На службе империи 2

Прибыв в порт, Павел ушёл домой, индейцы отправились на материк в своё племя с заданием навербовать будущих матросов, а остальной народ остался на судне. Я же сразу пошёл узнавать, как можно зарегистрировать на себя судно. Рассказав о событиях, чуть изменили их в том плане, что не мы напали на американцев, а они на нас, решив затрофеить наши лодки с мехами. Мы отступили, а ночью смогли захватить единственное судно. "Летучего голландца" я также решил убрать из этой истории. Рассказывал я об этом вначале коротко клерку, а затем более подробно начальнику порта. Намёк на быстрое решение вопроса с регистрацией судна я понял, сопроводив свою просьбу денежным пособием на ремонт здания.

Из морского ведомства я был направлен в полицию, дабы рассказать о гибели людей. Полицейские так же опросили меня и парней, которые рассказывали ту же легенду. Эскимосы на своём языке говорили о великом сражении, голосом изображая стрельбу и показывая пальцем то на нас, то на условных врагов. Начальник отдела полиции долго вздыхал, говоря о трудностях, связанных с написанием запросов в САСШ, чтобы проинформировать их о гибели американских подданных. Я спонсировал его конвертом с деньгами на новые шторы, которые по цене должны быть из золота. Мужик привычно отправил конверт в недра стола, сказав: «Я рад, любезный Михаил Александрович, что вы заботитесь о том, чтобы здание полиции выглядело обновлённым. Дам вам совет на будущее. Не стоит добывать корабль в бою. Для всех было бы гораздо проще, если такое судно плавало в океане без команды или стояло на якоре у необитаемого острова, а вы его случайно нашли».

– Я вас понял, господин майор. Впредь буду находить только такие суда, и помогать органам правопорядка содержать здание. Кстати, Андрей Валерьевич, я могу привезти из Америки для ваших сотрудников неплохие штуцера или более современные карабины Шарпса.

– Хм…

– Совершенно бесплатно. Мы должны иметь возможность защищаться от бандитов хорошим оружием.

– Господин Кирк, ловлю вас на слове. Прошу привезти двадцать карабинов, таких, что у вас за спиной, и патронов к ним, а так же три револьвера для меня и моих заместителей, которые вы сочтёте современными.

Я уплатил официальный налог, и найденный у берегов Аляски брошенный командой корабль приписали к порту Ново-Архангельска. После этого нанял артель плотников, которые по моему указанию обновили многие элементы такелажа, а парни перебрали древнюю паровую машину.

Затем меня вновь вызвали в городское полицейское отделение на беседу по вопросу пропажи людей Парамона. Я был иностранцем, поэтому допрашивал меня не полицейский, а жандарм Пафнутьев Иван Иванович. Здесь же присутствовал главный полицейский города Чибисов Степан Степаныч, который периодически вступал в беседу, работая вторым номером. Пафнутьев оказался мужиком въедливым, но и я служил в полиции Нью-Йорка сейчас, а в прошлой жизни вообще был заместителем шефа Корпуса жандармов, так что на его вопросы отвечал спокойно и уверенно, периодически сам «наезжая» на него, козыряя фамилиями Петербургских боссов и нормативными циркулярами.

– Господин ротмистр, я иностранец, но имею определённые связи в самом Санкт-Петербурге. Так что не надо обвинять меня в пропаже этих людей.

– Господин Кирк, я вас вовсе не обвиняю в том, что вы убили людей Скоробогатова. Я лишь хочу выяснить истину.

– А я вижу, что вы пытаетесь сделать меня виновным в их пропаже, только не пойму по какой причине. Ваши вопросы напоминаете ситуацию: «Квас, медовуху, водку пьёте?

– Нет, не пью.

– Так и запишем: «Ненавидит всё русское». Пошу вас изучить сию купчую на владение землёй. Обратите внимание на размеры. Так что, господин ротмистр, если вы желаете дослужиться до пенсии, то извольте содействовать мне, а не вставлять палки в колеса. Если вы не прекратите меня обвинять, придётся побеспокоить очень уважаемых людей, которые вас в порошок перетрут, а прах по ветру распылят.

– Ёлки-зелёные, господин Кирк, это вы владеете такой территорией?

– Это только начало, так сказать, первый шаг той организации, которую я здесь представляю. Вы понимаете, какие у меня интересы, а вы ко мне с дурацкими вопросами лезете: «Куда я трёх холопов дел?»

– Простите, ваше высокопревосходительство. Недоразумение вышло.

– Ладно, господа. Вы же поставлены здесь блюсти российские интересы или нет?

– Да, господин Кирк, именно так.

– Скажу по секрету, что скоро в войну на стороне Турции вступят Англия и Франция. Тогда её отголоски и к нам докатятся. У англов с галлами в регионе сильные флоты плавают, а у нас вместо армии и флота только три буквы имеется.

– Это верно, сил у нас маловато.

– Да, господа. Кроме этого американцы давят на государя российского, желая купить Аляску. И русские её продадут, не сегодня, а чуть позже, но продадут. Так что, милостивые государи, вы должны понимать, кто тут через несколько лет станет хозяином. Поэтому прошу жить со мной дружно, а я добро не забываю. Вскоре иду во Фриско на своём кораблике, могу для вас товару прикупить, а вы здесь расторгуетесь. Прибыль ваша, за провоз не возьму ничего, покупать буду, как для себя. Так что, по рукам?

– По рукам, господин Кирк.

