Как ты, о царь, к себе меня призвал,
Я честь свою ничем не запятнал.
Ираклий II
То помню я, и оттого странней
Поступок сей.
Так ты хотел, злодей,
Стравить меня и сына моего…
Но в чём же смысл деянья твоего?
Не для того ль ты это возжелал,
Чтоб мой престол преемник отобрал?
Что под крылом своим тебя пригрел…
(Георгию)
Прости, сынок, что я не разглядел
Под грудой слов гнуснейший подлый вздор,
Что нёс мне этот кляузник и вор.
Сказал он мне, что ты меня желал
Сам отравить.
Я слушал и молчал.
Не веря пусть, но дав сказать ему.
Не оборвав – за то себя кляну –
А должен был ничтожного лгуна,
Как только стала суть его видна,
В цепях к тебе с презреньем приволочь,
Не дав себя сомненьям превозмочь.
Стыжусь теперь, что так не поступил.
Соломон Леонидзе
О Боже правый, что я натворил!
Клянусь отцом, достоинством, роднёй,
Что не имел корысти никакой,
Землёй, где я родился и возрос,
Всем, чем гордился с молодых волос,
Что дорого…
О царстве я радел,
В лучах отрады зреть его хотел.
Пусть виноват, но с праведной душой,
О царь царей, стою перед тобой.
Ираклий II
О благости радея каждый час,
Ты посадить решился среди нас
Плевелы подозренья и вражды –
(грозно)
И грязи той поверить мы должны?!
Кто, Соломон, тебя к нам подослал,
В твоей тени сокрыться пожелал,
Кто влил в уста разверстые твои
Собачий лай с шипением змеи?
Вельможа он, из царственной семьи?
Соломон Леонидзе
Страшусь сказать.
Георгий