Пути Церкви

Мы видим человека крепкого и вспыльчивого, проницательного и запальчивого, человека, который был очень серьезен, но в то же время не лишен и чувства юмора. В одном из апокрифических текстов II века есть описание его внешности (этот текст считается подлинным): он был маленького роста, рано облысел, у него был большой горбатый нос и длинная борода – некрасивый был человек. Но только огромные серые глаза под черными нависшими сросшимися бровями излучали какой-то особый свет. Вот таким был Павел Тарсянин, апостол Павел.

Когда однажды корабль, на котором Павел плыл, попал в бурю, всех, включая команду и капитана, охватила паника, и он один спас корабль, потому что сумел сохранить выдержку и призвал всех действовать быстро, умело и оперативно. Когда он оказался перед судом царя, в кандалах, он и тут сумел разрядить атмосферу удачной шуткой. Рядом с ним было множество людей, которые горячо его любили, у него были преданные ученики, которых он называл своими сыновьями и дочерями. Но было и немало врагов, которые его люто ненавидели. Так бывает со многими яркими личностями в истории.

Павел был, как я уже в самом начале вам сказал, еще при жизни необычайно спорной фигурой. И можно считать чудом христианской истории, что его Послания были введены Вселенской Церковью в состав Библии, в состав Нового Завета, что они были переданы нам как слово Божие, возвещенное через человеческие уста, через человеческое сердце и разум.

Когда Павел описывает свои путешествия, то мы видим, какая это была поразительная жизнь! Много раз его пытали, бичевали, били, несколько раз он был в тюрьмах. Однажды он сутки провел в море на каком-то обломке, пережил несколько кораблекрушений. Все это он описывает иногда кратко, иногда подробно.

Павел испытал горе от чужих, горе от своих, горе от лжебратий, как он говорил, опасности на дорогах… У него тогда же, вероятно, возникло отношение к странствиям как к стратегическому плану проповеди, чтобы охватить словом Христовым весь средиземноморский регион Римской империи. И он строго следовал этому плану.

* * *

Сейчас я коротко вам расскажу, как совершались его путешествия. Но вы должны понять, что это не были современные путешествия, подобные тем, что совершаем мы, когда едем на поезде, на автомобиле, садимся на самолет или на пароход. Павел проходил довольно большие пространства пешком, он прошел тысячи километров по римским дорогам, он плыл на утлых суденышках, скорлупках, сталкиваясь с пиратами, встречаясь на дорогах с разбойниками. Он исколесил всю Малую Азию, Балканский полуостров и потом прибыл в Рим. И согласно преданию, достиг даже Испании.

У него было три крупных миссионерских путешествия. И хотя Павел был человек болезненный и небольшого росточка, всюду он проявлял себя как несгибаемый, железный человек. Потому что дух, бывший в нем, был сильнее его немощи.

Павел страдал какой-то болезнью, вероятно – лихорадкой, которую подхватил в болотах Малой Азии. Он пишет: «Дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня, а Бог ответил: ”Довольно для тебя Моей благодати, ибо сила Моя в немощи совершается”»[20 - См.: 2 Кор 12, 7–8.].

Это действительно слова, которые можно было бы поставить эпиграфом к жизни Павла. Потому что он совершил действительно великие подвиги в немощи. Приступы этой болезни неоднократно клали его надолго в постель. И, как он пишет о членах своих общин: «Вы готовы были отдать мне глаза свои»[21 - Ср.: Гал 4, 15.] (возможно, у него была болезнь глаз), – значит, он умел быть благодарным, умел любить.

Когда Павел появился на общественном поприще? Это было в районе 40 года нашей эры. В городе Антиохии совершился первый крупный социальный поворот в христианской общине. Сейчас на месте Антиохии, недалеко от побережья, просто небольшая арабская деревушка. Но тогда это был гигантский промышленный и культурный город с полумиллионным населением со всех концов мира.

Там образовались первые христианские общины из иудеев и эллинов, то есть людей, говоривших на греческом языке, – это были сирийцы, греки, италийцы, что создавало определенные трудности, потому что впервые возникала проблема различных обычаев. Например, иудеи не употребляли свинины (как впоследствии мусульмане), а греки ее всегда ели с удовольствием. Надо было решать в чью-то пользу. Ведь люди жили вместе, общины были очень сплоченными, часто они совершали священные трапезы вместе, и им надо было решать, как в этом случае быть.

