Идеальность

Болтали час или два, неторопливо завтракая, будто забыв о суете жизни, выпав из реальности, оставаясь теми самыми сестрами-подругами, которые пишут один дневничок на двоих, рисуют на его страницах цветы и мечтают о самом лучшем муже на свете. Даже после тяжелого развода, алкоголизма и лечения анорексии Вика верила в то, что непременно найдет себе того самого, единственного.

– Первый раз был пробный, – говорила она. – Как фальстарт в спринте. Теперь же я бегаю как надо. В первых рядах.

В две тысячи пятнадцатом у неё уже никого не было. В две тысячи девятнадцатом – еще никого.

Лера давно ей не звонила. Сёстры должны поддерживать друг друга, не правда ли? Но они всё равно отдалились, словно что-то общее между ними осталось в детстве, растворилось в прошлом, а нынешняя жизнь протекала по другим правилам. Сначала прекратились совместные завтраки, потом переписки в чатах, а затем они перестали даже звонить друг другу. Так бывает.

От размышлений отвлек короткий звонок в дверь.

Первая мысль, тревожно вспорхнувшая в голове: пришла Ната. Стоит в коридоре – дорогое пальто, сапоги на каблуках, аккуратно уложенные волосы, тёмные очки – подбирает слова, чтобы больнее ужалить. Ната никогда не лезла за словом в карман.

Лера спрыгнула с подоконника, выглянула в коридор, будто ожидала, что незваная гостья уже открыла дверь и поджидает её в коридоре. Но там, конечно же, было пусто.

В дверь снова коротко позвонили. Потом постучали.

– Кто там? – спросила Лера, подойдя ближе. Прильнула к глазку. У дверей стоял мужчина лет сорока, одетый в медицинскую спецовку темно-синего цвета.

– Валерия? – спросил мужчина. – Валерия Одинцова, верно? Откройте пожалуйста. Хочу задавать вам несколько вопросов.

– По какому поводу?

– Я бы хотел лично… – произнес мужчина. Всё это время он смотрел в экран телефона и что-то быстро в нём набирал. – Знаете, личная беседа, самая лучшая.

– Мне ничего не нужно, спасибо. Думаю, вы ошиблись.

– Нет, что вы. Именно вы нам и нужны. Пара вопросов, делов-то.

– Задавайте так.

Мужчина поднял взгляд и посмотрел аккурат в дверной глазок.

– Вам не кажется, что это вот нежелание открывать дверь – прямой признак вашего нового нервного срыва? Вы ведь вернулись к съемкам в порно? Запустили своё обсессивное расстройство? А трахать предпочитаете женатых? – спросил он.

– Что?

– Могу повторить, – сказал мужчина. – Если вы не расслышали. Вам в больничку надо. Нас же не просто так вызвали. Впустите, мы посмотрим, оценим, отвезем.

– Откуда вы вообще взялись? Откуда у вас мой адрес? – голос сорвался на шёпот. – Кто вас вызвал?

– Впустите, – предложил мужчина, снова выстукивая что-то пальцами в телефоне. Бледный экран освещал его широкое красноватое лицо, усеянное мелкими прыщиками. – У вас же вариантов немного. Или мы сами зайдем, или вызовем бригаду и полицейских. Вынесут вас вперед ногами. Идет?

– Я вас засужу, – пробормотала Лера, ощущая, как наваливается паническая слабость.

Она вспомнила санитаров в психиатрической клинике. Ничего плохого они никогда не делали, но стойко ассоциировались у Леры с самыми неприятными процедурами и «приходами».

Мужчина ухмыльнулся.

– Мы сделаем вам только лучше. Подумайте сами, вы можете стать угрозой для других людей.

– Идите к чёрту! – закричала Лера и в бессилии ударила кулаками по двери. – Валите отсюда! Я сейчас позвоню знакомым, и они вышибут из вас дурь! Понятно? Кто бы вы ни были!

Стало тихо. Из-за двери больше никто ничего не говорил. Лера смотрела на темное отверстие глазка, боясь прикоснуться к нему. Сердце колотилось. Из-за спины сквозь приоткрытое окно донеслась короткая мелодия и тут же оборвалась.

Лера отступила на шаг, потом еще, и так, спиной вперед, дошла до кухни.

Короткий звонок в дверь разорвал наступившую было тишину. Лера подпрыгнула от неожиданности, ругнулась сквозь зубы.

Рванула по коридору, распахнула дверь. Мужчина стоял у лифта, запустив руки в карманы. Улыбался. Еще один, тоже в спецовке, прислонился плечом к стене у соседней двери.

– Можно я вас сфотографирую? – спросил он. – Никогда не видел порноактрис вживую. Вы ещё даже ничего. В раздел «милф» неплохо подходите. Погуглю.

– Я же сказала – убирайтесь! – рявкнула Лера, хищно крутанувшись на месте. Понимала, что с двоими не справится, но также понимала – Лера из прошлого подсказала – что эти люди не санитары, а подставные шуты. – Кто вы вообще такие?

Её крики метались по лестничной клетке, будто испуганные птицы. Один из мужчин сделал пару снимков. Фотовспышка с треском разорвала полумрак пролёта и оставила в глазах мельтешащие белые пятнышки.

Мужчина всё еще продолжал улыбаться, и улыбочка эта вывела Леру окончательно. Она бросилась на него, намереваясь расшибить нос, выцарапать глаза, разобрать в кровь губы. Пусть её снова в чём-нибудь обвинят. Какая, к чёрту, разница?

Мужчина же, хохоча, увернулся, отбежал ко второму, и они запрыгали по лестнице вниз.

– Вы истеричка, женщина! – кричали они наперебой, перепрыгивая через две-три ступеньки. – Вам лечиться надо! Но вы не переживайте! Мы вызовем кого надо! У вас как раз кукушка окончательно поедет! Не переживайте!

Они исчезли из виду, оставив только грохот обуви по ступенькам; да и эти звуки скоро растворились, сразу за хлопком входной двери.

Лера стояла у лифта. Сердцу было тесно. В горле пересохло. А мысли-то, мысли! – снова встрепенулись и метались под черепной коробкой, не оставив от спокойствия ничего. Через распахнутую дверь доносилась слабая мелодия телефона. Кто-то звонил. Утро внезапно выдалось ужасно суматошным.

В голове кричала Лера из прошлого, которая почувствовала короткий миг свободы: «Догнать! Сломать нос! Разобраться!»

Догнала бы, но не сейчас.

Когда Лера вернулась на кухню, телефон уже замолчал. Три пропущенных – и всё от неизвестных номеров.

– Хрен вам, – пробормотала Лера, обращаясь к звонившим. – Ни единого повода, понятно?

Словно не кидалась только что с кулаками на санитара.

Такое поведение в прошлом. Новая жизнь течёт по новым правилам: спокойствие и умиротворённость.

«Он что-то сказал про секс с женатыми! Он от Наты! Она развлекается, мстит, хочет свести тебя с ума!»

Крики внутри головы, не подпитываемые действием, быстро обратились в слабое эхо, а затем и стихли вовсе.

Лера взяла сонник, чтобы отвлечься, нашла заметку о вдове. Ничего оригинального. Одни неприятности. Выглянула в окно и увидела тех самых поддельных санитаров, сидящих на лавочке на детской площадке. Они следили за её окнами и тут же приветливо вскинули руки. Заулыбались.

Неужели действительно будут ждать, когда Лера выйдет?

Пришло давно забытое ощущение. Колючее и холодное.

Безысходность.