Наследник крановщика

– У тебя, Игорь, пусть ориентировочно, но имеется какой-нибудь маломальский подозреваемый? – поинтересовался майор юстиции. – Прикинь, кто бы подошёл на такую роль. Или ты ещё ничего не прикидывал на эту тему?

Жуканов самым серьёзным образом задумался. Ведь было отчего.

– На эту роль стопроцентно подошёл бы друг Арефина, крановщик Цепин. Но, к сожалению, следов от его обуви не обнаружено и, вообще, признаков его присутствия на месте преступления. Кроме того, его с Арефиным никто не видел вместе перед убийством. Да и чёткое алиби: был дома, трезвый, пил чай, смотрел телевизор.

– Это точно?

– Данный факт подтверждают и его соседи, которые заходили в это время к нему… на счёт рыбалки и побеседовать на тему предсказаний в области… В общем, полная чепуха.

– Зачем тогда о нём говорить? В таком случаё на роль убийцы Арефина подошёл бы и сам Джек-Потрошитель, – заметил Василий Захарович. – А если ты говоришь о старом придурке, провидце, предсказателе и человеком, который не на хорошем счету у ФСБ, то, Игорёша, лучше заткнись! Ты пытаешься наклепать всякой… дряни на Царя Успения?

– А почему бы «нет»? Он такой же свободный гражданин России, как и все остальные.

– Значит, его свобода заключается, в том, чтобы ему сесть… на нары? Цепин, всё-таки, почти вменяемый человек, пусть фантазёр, но не бандит… Тем более, следов никаких не оставил. Цепин – субъект, который гоняется за дешёвой популярностью и своей гнилой пропагандой убивает у людей веру в светлую и замечательную жизнь. Работай и думай! Ты же не один, в конце концов.

– Отдам все силы!

– Все уж не отдавай. Ты – следователь, а не чумной герой из телевизионного сериала. Оставь часть своих сил для своей хорошей знакомой,– подмигнул Жуканову начальник отдела. – Ты, по-моему, где-то, в новом микрорайоне нашёл себе зазнобу. Слухи до меня дошли. Дерзай, пока молодой!

– Никак нет, она просто мой школьный товарищ. У меня жена законная имеется, – слащаво и растерянно улыбнулся Жуканов. – Я свою супругу ни на кого не променяю.

– Даже так? Хотелось бы верить. Что ж, похвально, лейтенант. Погоди! Я не договорил. Сейчас я скажу главное, почему я тебя прямо сейчас к себе в кабинет вызвал.

– Я слушаю, Василий Захарович.

– Так вот, ко мне приходили сыновья убитого. Солидные, можно сказать, люди. Оба инженеры. Младший, Михаил – серьёзный человек; а старший, кажется, Константин, так мне и сказал: «Если не найдёте убийцу, то я сам отомщу». Я, конечно, заверил его, что мы преступника найдём, и предупредил его об уголовной ответственности за самосуд.

– Я братьев Арефиных по-человечески понимаю, товарищ майор.

– Вот и прекрасно, что понимаешь. Значит, лови момент. Надо ведь и отличиться… Пора. Но это ещё не всё. Они обратились в частное сыскное бюро. Конечно, уже заплатили там, сколько надо. Я понимаю, Игорь, что такая новость тебе не по душе. И я не в восторге. Но великой славы, я полагаю, на всех будет предостаточно… при нормальном исходе дела.

Действительно, Жуканову такая новость пришлась не по вкусу. Зачем ему, представителю закона, какие-то там частные ищейки, потому молодой следователь возразил:

– Извините, Василий Захарович, но я категорически против. Они же будут мне мешать.

– Не они, а только он. Молодой парень, как и ты, – начальник отдела Растороп раскрыл небольшой блокнотик в красной кожаной обложке, – Анатолий Петрович Розов.

– А-а,– махнул рукой Жуканов, – совсем забыл, что он в своей сомнительной фирме и директор, и владелец… хромой неудачник. Я его по университету помню. Он был на три курса старше… Этот пусть ищет. Он ничего не найдёт.

– Почему?

– Я знаю его, как облупленного. Он даже внешне не похож на следователя, – что ж поделать, в Жуканове частенько пробуждался хвастливый максималист. – Как бы это сказать, Розов – парень не очень серьёзный. Всегда улыбается, как… американец или контуженный.

– Не очень здорово отзываться так о коллеге и…

– …калеке. Тут он сам виноват. Пропустил пулю. Ворон считал, а на него вышли… Вот теперь и хромает.

– Понимаю. На твой взгляд, солидности у него и опыта не хватает,– ухмыльнулся Суханов. – Но мы с ним договорились, что будем работать почти бок о бок, помогать друг другу. А слава – вся твоя. На известность он не претендует. Ему нужна просто истина, а деньги свои он заработает.

