Таинство, Слово и Образ. Православное богослужение

которую Ты благоволил принять из рук наших,
хотя и предстоят Тебе тысячи архангелов,
и мириады ангелов,
херувимы и серафимы
шестикрылые, многоокие,
воспаряющие, окрыленные,
победную песнь
поюще, вопиюще,
взывающе и глаголюще…
СВЯТ, СВЯТ, СВЯТ ГОСПОДЬ САВАОФ!
ИСПОЛНЬ НЕБО И ЗЕМЛЯ СЛАВЫ ТВОЕЯ,
ОСАННА В ВЫШНИХ,
БЛАГОСЛОВЕН ГРЯДЫЙ ВО ИМЯ ГОСПОДНЕ!
ОСАННА В ВЫШНИХ!

Гимн «Свят, Свят…», взятый из видения пророка Исаии (гл. 6), звучал уже в общих молитвах ветхозаветной Церкви. Внимая ему, мы, стоящие сегодня в храме, как бы включаемся в торжество Вселенной, слышим голоса нездешних сил, слышим биение сердца всей твари, которая нескончаемым потоком несется к подножию Безмерного и Неизреченного…

Между тем священник продолжает славословие, вспоминая о спасении, пришедшем от Триединого Бога через Иисуса Христа.

С сими блаженными силами
и мы, Владыко Человеколюбче,
восклицаем и говорим:
Свят и пресвят еси Ты,
и Единородный Твой Сын,
и Дух Твой Святой.
Свят еси и пресвят,
и величия исполнена слава Твоя.
Ты так возлюбил Свой мир,
что Сына Своего Единородного отдал,
дабы всякий верующий в Него не погиб,
но имел жизнь вечную.
Он пришел
и, все устроение о нас исполнив,
в ночь, когда был предан
(вернее, Сам Себя предал ради жизни мира),
взявши хлеб
во святые Свои и пречистые и непорочные руки,
возблагодарив, благословив,
освятив, преломив,
дав святым Своим ученикам и апостолам, сказал:
приимите, ядите,
сие есть Тело Мое,
еже за вы ломимое
во оставление грехов.
АМИНЬ.
Также и чашу после вечери (взял), говоря:
пийте от нея вси,
сия есть Кровь Моя
Новаго Завета,
яже за вы и за многия
изливаемая
во оставление грехов.
АМИНЬ.
Вспоминая спасительную сию заповедь[55 - «Сие творите в Мое воспоминание» (Лк 22,19).]
и все, ради нас бывшее:
крест, гроб, тридневное воскресение,
на небеса восхождение
и одесную пребывание,
второе и славное Твое пришествие,
Твоя от Твоих
Тебе приносяще
о всех и за вся.

Мы – на Тайной Вечери, и в том доме, где под покровом ночи совершилось заключение Нового Завета. Сам Иисус стоит в этот миг перед престолом.

Священник поднимает потир и дискос. Сверкает Чаша над красным платом. «Твоя от Твоих…»

Плоть мира, труд мира, радость мира. Тяжелые грозди винограда под бледным небом, золотистое море пшеницы. Тайна бытия, тайна жизни. И во всем этом Бог…

Воздев руки, молится священник о ниспослании Духа на Церковь и на священную ее Трапезу.

Приносим Тебе
сию словесную и бескровную службу
и просим, молим и взываем:
Ниспосли Духа Твоего Святого на нас
и на предлежащие дары сия.
Господи! Пресвятого Твоего Духа
в третий час апостолам Твоим ниспославший,
не отними Его от нас, Благий,
но обнови нас, молящихся Тебе…

Он крестообразно осеняет дискос со словами: «Сотвори хлеб сей честным Телом Христа Твоего, аминь» – и потир, говоря: «А то, что в чаше сей, – честною Кровию Христа Твоего, аминь», а потом – всю Трапезу: «Преложив Духом Твоим Святым, аминь, аминь, аминь!»

Таинство свершилось. Уже не просто хлеб и вино на престоле, они – мистические Кровь и Плоть Богочеловека, пришедшего в мир. Алтарь храма становится одновременно и сионской горницей, и Голгофой…

Священник склоняется перед знаком реального присутствия Христова, перед «небесным Хлебом», питающим Церковь, – Святыми Дарами и молится,

чтобы причастники обрели в Них
трезвение души,
оставление грехов,