Были самые различные мнения. Например, такое: каждый христианин, если он обратился из язычества, должен сначала принять иудейство и всю систему его обрядов, и тогда уже принимать крещение. Были и другие мнения. Короче, Антиохия стала местом первого кризиса Церкви.

В Антиохии в это время находился Иосиф Варнава, который, наблюдая за этим смятением, понял, что нужно вызвать Савла, который здесь может оказать большую помощь. Он отправляется пешком в Тарс, находит Савла и вместе с ним возвращается в Антиохию. Савл становится одним из руководителей первой смешанной христианской общины.

Надо сказать, что именно в Антиохии верующие во Христа, назаряне, стали называться христианами. Возможно, как полагают историки, так их называли «полицейские» (от греческого слова полицеиа – «государство», то есть «государственные служащие»).

Почему? Потому что каждая этническая группа в составе Римской империи имела определенные права и законы. Ведь кто были христиане? Если они были иудеями, то у них были одни права, если это греки – то у них другие права. А кто такие последователи Христа? Какой-то третий вид. Тогда власти, очевидно, и придумали это название – христианои – «христиане», от слова «Христос». И довольно скоро сами верующие стали себя так называть. Но в Новом Завете это слово почти не упоминается.

Отсюда, из Антиохии Павел совершает свое первое путешествие с Иосифом Варнавой. Он плывет на Кипр, на родину Варнавы, там проповедует в иудейских общинах, а потом плывет в Малую Азию, где высаживается на побережье. Страна дикая: горы, леса, болота; множество самых различных народов…

Как можно здесь путешествовать? Три фактора помогли апостолу.

Во-первых, римские стратегические магистрали, которыми Рим «опутал» все Средиземноморье, покрыв его бесчисленными прекрасными шоссейными дорогами. Это не наши шоссе, которые трескаются через пару лет.

Если кто из вас бывал, не за рубежом, а у нас, под Сухуми, в Новом Афоне, то мог убедиться в этом: там есть гора, и до сих пор на эту гору ведет римская дорога, выложенная из прочных каменных плит. По ней поднимались десятки веков, и до сих пор эта дорога великолепна. Таким образом, когда мы следим за движением апостолов по древнему миру, оно почти точно совпадает с картой разветвленных римских трасс.

Во-вторых, надо было с чего-то начинать, надо было создать точку опоры, ведь кругом жили язычники. И этой опорой стали иудейские общины, рассеянные по всем этим странам. У них была одна особенность: приезжающий человек, будь то богомолец, купец или странник, находил приют и кров в общине. Хотя в то время еще существовало Иудейское государство, подчиненное Риму, общины в этих странах были.

Конечно, по всему этому миру существовали рассеянные группы народов всей Империи, но иудейские общины были религиозными. И человеку, приехавшему в новый для себя город, надо было только найти такую общину – и ему оказывали помощь; он мог прийти, помолиться с людьми и решить какие-то проблемы.

Третий фактор состоял в том, что не было языкового барьера. Римская империя, созданная Августом, фактически имела единый язык. Разумеется, все говорили и на своих языках: египтяне на своем, сирийцы, греки – на своем. Но был общий язык койне? – один из греческих диалектов, который был широко распространен.

И вот на основании этих трех вспомогательных факторов и началось путешествие Павла.

Если бы я вам стал рассказывать все, что с ним было, нам бы не хватило и пяти вечеров. Даже скупой рассказ Деяний апостольских – это чудесная эпопея! Один историк справедливо называл ее христианской «Одиссеей». Она проникнута духом веселья, радости, это победоносное движение христианства по миру без войска, без человеческой силы и славы. Кто были эти люди? Павел и Варнава – какой-то малоазийский богослов и кипрский землевладелец.

Потом Павел путешествовал со своим помощником Сильваном, или Силой. В Грецию его (во втором путешествии) сопровождали уже Лука и Тимофей. Лука был сирийский врач, человек, который до конца дней Павла оставался ему верен, был при нем. Он-то и написал наше третье Евангелие (Евангелие от Луки) и книгу Деяний апостолов.

