В поисках настоящего

Отдышавшись, я сел, подтянул к себе рюкзак, достал фонарик и, направляя луч в разные стороны, начал осматривать чердак. По сути, это оказался всего лишь еще один этаж. Разве что высота стен не пять метров (как на нижних этажах), а всего два с половиной. А еще здесь намного холодней.

Я находился в длинном коридоре. Влево и вправо расходились комнаты. Большинство из проемов были лишены дверей.

Захотелось очиститься от налипшей грязи. Однако, поднявшись и внимательно осмотрев себя, к своему удивлению, обнаружил, что одежда не грязнее, чем раньше. Не знаю, что это – не пачкающая грязь или самоочищающаяся одежда? Подивлюсь потом. Сейчас есть задача важнее – выбраться.

Что ж, пора искать выход на крышу или стеклянный свод.

К счастью, ничего искать не пришлось – зайдя в первую подвернувшуюся дверь, я сразу понял, что попал «по адресу». Точно такая же комната, какие были внизу: такая же тьма, такая же грязь. Разве что вместо привычного бетона потолок состоял из поделенного на квадраты стекла, опирающегося на тонкие деревянные рамы.

Правда, сквозь стекла не проникала и толика света, а значит, луны, похоже, не было. Однако шанс выбраться на крышу и разглядеть обходную тропу еще оставался – возможно, стекла просто сильно заляпаны грязью или сверху на них что-нибудь поставили. А, может, и то, и другое.

Я протянул руку, прикоснулся к стеклу и сразу же отдернул ее – кончики пальцев обожгло льдом. Неужели на улице так холодно?!

Вот почему свет не проникал сюда – его скрывала ледяная кора. Это догадка ободрила. Значит, еще не все потеряно!

В россыпях мусора я высветил подходящий брусок. Поднял его, затем встал в дверном проеме и с силой швырнул в стекло, и… Никакого результата – оно даже не треснуло. Я решил повторить попытку.

Взмах. Брус летит в стекло, и… Опять ровным счетом ничего. Еще!!!

Когда я наклонился за улетевшей к стене деревяшкой, надо мной раздался треск. Хватило мгновения, чтобы понять – такой звук может издавать только лишь расползающаяся по стеклу трещина. На меня обрушился ливень из битого стекла и еще чего-то тяжелого и очень холодного. Все та же темнота теперь со всех сторон обволакивала, словно кокон, не давая ни вздохнуть, ни пошевелиться.

Я висел в пустоте, заваленный отовсюду снегом. Лицо и руки горели от холода. Внутри зарождался страх.

«А вдруг надо мною – тонны снега?! – пел ужас. – Как я справлюсь? А вдруг застряну?! А вдруг.»

С паникой в одночасье справиться не удалось. Перспектива навечно остаться под завалами снега убивала любую попытку успокоения.

«Что делать?! Как быть?!» – я судорожно пытался найти выход, хватаясь за каждый вариант. Только вот думать под снежным завалом не очень-то получалось.

«Вечность. Вечность. Вечно оставаться на одном месте, никуда не двигаясь, ничего не решая. Нет проблем и забот – чем не выбор? – шептал в голове спокойный голос, как две капли воды похожий на мой. – И даже холод забудется и перестанет тревожить. Ведь это всего лишь привычка. Привычка жить…»

Подумалось: «И впрямь, а чем не выбор?»

Я вдруг увидел… Или, скорее, даже не увидел, а очень четко ощутил, что слепой солгал – я не единственный, кроме него, кто добрался до этого дома. Еще сотни, а, может, и тысячи таких же затерянных среди странных миров людей зависли в неподвижном снегу, выбрав забвение вместо пути. Видимо, снег – точно такое же испытание для терзающейся души, как и Поле Отчаянья. Наверняка, кто-то нашел в этой ледяной горнице то, что искал, чего хотел, и решил остаться здесь навсегда.

Нужна ли мне спокойная вечность? Нет! Я слишком любопытен для этого. Слишком хочется найти свое прошлое и узнать, что дальше.