– Пусть будет так, – согласился с начальником Жуканов. – У меня полномочий больше.

– Само собой. Демократия демократией, Игорь, а порядок – порядком. Иди и думай!

Разве мог Жуканов предполагать, что дело окажется не таким уж простым? Никаких зацепок, свидетелей и даже чётких предположений.

В одном из безлюдных скверов Розов не сразу, но обнаружил Вороньего Глаза, то есть Александра Брикова, находящегося «под мухой». Проблем ведь с приобретением дешёвого и сомнительного качества спирта до сих пор нет. Анатолий обстоятельно рассказал молодому опустившемуся бродяге о том, что некоторые жители улицы Полтавской обвиняют его в краже собак.

– На кой чёрт мне нужны их домашние животные! – возмутился Бриков. – Пока, слава богу, с голоду не подыхаю, а на спиртное добрые люди денег всегда дадут.

– Ты молодой парень, а вот опустился ниже канализационной трубы, – прямо сказал Анатолий. – Не верю я, что нельзя найти в столице работу. Да с жильём тебе бы помогли. Ведь ты даже не пытался что-то изменить в своей непутёвой жизни.

– Даже и не собираюсь! Всё путём! А мне их ночлежки и общежития на фиг не нужны! Я свободный человек!

– Не свободный. А никчемный. Сидишь тут грязный, в лохмотьях, опустившийся и мечтаешь о хрустальном тереме.

– Почему другим можно, а мне нельзя?

– Этот вопрос не ко мне. Александр. Пойдём! Мне тоже кажется, что из тебя такой похититель собак, как из меня, хромого, танцор. Разберёмся!

Вороний Глаз с большой неохотой встал со скамейки.

Вести его до «улицы похищенных собак» Розов решил, не используя городской пассажирский транспорт. Главным образом, потому, что в любом, даже видавшем виды, трамвае облик грязного, вонючего и пьяного бича вызвал бы, если бы не переполох, то явное возмущение у пассажиров.

Их уже с полчаса ждали активные жалобщики, собравшиеся у одного из подъездов.

– Ничего, Александр,– подбадривал бомжа Розов,– надо будет со временем вам побриться, постричься, найти работу… Временно можно будет и без прописки обойтись. Документы я тебе помогу сделать. Потом об этом потолкуем.

– Ты мне говоришь про такое, – вздохнул Бриков, предчувствуя над собой предстоящую расправу. – Я «шило» то пью, потому что среди отпетых бомжей нахожусь. Его употреблять среди таких, как я, принято, нам положено по небесному уставу пить и… опускаться.

– Вот, держи! Это моя визитная карточка,– Анатолий сунул ему в руку небольшую картонку зелёного цвета. – Тут адрес и номер телефона детективного агентства. Я там и начальник, и обычный сыщик, одновременно. На хлеб свой насущный зарабатываю.

– Мне это бумажка без надобности. Но, может, и пригодится. По-разному случается.

Они подошли е небольшому скоплению разномастного народа, к сборищу людей, в основном, жаждущих крови и мести за своих безвинно погибших и неизвестно куда проданных четвероногих друзей. Все шумно обсуждали сложившуюся ситуацию, требуя денег, возмездия и жестокого суда над преступником.

Но когда перед ними предстал жалкий и оборванный Вороний Глаз, почти все мгновенно замолчали, и добрая половина истцов, махнув на дохлое дело рукой, покинули поле боя. Остались самые мстительные, терпеливые, любознательные… И самое странное заключалось в том, что, за исключением единственного случая, ни у кого из жителей этих двух-трёх домов не были украдены ни собаки, ни кошки.

Просто некоторым «активистам» очень желалось расправы над бомжом, который никак не является украшением городских улиц.

– Господи, – волнуясь, зажестикулировала руками полноватая и крепкотелая бабуся Анисимовна, – боже мой, на кого ты, паренёк, похож!

Она явно сочувствовала бродяге.

Слегка покачиваясь, Вороний Глаз категорично отверг всяческие обвинения в свой адрес. Он понимал, что собаки, которых никто не крал, лишь повод, чтобы расправиться с ним. Потому, что примелькался.

– Да он пьяный! – заорал крепкий, но заметно… толстобрюхий с виду, тридцатилетний, мужик, видимо, успешно рвущийся в ряды крутых бизнесменов. – Быдло! Лично бы я ходил по квартирам, подвалам и чердакам и расстреливал таких гадов! Пора очистить столицу от грязи!

– Смотря, что вы подразумеваете под словом «грязь», – сказал древний старик в старой куртке, опираясь на костыль. – Мне вот, к примеру, вы, молодой человек, категорически не нравитесь. Нагло ведёте себя. Иногда и руки распускаете, а люди молчат.