Тогда, мой сын, как примешь то, не знаю,
По старшинству вам править нарекаю…
Но ты молчишь.
Георгий
Что мог бы я сказать?!
Ты – государь, тебе за нас решать.
Сдаётся мне, однако, в свой черёд,
Едва ль к добру нас это приведёт:
Начнутся распри; голод и чума
Присвоят то, что не возьмёт война.
Дай Бог мне ошибиться, государь!
Ираклий II
Тогда наказ забвению предай
И поступай, как долг тебе велит.
Теперь пойду.
Господь тебя хранит!..
(останавливаясь в дверях)
Да, и ещё…
(в сомнении)
О нет, прошу – прости!..
ИраклийII поднимает руки и выходит. Заглядывает царский советник Соломон Леонидзе
Соломон Леонидзе
Дозволь сказать, царевич!
Георгий
Заходи!
Советнику ближайшему отца,
Наперснику, хранителю венца,
Могу ли я в чём-либо отказать?!
Соломон Леонидзе
(озабоченно)
Тебе, царевич, надо бы узнать,
Как мечется родитель твой родной,
Как горестно с отравленной душой
Ему взирать на твой несчастный вид,
Какие муки совести и стыд
Его влекут и вновь бросают прочь.
Георгий
Но чем же я могу ему помочь?
В моих страданьях нет его вины.
Соломон Леонидзе
Я не о том, царевич.
Георгий
Объясни!
Соломон Леонидзе
О родине печётся государь.
Состарился Ираклий.
Как не жаль,
А выбрать нужно нового царя.
Георгий
Но выбор сделан.