Схватка за параллель

Управившись с подготовкой к мероприятию, вытягиваюсь в гамаке и, почитав пару первых страниц некого романа без обложки, засыпаю. Даже во сне не могу найти простой ответ на вопрос: я дома или не дома? Никогда бы не подумал, что на своей родной планете буду как в гостях. Слава богу, остались друзья…

Вечер. Натопленная баня. Старые корешки. Пиво на каменку. Распросы, распросы. Вполне естественно, всех не на шутку интересуют мои дела. Несколько раз пытался отшутиться, но Серёга достал. Сочиняю историю на ходу:

– На север, ребята, завербовался. Потом золотишко мыл в Якутии. Да уж, помотало… – все слушают мою сказку в полной тишине. – Не скрою, подфартило. Приличные деньги помогли завязать с выпивкой, и вот домой потянуло.

– Как встретили-то? Бывшая твоя теперь крутая стала, небольшая сеть канцелярских магазинов под ней, – Валера делится информацией…

– Да я в курсе. Что ж, она молодец, я, естественно, не очень. Заходил сегодня к ней. Денег предложил, стоит ли говорить, куда был послан вместе с ними? – воспоминание о встрече резануло по сердцу лезвием бритвы. – Вроде, и не рассчитывал на радушный приём, но всё-таки… Наверное, заслужил. А знаете, парни, я голову пеплом посыпать не собираюсь. Ведь дело не в том, где свалился, по мне гораздо важнее, как встал…

Дальнейший трёп касался только прошлого. С удовольствием попели под Валеркину гитару наши дворовые песни, часто заходясь хохотом, ибо каждый куплет ассоциировался с детством. Мы буквально пьём в запой тот невероятный детский дух свободы, радости, надежды. Куда-то исчезает напряжённость, как шелуха спадают заботы. Я благодарен пацанам за этот шаг в прошлое, а они наверняка говорят спасибо мне. Четыре раза ходили в парилку, исхлестали себя вениками аж до крови. Сдаётся, в этой бане мы сбросили не только вес, а прибавили к жизни сразу несколько лет.

– Вить, где ключи оставить? Завтра ухожу. Всё чужое, а хочется что-нибудь своё найти. Бродягой становлюсь.

– Да брось под коврик, брать тут всё равно нечего. Андрюша, ты уж вернись. Ещё хоть разок свидеться, – говорит Витя, а глаза не на месте.

Прощаемся долго и, похоже, навсегда. Слегка трезвые ребята с песнями уходят из сада да, пожалуй, и из жизни.

Последняя ночь дома прошла спокойно. Не мучили ни кошмары, ни бессонница. Ни один комарик не звенел над ухом. Вот только под утро пёс исхитрился положить свою голову мне на грудь, чем, естественно, вызвал затруднение дыхания, за что и был выгнан из комнаты.

Сознание начинает будить очень рано. Сколько мог, сопротивлялся чувству долга. Но, полетав несколько минут на грани миров, резко сбрасываю одеяло. На дворе уже светло, солнышко одно в небесной голубизне. Чайник занимает место на плите, а я, пнув пса, командую на выход. Тот, рыкнув пару раз, как миленький отправляется по делам. Большое зеркало у входа заставляет притормозить. Всклокоченный мужик в застиранных джинсах на удивление хорошо выглядит. Плюнув в сердцах на изображение, иду к знакомой бочке и с удовольствием плескаюсь в прохладной воде. Дальнейшее всё серьёзно: солдат чуть отдохнул у тихой речки, теперь его ждут большие дела.

Вогнав в бластер батарею, занимаю наблюдательный пункт у старой военной дороги. Где-то здесь прошлый раз я напоролся на ребят из странного подразделения, и, пожалуй, только они теперь могут помочь. Ну не ехать же в Звёздный городок, кому я там нужен?! Если и есть шанс – только здесь. Ожидание затягивается. На бетонке пусто, ветерок гонит лёгкое облачко пыли. Ещё час – и дело к вечеру. Наконец вдалеке слышится шум мотора. Причём техника явно не больше джипа. Ну что, как говорится, – ваше слово товарищ маузер! Шарик выходит на проезжую часть и почти перекрывает узкую дорогу. Давить такого красавца навряд ли решатся. На этом строится весь расчёт. Надо сразу оговориться: пёс себя давить не позволит ни в коем случае. У него всегда есть шанс отскочить.