– Тогда списочек желаемого, что по разумной цене будет – куплю.

– Может, привезёшь, а мы оплатим.

– Либо мы доверяем друг другу, либо иметь дел смысла не вижу. Кстати, это Парамон на меня поклёп возвёл, что я избавился от его людишек?

– Из Америки извещение пришло о смерти его приказчика Лизунова Григория Данилыча. Пишут, несчастный случай произошёл, а двоих подручных так и не нашли. Поэтому Парамон воду и мутит, мол, американец его людей убил. Парамон Парамонович здесь большой человек, приходиться к нему прислушиваться.

– Спасибо.

Я ушёл, а два сотрудника внутренних органов переглянулись.

– А он точно американец?

– Не знаю, Степан, по-русски лучше меня чешет, речь дворянская, наши секретные циркуляры знает, словно свои собственные. А ещё называет такие указы и распоряжения шефа жандармов, о каких я и понятия не имею.

– Не американец это. Вспомни его оговорку "а у нас здесь вместо армии и флота только три буквы имеется".

– Точно, это агент из самой столицы, а коммерция – прикрытие. Чтобы себе легенду создать, он в полиции Штатов за три года с рядового до капитана дослужился. В общем, Степан, ты как знаешь, а я пришлого держаться буду. С таким ссориться себе дороже.

Когда возвращался пешком домой к Богатыревым, меня обогнал экипаж. Извозчик притормозил, и я услышал знакомый голос:

– Здрав будь, американец. Кораблик, смотрю, пригнал, да сразу на стапеля поставил. Ремонтировать будешь?

– У разбойников отбил. Судно неплохое, но неухоженное, надо перед поездкой его подшаманить.

– А как, нынче, с товаром, много ли пушнины добыл?

– Прошёлся по побережью Аляски – обирают американцы эскимосов, да и наши купцы такие же. Но самое обидное, что американцы у наших же купцов мех за копейки скупают. А где корабли "РАТК"? Чего же не пускаете их вдоль побережья, чтобы иностранцев опередить?

– Пускаем. Токмо, мало их по сравнению с английскими, да американскими судами. Теперь понимаю, что в Америке продавать меха – дело выгодное, только надобно товар довести и знать, где продать с выгодой. Риск! Вдруг кораблик утонет или ещё какая беда приключится. А тут на месте расчёт получил и душа спокойна. Это за пять лет «золотой лихорадки», будь она неладна, Фриско с Лос-Анжелесом расстраиваться стали и торговля пошла. А раньше эти деревни были обычным захолустьем, так что невыгодно было туда вести товар – никто его не покупал. А в Нью-Йорк далеко, да и не ждут нас там – своих купчишек хватает. По этой причине продавали товар англам, да янки, а те сами его к цивилизации доставляли. Часть скупленного отвозим в Николаевск-на-Амуре. Оттуда наши людишки меха, ворвань и прочий товар в Москву и Санкт-Петербург везут.

– Не знал, Парамон Парамоныч, как тут дела у вас поставлены. Но сейчас Фриско разрастается, бизнес пошёл, так что надо самим туда «мосты наводить», чтобы больше зарабатывать. Я места набил, снова повезу сдавать.

– Может и мне с тобой?

– Мне конкуренты не нужны, но ради нашей дружбы готов помочь в сбыте товара.

Однако Парамон отправлять новых приказчиков в Америку не рискнул. Через пару недель ремонт судна был завершён, я набрал в племени Алеуты и соседнем родственном им племени пару десятков парней, имеющих представление о плавании в море на каяке, собрали привезённые пешей экспедицией меха, и на обновлённом судне отправились во Фриско. Прибыв в город, отметились в портовых службах, оплатили пошлины и сборы, и направились в контору мистера Джонса, который ждал нас. При дневном свете на палубе с помощниками он осматривал рассортированный товар, раскладывая шкуры по своей методе. Пришлось делать ему скидку, как оптовику, но поскольку у нас намечалось долгосрочное сотрудничество, то все были в наваре. Рассчитавшись, обе стороны разошлись по своим делам.

Команда занималась рабочими делами на судне, я же направился на рынок прикупить коров и зерно. По пути увидел новый оружейный магазин, куда и заглянул. Мы познакомились с продавцом и хозяином в одном лице. Мужик оказался голландцем, поэтому разговаривали на его родном языке. От воспоминаний о родной Голландии Рууд Край, именно так звали оружейника, проникся ко мне симпатией и расположением. Я сразу закупил у него готовые патроны и составляющие для их производства.

– Мистер Кирк, я тут по случаю прикупил штукенцию, называется митральеза.

– Покажите, мистер Край.

Мы вышли во двор, где под навесом я увидел пушку на металлических колёсах, только вместо одного ствола в едином кожухе было соединено 25 ружейных нарезных стволов, заряжающихся с казённой части.

– Митральеза Фафшампса, а к ней прилагается партия патронов с пулями Минье.

– Да-а-а, интересный образец, хотя митральеза Монтиньи получше будет.

– Не слышал о таком оружии, мистер Кирк, но фамилия Монтиньи в нашем деле довольно известная.

– Всё верно, мистер Край. Сейчас фабрикант и оружейник Жозеф Монтиньи занимается её доработкой, как и бельгиец Петерс улучшением пули Минье. Если они у вас появятся, продайте Бобу. Это мой сын. Он передаст привет от меня и напомнит о Монтиньи, чтобы вы его узнали.