На службе империи 2

– Корней, наскребём по сусекам ещё мехов?

– Поздно ты, мил человек, приплыл, но кое-что найдём. За такую цену и свои личные припасы выложим.

– Давай, Корней, несите.

Мужики вынесли по десятку отличных шкурок песцов, черно-бурых лисиц, сотню куньих, да десяток волчьих шкур. Покупал я поштучно. Товар был отличный, так что, не торгуясь, за штуку платил по червонцу, а за пару чернобурок по двадцатке. Это не Москва, а Аляска, но заплатил я раз в пять раз дороже, чем давали местные купцы.

– Нил, вы на будущий год барахло купцам сдайте, а хорошее мне оставьте. Не обижу!

– Точно советуешь, чтобы нам и с купцами не рассориться, и прибыток поиметь.

Мы откушали в деревне, чем Бог послал, договорились о сроках нашего будущего прибытия, познакомились с жителями. На следующий день срубили молоденьких деревьев, с их помощью верёвками соединили лодки в пары, получив катамаран, и уплыли.

– Бать, дороговато купили?

– Пит, мы закладываем фундамент отношений, поэтому переплаченная сотня сейчас в будущем окупится тысячами. Среди родных этих аборигенов молва пойдёт о нас, а те для нас лучший товар оставят, и не десяток штук, а сотни. Понимаешь?

– Точно! Вот ты умный, батя.

– Поживёшь с моё, тоже голова как энциклопедия станет.

Глава 2. «Летучий голландец»

Выйдя в Берингово море, сразу почувствовали, как отличается плавание по реке и по морю. Шли мы вдоль берега на вёслах.

– Батя, запаримся грести.

– Мышцы качай. В остроге подрядим рыбаков на каяке, на парусе дойдём до Кодьяка.

Так за разговорами отряд прошёл километров десять при лёгком волнении, которое в этих широтах за полчаса могло превратиться в хороший шторм. Вдруг вдалеке увидели мачты двух парусников, бросивших якоря недалеко от берега.

– Корабли, бать.

– Это плохо. В море для нас любой корабль враг, потому что непонятно, кто там. Ограбят – это полбеды, а если пристрелят? Гребём к берегу и идём на разведку.

Катамараны причаливали к берегу, парни выскакивали на берег, сразу вбивали в грунт деревянные колья и вытаскивали лодки, заякоривая их верёвками к колышкам. Управившись, я, Боб, Сит и Биг отправились на разведку. Корабли стояли километрах в семи от нашего места, так что часа через два мы добрались до нужного холмика и стали наблюдать.

Матросы с кораблей грабили стойбище инуитов, по ходу дела развлекаясь с девицами. Бледнолицые отбирали меховые шкурки, резали оленей, занося их трупы для разделки на палубы кораблей. Туда же загоняли молодых девушек.

– Сволочи!

– Да, Серж, разбойники без совести.

– Китобои?

– Судя по типу кораблей, склоняюсь к тому, что это охотники на более мелкую добычу, типа каланов или котиков. Как парусники называются? Вижу, на одном «Walrus» написано, а второй "Beelzebub".

– Чего это они корабль «Вельзевулом» назвали?

– Не знаю. Но под таким названием плавать я точно не буду.

– Дядя Мик, чего делать-то будем, поможем?

– Сейчас мы ничего не сделаем. Команда одного судна составляет человек сорок, здесь два корабля. Получается, что против десяти наших у них восемьдесят стволов будет, так что в открытую нападать не вариант. А вот вечером, когда команды разделяться, их пощипать можно.

– А если уйдут к вечеру?

– Тогда отложим расчёт.

В селении обстановка не радовала: у кого-то жилища, по-местному иглу, были развалены, у кого-то целы, возле некоторых на земле лежали убитые мужчины. Одни жители сидели возле разорённых жилищ, другие бесцельно бродили между яранг, плакали дети. Пища, рога, шкуры и пойманные для удовлетворения команды молодые эскимоски перевозились шлюпками на корабли. Бесплатно пополнив запасы, они снова уйдут на промысел.

К семи вечера стало смеркаться. Что надо мы высмотрели, поэтому отправились назад, а в сгущающихся сумерках расселись по катамаранам и погребли к кораблям. Суда остались на ночь, стоя на якоре метрах в двадцати от берега. На них шла пьянка. Подойдя поближе, мы вновь вытащили катамараны на берег, а последний разгрузили. На нём я с индейцем, Дэмом и Павлом направились к кораблям. Остальные шли пешком по берегу. В темноте нас было трудно заметить, а на берегу парни наткнулись на нескольких туземцев, которые отстранённо сидели, проигнорировав ребят и индейцев.

Мы подгребли к ближнему кораблю с названием «Морж». Индеец закинул лассо, зацепив его за выступающую надстройку кормы, а я снял куртку и полез наверх. Следом взобрался Пашка, а Биг и индеец погребли к берегу за новой парой бойцов. На палубе находилось четверо нетрезвых матросов, пьющих какое-то вонючее пойло, запах которого доносился даже до нас. Вместе с бугаем Пашкой мы взяли их в ножи, сдвинув трупы к борту судна под принайтованную шлюпку. Вскоре прибыла помощь из остальных членов отряда. На корме обнаружили ещё пятерых некультурно отдыхающих морячков. Навалившись толпой, зарезали и этих разбойников.

Затем парни с оружием контролировали трюм, где слышались отзвуки пьянки, а я с Дэмом, Нэдом и Чайкой вломились в каюты капитана и старпома, стащив поддатых мужиков с голых дам, попутно набив им морды. Пока мы занимались начальством, парни спеленали ещё троих матросов, решивших подышать морским воздухом. У них выяснили, что команда шхуны составляет тридцать пять человек. Подождав с часик, когда команда совсем устанет и заснёт, мы спустились в трюм и повязали оставшихся членов экипажа, бросив их в трюме.

