За последней чертой

– Жить хочешь?

– А, кто не хочет, – тихо ответил он. – Я еще молодой, только недавно женился….

– Тогда договоримся. Я пойду своей дорогой, а ты своей. Ты меня не видел, а я тебя. Здесь до дороги метров триста. Когда я поймаю машину, можешь двигаться вслед за мной. Там найдешь свой «Наган». Договорились?

Сотрудник милиции кивнул. Костин развернулся и направился к дороге. Через десять минут он уже мчался в грузовике в сторону Москвы.

***

Костин сидел за столом и, развернув перед собой газету, читал передовицу. В дверь квартиры кто-то громко постучал. Иван Захарович поднялся с койки и, опираясь на костыль, направился в прихожую.

– Кто там? – громко произнес он.

– Милиция! Проверка паспортного режима!

Хозяин квартиры открыл дверь и, прижавшись к стене, пропустил в комнату двух сотрудников милиции.

– Прошу предъявить документы! – грозно произнес старший лейтенант.

Иван Захарович заковылял к комоду. Открыв верхний ящик, он достал из него паспорт и другие документы. Он положил их на стол и отошел в сторону. Старший лейтенант снял шапку и положил ее на край стола. Он быстро просмотрел документы и перевел свой взгляд на Костина, который стоял в стороне, наблюдая за процедурой проверки.

– Ваши документы? – обратился к нему офицер. – Кем вы приходитесь хозяину квартиры?

– Это мой дальний родственник, – произнес Иван Захарович.

– Я не вас спрашиваю, гражданин, – строго произнес сотрудник милиции. – Предъявите ваш паспорт!

Костин достал из кармана, висевшего на стуле пиджака, паспорт и протянул его милиционеру.

– У меня сигнал от вашей соседки, что вы пустили на постой постороннего человека. Вот мы и проверяем сигнал.

Офицер достал из полевой сумки школьную тетрадь и стал записывать данные владельца паспорта.

– Когда и с какой целью прибыли в Москву?

– Навестить своего родственника, – ответил Александр. – Он инвалид войны и нуждается в уходе.

Милиционер взглянул на Костина. Судя по его фотографии в паспорте, лицо стоявшего перед ним человека было ему знакомо, однако в связи с чем, он вспомнить не мог.

– Михайлов Борис Иванович, – произнес он и снова посмотрел на Александра. – А вот и прописка – Сахалин. Далеко вас судьба забросила, товарищ Михайлов. Выходит, вы работаете геологом?

– Да, я геолог, занимаюсь изыскательской деятельностью.

– Когда собираетесь обратно?

– Пока не решил.

– Я его хочу прописать у себя. Думаю, хватит по тайге лазить, – вклинился в разговор Иван Захарович.

– Может вы и правы. Без прописки жить запрещено, да и площадь у вас позволяет прописать одного человека. И еще, поговорите со своей соседкой, забрасывает она нас своими жалобами и сигналами.

– Хорошо, – произнес Костин. – Я с ней сам поговорю….

Милиционер надел шапку и, окинув комнату взглядом, направился к выходу.

***

Зима 1953 года подходила к концу. Уже в воздухе пахло весной, и день стал заметно длиннее. Иван Захарович, как и обещал, прописал Костина на своей жилплощади. Почему он это сделал, Александр не знал. Ему казалось, что он это сделал из-за приступов одиночества, которое он иногда заливал спиртным. После разговора Костина с соседкой, та перестала беспокоить милиции своими сигналами.

Костин вошел в квартиру и, взглянув на Ивана Захаровича, молча, поставил на стол бутылку водки.

– Давай, выпьем. Это первая моя зарплата, – произнес Костин, – а ее, как говорят мужики, необходимо обмыть.

Иван Захарович, молча, достал из буфета два стакана и поставил их на стол. Вскоре на столе оказалось сало, соленая капуста и огурцы. Хозяин разлил водку по стаканам и посмотрел на Костина, который вышел с кухни с полотенцем на плечах.

– Давай, выпьем, Иван Захарович, за товарища Сталина, – предложил ему квартирант.

Рука инвалида вздрогнула, и он поставил стакан на стол.

– Извини меня, Борис, но пить за него я не буду.

– Почему?

– Не могу я пить за него. Он и его опричники сгубили всю мою родню. Как, остался жив, сам не знаю. Да, дело, впрочем, не в этом. Просто не хочу пить за него.

– Раз не хочешь, тогда и не будем пить за него. Давай, выпьем за любовь? А, почему бы и нет. Как ты на это смотришь, Захарыч?

– За любовь, с великим удовольствием, – ответил хозяин, и они стукнулись стаканами.

– Ты где воевал? – впервые за все это время, что жил у него Костин, спросил его Иван Захарович.

– В СМЕРШ, на втором Белорусском фронте. Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Смотрю у тебя много шрамов на теле…. Выходит, не отсиживался ты в тылу, как многие «особисты», а действительно воевал. Значит, ты не геолог вовсе….

Костин пристально посмотрел на хозяина квартиры, стараясь угадать и понять, что им сейчас движет. Однако, лицо Ивана Захаровича, было непроницаемо. Он ловко подцепил вилкой небольшой огурчик и отправил его в рот.

– Не переживай, я тебя не выдам, – произнес он и достав из-под клеенки ориентировку, положил ее перед Александром. – Я сразу догадался, что ты не геолог, руки у тебя не рабочие, мягкие. За что, тебя ищут? Что ты такое сделал, что за тобой гоняется все министерство государственной безопасности?

– Внимательный ты, Иван Захарович, – произнес Костин, разливая водку.

– Мастерство не пропьешь. Я три года в полковой разведке, а там наблюдательность очень важная штука. Без нее – ты покойник. Давай, выпьем за тех, кто не вернулся с войны. Смерть плохих людей не берет.

Они выпили.

– Как тебе новая работа? Нравится?

– Привыкаю….