По обе стороны добра и зла. Трансцендентальная алхимия мифа

Так что же такое безгреховная страстность? Нам надо понять, что за этим термином скрывается: что представляют собой все эти материалистические потребности – все, в чем душа над телом не властна. Нам надо раскрыть эти два понятия – безгреховная и страстность – по отдельности и вместе.

В: А греховная страстность…

А.И: Это родовая карма – то, что передается по наследству. Это страсть к вину, к блуду, к деньгам, к нечестности, к обману, к самоутверждению, к власти…

В: Но это не является последствием грехопадения?

А.И: Прямым следствием первородной порчи греховные страсти не являются, но опосредованно они все же вытекают из нее, поскольку без нее они возникнуть не смогли бы. То есть сначала возникла первородная порча, а на ее основе – родовая.

В: Ну да: если человек ни от чего не зависит, то его эго и манипулировать нечем: человеку не надо ни есть, ни пить, он бессмертен, он неуязвим совершенно…

А.И.: Эго всегда найдет, чем манипулировать, Люцифер по плоти вообще ангелом был, но, по крайней мере, богатствами мира сего человека, да, не взять, если он от него не зависит.

В: Первое, что приходит в голову, если посмотреть на все безгреховные страсти, следующее: они так или иначе завязаны на энергообмен. Для чего человеку нужна еда? В качестве источника энергии, а значит, и самой возможности поддержания жизни. Вода? Для того же самого. И фактически – что ни возьми – в том числе сексуальный контакт – это необходимость энергообмена. Таким образом, человек оказывается зависимым от получения энергии разными способами извне, он не самодостаточен в энергетическом плане. Он питается не Духом Святым, а земной пищей. Видимо, до грехопадения было иначе. Получается, что если энергообмен не обеспечен извне, под угрозу ставится жизнь человека, все его существование. Интересно, а потребность в общении относится к числу безгреховных страстей?

А.И: Думаю, что нет[113 - Потребность в общении есть у всех людей, в том числе и у святых. Но они нуждаются в нем совсем не так, как обычные люди. И святым, и бодхисатвам общение требуется именно для того, чтобы передавать, делиться накопленной любовью. Такая потребность в корне отличается от потребности, которая есть у зависимых людей, не способных провести ни дня без пустопорожней болтовни и в полном одиночестве чувствующих себя очень некомфортно. Мне рассказывали об одной женщине, профессоре-филологе, которую во время сталинских репрессий посадили в тюрьму. Она сидела в камере-одиночке и переводила в уме «Шахнаме» Фирдоуси. Когда благоволивший к ней начальник тюрьмы предложил ей перевести ее в общую камеру, она, к его величайшему изумлению, отказалась. И Солженицын в «Архипелаге ГУЛаг» пишет, что уголовники боялись одиночки, как огня, и сходили там с ума, в то время как чем интеллигентнее и развитее был человек, тем комфортнее он себя чувствовал в полном одиночестве. С другой стороны, есть психически больные люди – аутисты, шизофреники и пр., предпочитающие тотальное одиночество и отсутствие всякого общения отнюдь не по причине своей духовной высокоразвитости. Так что тема общения – слишком общая. В нее может быть привнесена и безгреховная страстность, и родовое падение – все это сказывается на коммуникации, но само по себе общение не является физиологической потребностью. Это сфера человеческой жизни, на которую первородная порча может накладывать свой отпечаток, – и тогда начинают прорастать греховные страсти. У подавляющего большинства людей потребность в общении носит невротический, а стало быть, «испорченный», «падший» характер.]. Энергетический аспект вы видите правильно. Но, конечно, этим все не заканчивается. Более того, все, о чем вы говорите: энергетическая зависимость, потребность во внешних источниках – все это само по себе не является сущностью и квинтэссенцией первородного надлома. Это – его окантовка, его внешний аспект, но не его содержание и не его осмысление.

Углубляясь в размышления над тем, что такое безгреховная страстность, мы неизбежно выйдем за пределы христианства. Тем не менее, я разделяю позицию православной церкви в том, что касается связи вышеупомянутых трех понятий, хотя содержательно эту связь Осипов и не раскрывает. Прежде всего нам нужно определиться с наполненностью понимания термина «первородная порча». Вы раскрыли энергетическую наполненность, но нас интересует не она, а сущностное постижение происходящего: нам нужно понять, что означает безгреховная страстность с точки зрения процессов, протекающих в сознании.

В: Мне кажется, есть некоторое противоречие в самом понятии «безгреховная страстность». Страстность – это уже нарушение гармонии, равновесия. Ведь под давлением, скажем, чувства голода, человек может и на преступление пойти, если голод станет невыносимым… Впрочем, есть и те, кто предпочтет умереть.

А.И: Просто в рамках безгреховной страстности осуществляется нравственный выбор. Это та точка, которая продолжает соединять безгреховную страстность в каждом из нас с далеким уже ныне непройденным эдемским испытанием наших прародителей, Адама и Евы, послужившим в своей непройденности причиной возникновения этой самой безгреховной страстности. Тот, кто потакает этой страстности, постепенно превращает ее в страстность греховную, например, в грех чревоугодия. Но ведь есть и пост, воздержание, молитва и – выход за пределы безгреховной страстности, по крайней мере, приближение к ее пределам: человек зависит от еды все меньше и меньше, ему все меньше этой еды нужно, его дух все больше и больше освобождается от давления безгреховной страстности. Но давление все равно остается.