В 49 году должен был решиться и главный вопрос: как поступать с язычниками, число которых в Церкви все увеличивалось? В Церковь входили египтяне, греки, галлы. Неужели необходимо всем им принимать ветхозаветные обряды?

Для Павла, в общем, вопрос внутренне был решен. Он считал, что этого делать не нужно, ибо с явлением Христа все изменилось. Божий Закон, данный в древности для того, чтобы сохранить Ветхозаветную Церковь, теперь трансформировался, и Павел опирался здесь на иудейскую традицию: когда придет Избавитель (Мессия), Он даст Новый Закон, Новую Тору.

Иные комментаторы говорили: не было ли здесь тактического хода? Ведь Павел мог понимать, что римляне и греки с трудом бы приняли систему ветхозаветных обрядов. Но это не так.

Дело в том, что в ту эпоху (впрочем, как и теперь) религия и обряд жили очень тесно, и когда человек принимал какую-то религию, он автоматически принимал ее обряды, и ни у кого это не вызывало каких-либо возражений. Это было вполне понятно: раз ты пришел в эту общину, ты должен соблюдать ее правила.

Но Павел противопоставил этой традиционной точке зрения, опиравшейся на Писание (потому что Закон Ветхий был объявлен в самой Библии вечным Заветом), иной источник – свое внутреннее откровение. Он провозгласил тогда, что человек приобщается к Богу не просто исполнением всех законов, а верой в Иисуса Христа, то есть внутренним рождением свыше.

«Старое прошло! – говорит он. – Теперь все новое». «Во Христе, – говорит он, – нет ни эллина, ни иудея, ни варвара, ни скифа, ни раба, ни свободного»[22 - См.: Кол 3, 11.]. Он отлично понимал, что существуют и рабы, и свободные, и варвары, и скифы, и иудеи и эллины, но в момент духовной встречи со Христом все это исчезает.

Когда он говорил, что во Христе нет ни мужского пола, ни женского, это не значит, что он отрицал существование полов, а просто говорил о том, что эти земные человеческие различия (языка, народностей, пола, социального положения) перед лицом Божьим не имеют значения. Во Христе, говорил он, важна новая тварь!

Для того чтобы вам было это понятней, чтобы вы смогли проникнуть в эту альтернативу, мы как бы заменим его термины. Он говорит о двух течениях: иудеи (ортодоксальные христиане), которые хотели сохранить Закон, и эллины, люди вольномыслящие, которые вообще отрицали Закон. И он этим говорит, что неважно ни то, ни другое. Так же и сегодня иные нам могут сказать: «Зачем людям обряды? – все это ерунда»; а другие говорят: «Нет, в обрядах вся суть». А Павел отвечает нам: во Христе важно не то и не то, а новая тварь, новое рождение, вера, действующая любовью.

В этом вся суть его откровения. Он хочет сказать, что человеку естественной религии, которая выражается у каждого народа в своих ритуалах, правилах, моральных нормах (хороших или, может быть, не всегда хороших), открывается новая перспектива, восхождение на совершенно иной уровень. Вот почему я с самого начала сказал, что апостол Павел – это пророк будущего. Он в своем сердце носил откровения гигантского масштаба, которые далеко не всегда может понять даже современный человек.

Он говорил о том, что сейчас пребывают вера, надежда и любовь. Но вера потом будет не нужна, потому что человек откроет Бога полностью. И надежда тоже, ибо она осуществится, а любовь будет всегда. Она бессмертна! Сегодня, он говорит, мы видим, как через тусклое стекло, потом – все увидим.

Люди спрашивали его: «Как же старое благочестие, как же слова Писания!» Он отвечал: «Буква убивает, а дух дает жизнь!»[23 - 2 Кор 3, 6.] Ему говорили: «Но ведь есть люди, которые столько подвигов совершили. Неужели это не так важно?» И он отвечал: «Если я говорю языками ангельскими и человеческими, если я имею всю мудрость и познал все, но любви не имею, – я просто побрякушка, кимвал бряцающий. Я ничего не значу. Никакого прока нет ни в каких подвигах или жертвах, если нет любви»[24 - Ср. 1 Кор 13, 1–7.].