Затем перебрались на второй корабль, где провели аналогичную операцию, прошедшую спокойнее – команда уже спала, а полупьяных часовых я быстро и тихо оприходовал. После захвата кораблей, индейцы и ребята перегнали к кораблю все катамараны, на которых перевезли местных девиц на берег, передав своим родным. Проваландались мы до рассвета, отчего сильно устали, не выспались и вообще пребывали в злом настроении.

Пробуждение и протрезвление разбойников было неприятным. Мало того, что после эскимосской "мухоморной" настойки болела голова, так ещё все тело затекло и замёрзло, потому что находилось на полу в полураздетом и связанном состоянии. Утром оставшуюся команду "Моржа" перевезли на «дьявольский» кораблик, туда же подняли вождя, старейшин и женщин племени. Я роздал им ножи и махнул рукой, мол, можете поработать с пиратами. Девушки били, царапали, резали связанных моряков ножами, отдавая должок. Пожилой вождь что-то прокричал про гибель своего сына, а затем пробил костяным топориком грудь обоим капитанам и вырвал у них сердца, а шаман вырезал печень, выбросив всё это в море.

Затем я махнул рукой, отгоняя эскимосов от команды. Некоторым морякам на шею была накинуты верёвка, из-под ног выбита бочка, и их тела повисли на реях корабля. Всех матросов зарезали, расставив и привязав к штурвалу, на мостике, возле мачт и вдоль бортов. Эскимосы забрали своё имущество назад, а также добытые промысловиками шкуры моржей и каланов. Я так же забрал из каюты капитана и его помощника деньги и навигационный инструмент. Затем парни подняли паруса, выведя корабль на большую воду, и "летучий голландец" отправился в своё плаванье по Тихому океану, а ребята на шлюпках вернулись на берег.

Все мы смотрели на сотворённую своими руками легенду о корабле мертвецов с устрашающим названием «Вельзевул». На втором корабле нами была проведена ревизия имущества и глобальная уборка. Взяв природные красители у эскимосов, закрасили старое и написали новое название "Аляска". Затем я прочитал "Отче наш" и тремя перстами окрестил корабль. В качестве капитана и матросов мы поднимались на борт шхуны «Аляска», теперь принадлежащей нам.

А затем все мы сошли на берег и принялись помогать племени. В итоге мы подружились с племенем «Белого моржа». Проведя в стойбище несколько дней, помогли им восстановить жилища и подлечили раненых, коих можно было подлечить. Вождь Унсуэ поклялся мне в вечной дружбе, а я рекомендовал им перейти ближе к русскому поселению на Юконе.

– Когда придёт зима, мы будем заготавливать для тебя мех и мясо морского зверя, наш белый друг Михаил.

– Я привезу тебе хорошее оружие, инструмент и рыболовные снасти, мой друг Унсуэ. И ещё, твои воины должны пройти специальную подготовку в моём лагере, чтобы могли противостоять бледнолицым бандам.

– Я с радостью дал бы своих воинов, но тогда мы умрём с голоду.

– Ты можешь переселиться к острогу Александровский, а можешь всем племенем уйти со мной к далёкой реке. Там я подготовлю твоих воинов для нашей общей армии. Собери ещё племена. Вместе мы образуем союз, и наша армия станет сильнее. В ней уже девять индейских племён кучинов и хан. Твои самые сильные воины могут побороться с моими молодыми воинами, чтобы проверить себя.

– Наши самые сильные воины убиты, белый друг Михаил.

– Тогда само время требует того, что нужно воспитать новых сильных бойцов. Мы живём очень далеко отсюда, но за год твои люди научатся многому, а вернувшись, будут оттачивать свои боевые навыки и учить молодняк.

Эскимосы, а по сути, северные индейцы, разговаривали с нашими индейцами, изучая моё предложение. В итоге на борт судна взошли четверо 15-летних эскимосов.

Шхуна весело бежала по суровому северному морю, держась недалеко от береговой линии. Иногда мы встречали на берегу поселения эскимосов и русские деревеньки, а в море на небольших одномачтовых каяках рыбаков, ловящих рыбу. Иногда мимо проплывали китобои, ища китов и кашалотов, в летнее время поднимающихся в северные широты. Глядя на них, вспоминался роман Германа Мелвилла "Моби Дик" о противостоянии белого кашалота и китобоев одного корабля.

Пятеро парней, в своё время поплававших на Онтарио, по очереди исполняли обязанности штурманов, вахтенных офицеров и капитана, учась управлению кораблём на практике, а Олли Гулль был официально назначен чифом, то есть старшим помощником. Совсем «зелёные» бойцы совершали манёвры с парусами, стояли за штурвалом и выполняли прочую работу палубного матроса. Так что к концу пути в тысячу километров, двадцать один новоиспечённый моряк что-то в морском деле умел, а белые американцы получили практическое представление об управлении судном.

Впереди показалась уходящая в океан гряда Алеутских острова. Идя через проходы между ними, мы осуществляли промерку глубин лот-линем. Нужды в этом не было, тут явно было глубоко. Однако я часто озадачивал парней новыми вводными – пусть познают на практике, что должна делать команда в разных ситуациях.

Судно подошло к острову Кодьяк, где на сопке раскинулся городок с одноименной крепостицей. Увы, все увиденные мной здесь русские крепости были обнесены не каменным, а деревянным забором. Пополнив запасы провизии и воды, узнали новости и отправились в Ново-Архангельск.