– Летом уж всяко приятнее воевать, – сказал Вито.
– Воевать неприятно, – проговорил Хоакин, затягиваясь папиросой и глядя в сторону моста.
Мы все смотрели в сторону моста.
– Сейчас пять утра, – сказал я. – Они должны начать наступление на этом участке около восьми. Может быть, чуть позже. Может быть, из-за погоды они вообще отложат наступление. Но закончить все мы должны максимум через час.
– Даже странно, что на том берегу еще никого нет – они должны были выставить хотя бы передовой отряд, – в голосе Аугусто появилось волнение.
– Они же анархисты, – заметил Вито. – Дивизией командует Сиприано Мера. Он раньше работал каменщиком. Думаешь, он гений стратегии?
Аугусто нервно рассмеялся:
– Мне кажется, до этих hijos de la puta[12 - Сукины дети (исп.).] даже не сразу дойдет, что мы взорвали мост. Где они вообще?
– Мера неплохой командир, – сказал Хоакин.
Я снова оглядел другой берег через бинокль. Пехоты противника по-прежнему не было видно. Опасения внушал холм: с него участок моста просматривался как на ладони, но на нашей стороне были предрассветные сумерки и плохая видимость. Должно получиться, думал я. Точно должно получиться.
– Вито, – сказал я. – Видишь небольшую насыпь перед мостом? Ты спрячешься за ней со взрывателем. Тщательно осматривай другой берег, подстрахуешь меня, когда я буду там, и заодно всех нас. Если что-то пойдет не так, я дам сигнал. У тебя хорошая винтовка, но надеюсь, что она не пригодится.
Вито внимательно слушал и кивал.
– Прячься за насыпью как следует и старайся не рисковать собой без надобности, – продолжил я. – У тебя взрыватель, ты должен привести его в действие. Мост должен быть взорван, даже если мы все погибнем. Я говорю это не ради пафоса – просто так оно и есть.
– Тебе повезло, Вито, – захохотал Аугусто. – В учебниках истории напишут, что этот мост взорвали итальянцы!
Вито насупился, Хоакин криво усмехнулся.
– Не обижайся, – добавил Аугусто. – Ты отличный парень, но ваши ребята очень хреново воюют.
– Сейчас я дам тебе в зубы, – вспылил Вито.
– Тихо, тихо! – Я повысил голос. – Драться будете потом. Кто будет сейчас переругиваться, тому я сам дам в зубы. Аугусто, Хоакин, постарайтесь сделать все как можно быстрее. Когда дойдем до берега, раскидайте динамит по своим сумкам, дайте Вито взрыватель, ползите на мост, перелезайте через перила и спускайтесь. На опорах есть небольшие укрепления, на них можно встать – только уж постарайтесь не свалиться в воду ради бога.
Если все пройдет хорошо, вам не придется даже искупаться. Главное – примотайте динамит проволокой покрепче.
– Будем проявлять чудеса акробатики, – улыбнулся Аугусто. – Хоакин, почему молчишь? Как настроение? Не боишься?
– Не боюсь, – ответил Хоакин. – Разве что немного. Никогда не взрывал мосты.
– Все, пора. – Я докурил папиросу и швырнул ее в лужу.
Теоретически это место уже вполне могло простреливаться, а потому стоило быть максимально бдительным.
Через рощу мы пробирались пригнувшись. В полусотне шагов от моста я приказал залечь и подбираться ползком, потому что из-за деревьев нельзя было разглядеть противника на другом берегу, а нас вполне можно было засечь с холма.
Мерзкая слякоть!
Я полз впереди, время от времени подавал сигнал остановиться, приподнимался на одно колено и вновь осматривал другой берег через бинокль. Действительно, пока никого. На холме тоже не было никакого движения. Руки и сапоги утопали в грязи, полы шинели отяжелели от воды и мешались под ногами, пулемет то и дело норовил свалиться со спины в жижу. Возле берега мы остановились: роща подходила прямо к воде.
Я привалился к стволу тополя, посмотрел в бинокль: все еще никого. Я указал Хоакину на мешок, он начал развязывать его и доставать бруски динамита, смотанные проводом.
– Провода точно хватит? – забеспокоился Аугусто.
– Должно хватить, – сказал Хоакин.
Вместе они набили свои сумки взрывчаткой, взвалили мотки провода на плечи и прицепили на пояса веревки.
– Рук бы на все хватило, – усмехнулся в усы Аугусто.
– Начали, – прошептал я. – Аугусто, Хоакин – за мной, на мост. Бегом, пригнувшись, за деревьями. По мосту пробираться только ползком. Вито – хватай взрыватель и ложись за насыпью. Пошли.
Прячась за тополями, мы подбежали к мосту. У берега я вновь бегло оглядел окрестности в бинокль. Все еще тихо. Я залег на мост и стал ползти вперед, быстро передвигая локтями и коленями. Хоакин и Аугусто ползли за мной.
Я обернулся и увидел, что Аугусто и Хоакин почти синхронно перелезают через перила и спускаются к опорам. Я надеялся, что никто из них не свалится в воду. Это было бы очень глупо. Пополз дальше.
Добравшись до конца моста, я переполз в кусты на правой стороне, откуда хорошо просматривались обе дороги. Снова обернулся и увидел Хоакина, стоявшего на опоре и разматывающего веревку. «Молодец», – подумал я. Аугусто я не видел за мостом, но был уверен, что он справится.
Я положил перед собой пулемет, осмотрел в бинокль обе дороги и холм. Никого, никого, никого. Пусть они быстрее справятся, думал я, пусть не придется стрелять. Я направил дуло в сторону холма и ждал.
Они могли пойти справа, слева или прямо с холма. Я по очереди осматривал все три стороны и оборачивался.
Хоакин стоял на укреплении, широко расставив ноги и обхватив коленями опору, и торопливо приматывал брусок динамита веревкой к металлической подпорке.
Снова посмотрел влево, вперед, вправо. Спокойно.
Я взглянул за мост: из-за насыпи совсем не было видно Вито. Хорошо.
Небо становилось светлее.
Наконец Хоакин закончил возиться с первой опорой, обернулся в мою сторону, поднял руку и стал карабкаться наверх. Как там Аугусто? Я нервничал.
Влево, вперед, вправо. Никого.
Хоакин забрался на мост и пополз вперед с сумкой динамита, разматывая за собой провод.
Аугусто, черт тебя дери, сколько можно возиться.
Влево, вперед, вправо – чисто.
Я побарабанил пальцами по магазину «бергманна», оглядывая окрестности. Неужели все будет хорошо? Стоп, нельзя расслабляться, к тому же Аугусто слишком долго привязывает динамит.
Когда Хоакин уже переполз мост и начал спускаться ко второй опоре, я увидел, что из-за моста поднялась рука Аугусто.
Наконец-то.
Он медленно выползал из-за перил, держа в зубах сумку с динамитом. «Молодец», – думал я. Я вспомнил, что он, в отличие от Хоакина, довольно высокий и грузный, поэтому ему было труднее. Надо было послать Вито. Но Вито лучше стрелял.