Поэтому знаменательно, что в фильме Андрея Тарковского Андрей Рублев произносит как раз эти слова из Послания апостола Павла. Потому что для Тарковского они были очень важны как самая суть христианского учения.

И действительно, Павел, никогда не видевший Христа, Павел, живший в эпоху Нерона, в эпоху рабов и господ, всегда говорил о любви, учил о ней. Но он говорил также и о свободе. «К свободе призваны вы, братья»[25 - Гал 5, 13.].

Путешествуя от одной страны к другой, он не просто проповедовал, он основывал общины Церкви. Тогда многие христиане думали, что скоро Христос преобразует мир, наступит конец света (как и теперь часто думают).

[…] И апостол Павел, огорченный, приходит в Коринф, в этот общеримский бордель, куда съезжались моряки со всего света, чтобы пропивать нажитые деньги. В Коринфе было больше публичных домов, чем храмов. И в этом городе, павшем так низко, Павел находит огромное количество приверженцев Христа: мужчин и женщин из разных слоев общества, от самых последних до самых высоких. Это только в марксистской литературе говорится, что христианство – это религия рабов. А при раскопках Коринфа найдена надпись с именем одного из отцов города, управляющих города, который был тоже учеником апостола Павла, его последователем.

Два важнейших Послания апостола как раз обращены к жителям Коринфа, когда он находился вне его. Его отношения с Коринфской Церковью были очень трудные, сложные. И я не хочу сейчас входить в детали, но скажу, что его пастырский труд описан во 2-м Послании к коринфянам как мученичество.

И еще одно. Он был уже измучен этими людьми с их честолюбием, притязаниями, расколами (уже тогда появлялись расколы). И в Послании к галатам он пишет: «Уже не я живу, но живет во мне Христос»[26 - Гал 2, 20.]. То есть то, что он совершал, он совершал силой Христовой.

Постепенно создается сеть языкохристианских общин, то есть общин, состоявших в основном уже из бывших язычников. И ему приходилось сначала внушать им идеи монотеизма, единобожия, а лишь потом говорить о Христе.

Однажды он прибыл в Листру и исцелил там больного человека. А согласно древним легендам, именно в этих местах странствовал Зевс с Гермесом и посетил Филимона и Бавкиду – такую трогательную супружескую пару. И когда Павел совершил это исцеление, он вдруг увидел, что к нему ведут быка, да еще украшенного цветами, идут жрецы, поют песни, восклицают, – все решили, что Зевс – это Иосиф Варнава, потому что он был человек высокий, величавый, а Меркурий (Гермес) – это Павел, такой небольшой, подвижный и говорливый.

Он закричал: «Братья! вы с ума сошли. Мы обыкновенные люди!» После этого он долго им разъяснял только одну истину, он говорил им не о Христе, не о Евангелии, а о том, что Бог един…[27 - См.: Деян 14, 8–18.]

Часто мне задают вопрос: почему в христианстве сохранилось обращение к священнику «отец». Конечно, это противоречит прямым словам Христа. Вероятно, Павел и не слышал об этих словах, потому что Евангелия были написаны несколько позднее и он не читал наших Евангелий – ведь прошло еще так мало времени, пока еще жива была память, живо устное предание!..

И Павлу кажется, что он родил тех, о ком заботился. «У вас не много отцов, – пишет он в одном из своих писем, – я родил вас во Христе»[28 - См.: 1 Кор 4,15.].

И это действительно было так. Муками родов мучился он постоянно. И то, что в Посланиях апостола Павла мы видим тревоги, трудности, проблемы христианской общины, делает его послания драгоценными. Мы видим, что первые христиане, хотя и были, вероятно, лучше нас, но они не были идеальными существами. Они тоже страдали от тех же слабостей человеческих, что и мы в наше время.

Например, одна группа христиан решила: скоро конец света – побросали все работу и ждали. И Павел писал: «Что же вы делаете?! Кто не хочет работать, тот пусть и не ест!»[29 - Ср.: 2 Фес 3, 10.] Вот откуда пошла эта поговорка, это слова апостола Павла.