Шустрая «Тойота» на приличной скорости выходит из поворота. Визг тормозов, и машина замирает в паре шагов от Шарика. Пыль окутывает автомобиль; пользуюсь этим и, подобравшись незаметно, сую ствол в нос водителю. Он, бедолага, просто хотел сказать собачке «кыш!». Оружие популярно объясняет автолюбителям, что собака друг человека. В кабине двое. Бью водителя в лоб, и тот с чувством выполненного долга уходит в туман. Приказываю пассажиру выйти. Убрав в кобуру оружие, усаживаюсь под разлапистой ёлкой. Знаком призываю его расположиться неподалёку.

– Ты уж извини, командир, нужда заставила попросить о помощи! – пытаюсь установить контакт.

– Ты так просишь помочь?! – он кивает на бездыханное тело.

– Бывает и так, но очень редко. Тема настолько серьёзна, что больше никому про неё и слышать не нужно.

Через пятнадцать минут пассажир уже сидел с выпученными глазами. Я много ему поведал, но, конечно, не всё. Удивительно, но он поверил сразу. Наверно, вид пса имел решающее значение.

– Чем я могу быть полезен? То, что ты рассказываешь, настолько невероятно, что можно быть уверенным – истину говоришь. Меня, кстати, Василием зовут.

– Я Андрей. То, что сказал – правда, конечно, не вся, но ведь, Вася, ты и не надеялся на всю. Обстоятельства вынудили вернуться и найти программиста. Я знаю, ты не курсе всего, но хоть подскажи, в каком направлении искать. Времени у меня настолько мало, что готов тупо идти по трупам. А этого не хотелось бы.

– Андрюх, ну и задачку ты мне задал! Слушай, а может, с собой возьмёшь? Надоело тут всё!

– Там, будь уверен, не лучше. Хотя по мне, так на любителя. Есть и рыцарские планеты, прикинь: все с ног до головы в блеске железа, турниры, осады. Тоска.

У моего визави загораются глаза. Бросаю последний козырь:

– Василий, я поставлю перед Первыми вопрос о гостевой визе; это, пожалуй, самое большее, что могу. Мы ведь там не в моде.

Он задумывается и долго молчит. Видимо, и ему не очень просто начать поиски, но буквально через пару минут лицо озаряется догадкой.

– Андрей, давай номер своего мобильника; если повезёт, часа через два скажу, куда идти. Если сегодня не позвоню, то жди пару дней, не меньше. Тот корабль когда уж готовили; дай бог, чтоб программёр не помёр, – Василий от души хохочет над невольным каламбуром.

В это время шофёр начинает подавать признаки жизни. Вася хлопает меня по плечу и занимает место в кабине. Подношу пальцы к виску, и мы вместе с Шариком растворяемся в лесу. Несколько минут заметаю следы, но вскоре понимаю: стоит собеседнику стукнуть в нужные уши – меня найдут. Что для ЧК прочесать лес?

Присаживаюсь посреди лужайки. На всякий случай проверяю телефон – не потерялась ли связь. Всё в порядке. Есть немного времени на анализ обстановки. Варианта по большому счёту только два: поможет Василий или нет? А то, что позвонит через два часа или через два дня, неважно. Мне просто остаётся ждать. Пёс зарывается в сочную траву, и только пушистый хвост колышется над зелёным ковром.

Мохнатый шмель, вечный труженик лета, тяжело гудя, важно перелетает с цветка на цветок. Слабый ветерок путается в верхушках берёз, добавляя очарованию природы музыку листвы. Бросив на пенёк куртку, кладу на неё голову. Как хорошо вот так, никуда не спеша, просто лежать, сопровождая глазами облака! Звонок враз рушит хрупкое единение с природой.

