и достал документы. Это были материалы, запрошенные им по делу бывшего маршала Кулика. Он взял в руки копию допроса заместителя командующего Западным Особым Военным Округом генерал- лейтенанта Болдина:

«Шла первая неделя войны. Мы фактически находимся в тылу противника. Со многими частями 10-й армии потеряна связь, мало боеприпасов и полностью отсутствует горючее, но боевые действия в районе Белостока не прекращаются, ни днем, ни ночью. Из Минска по-прежнему никаких сведений. Неожиданно на командный пункт прибывает маршал Советского Союза Кулик. На нем запыленный танковый комбинезон, на голове – пилотка. Вид у маршала очень утомленный. Докладываю о положении войск и мерах, принятых по отражению ударов противника. Маршал молчит, он явно растерян, беспомощный вид и мне тогда показалось, что он просто не способен чем-либо помочь войскам».

Костин вспомнил лицо маршала и усмехнулся. Именно таким он и видел маршала в 1941 году, когда тот появился в штабе фронта вместе с маршалом Шапошниковым. Александр достал папиросу и закурил. Он снова начал читать документ.

«Рано утром маршалом маршруту мы направились в штаб корпуса. Уже не блуждая, поскольку в штабе армии нам выдали карту местности. Колонна двинулась в сторону Гродно. Но в указанном месте штаба корпуса не оказалось. Мы двинулись на восток.

Припоминаю, маршал был сильно не в духе, с чем это было связано, я сказать не могу. Что произошло дальше, я хорошо помню. Нам попалась отходящая на восток воинская часть. Впереди гремел бой: слышались взрывы снарядов, стрельба. Маршал обратился ко мне:

– Остановите паникеров!

Не раздумывая, как это сделать, я бросился навстречу бежавшей пехоте. Я увидел капитана, который пытался остановить, бежавших красноармейцев и закричал ему, чтобы слышали другие:

– Смотрите! Там маршал-Герой Советского Союза. Приказ – занять оборону!». Капитан повторил мои слова. Бойцы побежали назад. Послышалось «ура». Маршал, когда доложил о выполнении его приказа, с улыбкой ответил: – Ничего привыкнешь. Наверно, вид у меня был далеко не героический.

В подходящем месте съехали с дороги в лес, чтобы позавтракать. Механик-водитель доложил, что горючего осталось на час-полтора. В свою очередь, я доложил об этом маршалу, но он был задумчив, расстроен и ничего не сказал в ответ. Я выслал механика-водителя и заряжающего на опушку, приказал доложить, когда увидят любую машину или танк. Примерно через полчаса появились две бронемашины. Я выбежал на дорогу и остановил их. В первой ехал полковник. Он оказался начальником связи корпуса, который мы разыскивали. Вскоре подъехали три бензовоза….

Костин отложил документ в сторону и посмотрел на часы. Они показывали начало девятого вечера.

***

Александр поужинал в попавшем по дороге кафе и, зайдя в свой номер, быстро снял с себя костюм и рубашку. Разложив взятые с работы документы на столе, Костин снова углубился в чтение. Он готовился к встрече с бывшим маршалом Куликом и хотел быть готовым к сложному и непростому разговору с ним.

«Маршал Кулик благополучно добирается до штаба корпуса и направляется в Слуцк. Зачем он едет туда, никто не знает. Дорога на Слуцк была уже перерезана немецким десантом».

Костин закрыл глаза, в памяти всплыли те суровые дни 1941 года. Теперь, читая официальные документы, он хорошо представлял, что там происходило. Утром 28 июня его вызвал к себе начальник Особого отдела Западного Особого Округа.

– Костин ты включен в особую группу по розыску маршала Кулика. Бери взвод и двигай по его следам.