Нескончаемый белый свет

На Марсовом поле сегодня особая дата.
Приди туда ночью и вспомни, что видел во снах.
За час до рассвета на поле приходят солдаты,
Убитые в разное время и в разных местах.

Здесь тысячи мертвых солдат всех эпох и народов,
Из пепла, из древних курганов, обугленных лодок,
Из выжженных бункеров, из потонувших галер.
Вот лучник Ассирии, с ним его верные стрелы.
За ним, подпирая копьем непослушное тело,
Стоит пополам перерубленный легионер.

И здесь же стоит кривозубая рать Чингисхана,
Их лица ужасны и так же ужасны их раны.
За ними – железные рыцари в черных крестах.
Драгуны в изрезанных саблями синих мундирах
Сидят у костра, говоря о своих командирах,
О долгих походах и славных прошедших делах.

Сидит на броне, прикурив от чужого окурка,
Советский танкист, вот его обгоревшая куртка,
На месте, где должен быть орден, чернеет дыра.
Вот немец, раздавленный танком, поднялся из грязи.
Еще один только пришел, он убит под Бенгази,
Открыт его рот – перед смертью он крикнул «Ура!».

Все эти солдаты, познавшие гибельный запах,
В истлевших шинелях, в изъеденных ржавчиной латах,
Уснувшие в тесных объятиях братских могил,
Давно разучились стареть, им не снятся кошмары,
Вовеки веков не страшны им небесные кары,
Не падали звезды и ангел еще не трубил.

Не двигайся, слушай молчание, будь осторожен.
Привыкни к тому, что здесь пахнет обугленной кожей,
Смотри и не бойся гноящихся ран на груди.
Им хочется спать. Скоро утро. Солдаты устали.
Предутренний ветер срывает с мундиров медали.

Теперь уходи.

Октябрь 2011 г.

Красные звёзды

Сегодня так жарко, что красные звезды с фуражек
Стекают горячей эмалью в густую траву.
Сознание трудно все время держать на плаву:
Мы знаем, что сон пробирает врага до мурашек,
И мы ему снимся, но видим его наяву.

Мы снимся, как снится туман над железной дорогой,
Как запах болота, как шепот в густой тишине,
И наши товарищи знают, что сны о войне
Всегда остаются с солдатом тяжелой тревогой,
Еще тяжелее винтовки на мокрой спине.

Сквозь душное марево над бесконечным пожаром
Мы видим, что солнце похоже на красную медь.
Мы знаем, что явь, а не сон, обернется кошмаром,
И наш командир на секунду покажется старым,
Как если бы вдруг командиры умели стареть.

Пусть бьет пулемет в нашу сторону без остановки,
Пусть рушатся башни и статуи падают ниц.
Мы целимся сквозь пелену окровавленных лиц.
Не дрогнет рука, не опустится дуло винтовки
В строю васильковых фуражек и алых петлиц.

Март 2012 г.

Отправление

Отправление. Синий вагон. Белоснежная скатерть.
Я один в этом поезде. Все это было со мной.
Проводница. Она недоверчиво смотрит на паспорт.
Улыбается: это не вы, это кто-то другой.

Подстаканник, дрожащая ложка, пятно на рубашке,
Полотенце, кричащий ребенок, граненый стакан,
Огоньки за окном, пограничник в зеленой фуражке,
Вот тебе две монеты, не надо смотреть в чемодан.

Раздави нас, безжалостный май, растопчи наши лица,
Раздави, как умеешь, – ты знаешь, как нас расколоть,
Прорастай через наши тела, как густая пшеница
Прорывается после войны через мертвую плоть.

В жадных поисках нового праздника, в поисках чуда,
Исключений, всего, что запрятано в темных углах,
Чтобы здесь и сейчас, чтобы сразу, везде, ниоткуда,
Чтобы черти в аду утопились в своих же котлах.

Мы упрямые, мы неземные, мы славы небесной
Заслужили сполна, и теперь нас увозят на фронт.
Торопись. Поскорее. На небе становится тесно.
Ледяные созвездия рухнули за горизонт.

Все закончится утром, исчезнет, покроется пылью,