– Андрей, знаешь, тебе везёт. Всё как по маслу. Один звонок, и после недолгого препирательства мне скинули список программистов того «Сеятеля». Так вот: из всей этой гоп-компании нам интересен, пожалуй, только некий Иван Васильевич Хоменко. Где родился и женился, думаю, тебе не интересно, а сейчас в Луганске. Горбатясь на пользу мира, этот деятель ни на секунду не забывал и о себе. По недоказанным сведениям он вскрыл, как консервные банки, несколько финансовых учреждений, да так запутал следы, что до сих пор неясна сумма ущерба. Одно точно известно: это не один десяток миллионов долларов. Сейчас, по некоторым данным, в авторитете у себя. Я тут кое с кем связался; знаешь, Андрей, этот парень и в самом деле очень опасен. Справишься?

– А у меня есть выбор? Но за меня не беспокойся, я многое понял в этой жизни и многое умею. Справлюсь, будь уверен. Василий, огромное спасибо! Ты, как не громко звучит, дал мирам хоть призрачный, но шанс.

В трубке переливы коротких гудков. Глубокий вдох, и на выдохе бойко поднимаюсь. Шарик, почуяв, что впереди работа, прижимается к правой ноге. Дальнейший маршрут был до деталей просчитан уже давно. Неизвестно было только местонахождение объекта, а сейчас всё ясно – можно начинать схватку за параллель. Посёлок обхожу по большой дуге, с прошлым покончено. Всё, по чему тосковал, жалел, я повидал и запомнил навсегда. Шальная маршрутка подбирает на шоссе. В будний день после обеда народу чуть, и водила рад даже таким странным клиентам. Маршрут до вокзала через весь город. Жадно всматриваюсь в окно, пытаясь ничего не упустить. День разгулялся не на шутку. В немыслимой синеве ни облачка. Прекрасно, вот только жара становится невыносимой. Даже распахнутые настежь люки и окна не приносят прохлады. Вот и конечная остановка. Первое движение к киоску с прохладительными напитками. Полторашка минеральной воды приносит облегчение. Щедро делюсь влагой с псом.

Чуть придя в себя, иду знакомой тропой к Жоре. Там на удивление опять пусто и прохладно. Ювелир встречает как родного. Первым делом протягивает довольно тугую пачку тысячных купюр. Не считая, бросаю в карман: чего мелочиться?!

– Андрюша, чего принёс? – Жора интересуется с каким-то странным блеском в глазах. Неужели надеется развести? Впрочем, пусть попробует.

– Уважаемый, я тебя хоть раз подводил? Всё, что говорил, даже в самые тяжёлые времена выполнял. На, погляди.

Протягиваю перстень капитана. Тяжёлый металл, тонкая работа и приличный камень внушают мне живой оптимизм. Но эффект превосходит все ожидания. Невозмутимый непоколебимый жулик внезапно бледнеет и хватается за сердце. Конечно, всё действо длится миг, но мне и этого вполне достаточно. Странно, но я перестаю понимать старых приятелей. Чего стоит его просьба назвать цену? Вижу – он согласен на любую. Для смеха заряжаю миллион. Жора, тяжело вздохнув, выкладывает на крохотный прилавок толстые пачки купюр. Наверно, я всё же продешевил, но поезд уже ушёл. Одна загвоздка: хватит ли мне лимона на такое серьёзное мероприятие?

– Жора, будь другом, прикинь ещё вот это, – протягиваю небольшой голубоватый камешек.

Придя в себя, мой визави выдаёт нечто необычное:

– Андрюша, ты где всё это взял? Понимаешь, этот камешек стоит всего, что я накопил за жизнь, а работал я немало. Попытаюсь быстро продать, но времени нужно не меньше недели. Тебя это устроит?

– Меня это устроить не может, – бросаю спасательный круг. – Хорошо, а сколько сможешь дать?

Без препирательств сходимся на сотне тысяч европейских рублей. Даже для Жоры сумма неподъёмная, но он готов рискнуть, и через полчаса я важно пересчитываю странные, похожие на фантики бумажки. Всё в порядке. Расчувствовавшись, обнимаю Жору; на удивление, и у него в глазах сверкают слезинки. Ничего не понимаю в жизни, да, наверно, и не хочу понимать.

Поправляю на Шарике намордник и, прихватив кейс с парой трусов и кучей денег, еду в центр. Дабы не пугать народ в общественном транспорте, добираемся на бомбиле. Тому сегодня чертовски везёт, и чаевых наверняка хватит на неделю отдыха где-нибудь в Египте. Перед путешествием заглядываю в салон высокой моды и долго матерюсь, пока не верящие в удачу менеджеры пытались впарить мне явно лежалый товар. Несколько нелестных замечаний в их сторону заставили персонал чуть поднатужиться и упаковать наконец бродягу космических дорог по классу люкс.

Зеркало отбрасывает отражение во весь рост. Там что-то очень высокое, красивое и нереальное – это не могу быть я. Покидаю салон с чувством глубокого удовлетворения: что ж, заслужил некоторую свободу и теперь пользуюсь всеми благами цивилизации. На оживлённых улицах ловлю восхищённые взгляды представительниц слабого пола. Это на удивление приятное ощущение, и с улыбкой раздаю ответы. Шарик важно вышагивает у ноги, а намордник только добавляет агрессивности его внешнему виду. Да уж, пара мы и в самом деле приметная. Похоже, кто увидел нас однажды – уже не забудет.

Наконец МпЭс-вокзал. Входя в стеклянные двери, молю Бога, чтобы тот дежурный сегодня культурно отдыхал где-нибудь на водохранилище. Страха и в помине нет, но возможны осложнения, а их-то и пытаюсь избежать. Господь на моей стороне – всё спокойно. Кассы пусты. В окошке очаровательная брюнетка. Без всякой давки покупаю билет до Луганска. Диспетчер приглашает в кабину номер три. Полированный титан оставляет позади первый этап операции «Надежда». Золотистый жетон, исчезнув в приёмнике, на миг бросает в ночь.

Глава 45

Такое мы уже давно не считаем путешествием. Я даже не заметил, гас ли свет. Что мы на месте, говорит намного более простая обстановка портала. Дверь отъезжает в сторону, и перед нами пустынный холл. Несколько служителей правопорядка с вилами на кокарде провожают тяжёлыми взглядами. Фотоэлементы распахивают двери, выталкивая нас в жару украинского лета. Луганск. Небольшой город на востоке Украины. Красивые добрые люди. И какая сволочь пытается поссорить нас, славян?

В лучах солнца сверкает суперсовременный торговый комплекс «Луганск-сити». А что, и тут живут люди. На улицах много народа: кто спешит по делам, кто тянет время до вечера, кто просто гуляет с детьми в хороший летний день. Всё, как у нас, вот только одеты чуть попроще, да мягкий сочный язык завораживает музыкой слов. Удивительно красивые девушки просто ходят по улицам без малейшей охраны. Вполне естественно, мы в центре внимания. Даже резкие фразы моих вопросов ничуть не снижают к нам интереса. Нас готовы проводить хоть в спальню.

Короче, как найти Хохла, я знал уже через час. Паренёк и в самом деле не простой. Кто говорит о нём с плохо скрываемым восхищением, кто с лютой от бессилия ненавистью. Да, похоже, это один из основных менов города. Дальнейшее всё просто. Снимаю скромный номер в гостинице с громким названием «Украина». Оставив зверя караулить в номере вещи, крутанулся на рынок, где при помощи европейской валюты узнаю некоторые подробности жизни местного полукриминального общества. Оказывается, наш Иван Васильевич большой любитель и знаток собачьих боёв. Они проводятся на окраине города в значительно опустевшей теперь промзоне. Что же, место выбрано как по заказу. Там-то я его и встречу.

Водитель такси некоторое время очень плохо понимал по-русски, но, услышав шелест купюр, заговорил, да ещё как! Вскоре я в мелочах знал всё о местной власти, о ситуации в стране, его мнение о России. Я уж, грешным делом, думаю: не напрасно ли я засветил деньги? Видя, что он моего возраста, бью одним ударом:

– Ты как относишься к распаду Союза?

В ответ долгое молчание, сопение. Визг тормозов у места назначения позволил шофёру уйти от ответа. Деньги с солидными чаевыми берёт молча, отводя взгляд. Да, видимо, и тут всё не так просто. А где у нас просто?