Когда я принял решение, леденящий страх ушел, и я снова стал чувствовать себя… Холод… Усталость… И ноющую боль. Оказалось, что я все еще чуть выше головы держу в правой руке тот самый брус. Поднапрягшись, смог чуть приподнять руку с грузом еще выше, затем – еще немного. Я использовал деревяшку, чтобы понять как много снега сверху, как глубоко я увяз.

Выпрямив руку, ощутил, что деревяшке уже ничего не мешает ползти вверх. А это могло значить лишь одно – слой снега надо мной меньше полутора метров. Не так уж и много для «вечной колыбели».

Словно змея, я стал извиваться всем телом, стараясь очистить пространство вокруг себя. Не скажу, что это давалось легко. Уже совсем скоро все мышцы заныли, требуя перерыва. Но я упрямо не хотел останавливаться.

Освободившееся место быстро заполнялось сугробами. Но я двигался, трамбуя белую крупу все плотней и плотней, а она все сыпала и сыпала. Пока я вдруг не понял, что могу видеть снег – сюда проникали крохи света!

Осталось совсем немного – и я, наконец-таки, выкарабкался на животе из этой гробницы.

Почему подниматься так тяжело? Отчего постоянно приходится ползти вверх, преодолевая себя? Легче, конечно, было бы остаться на месте. Но, выбрав движение, я уверен – не ошибся.

Я глубоко дышал, стараясь насытиться студеным, льдистым, воздухом.

Кругом – тьма. Только за счет редких проблесков света, сочащегося сквозь спутанные ветви исполинских деревьев, можно было кое-что разглядеть.

Несомненно, я в том самом царстве льда и снега, открывшегося с другой стороны поезда. Кажется, обнаружив зимний лес, я решил, что здесь делать нечего. Но МИР, видимо, считает иначе.

Стараясь понять, где я и куда теперь следует двигаться, в какой стороне состав, я внимательно глядел по сторонам. Повсюду – бескрайняя однообразная чаща: куда ни иди, везде одно и то же. А смогу ли я вообще двинуться? А вдруг, стоит лишь подняться с колен, как ноги провалятся, крепко увязнув в снегу?

Тронул поверхность, по которой предстояло пройти неизвестно сколько. Сплошная промерзшая снежная корка, трансмутировавшая в ледяной каток. Предусмотрительно отодвинувшись от ямы, откуда едва выкарабкался, попробовал встать. Все получилось: корка льда крепко держала мой вес. Вздох облегчения. Кому же захочется вместо осторожных шагов ползти на животе, боясь опять оказаться погребенным под снегом?

Место, откуда я выбрался, больше всего напоминало ветхий склеп. Лишь кое-где проглядывали куски бетонных стен и остатки некогда цельной стеклянной крыши.

Даже представить сейчас не могу, что подо мной может находиться такое огромное здание, окруженное благодатной осенней ночью. Слишком тяжко все это. Даже думать не хочется! Видимо, искривления и изменения пространства, с которыми я столкнулся, и есть результат того самого взаимодействия миров, о которых говорил старец.

Я полез в рюкзак за фонарем, но вспомнил, что он остался там, внизу, под снежным завалом. Проклятие!

А теперь главный вопрос – куда идти?

Немного поразмыслив, решил для начала выбраться из мглы к свету, что (вкупе с кронами древес) показывал немое черно-белое кино на простынном экране снежного покрова. После этой кромешной темени влекло вперед именно желание зажмуриться от солнечных лучей. Здесь гармонично сосуществовали мрак и свет. Они делили пространство пополам, словно передо мной расстилался не лес, а гигантская шахматная доска. А вместо фигур – деревья-колоссы.

Видимо, в окружении гигантов совершенно не ощущалось расстояние —в сравнении с ними все было мизерным. Чтобы получить каплю вожделенного света, пришлось тащиться многие километры. Да и сама дорога оказалось не такой простой, как думалось. Подошвы постоянно скользили. Приходилось передвигаться помаленьку, стараясь не растянуться плашмя. К тому же ноги периодически да пробивали хрупкую ледяную корку и приходилось прикладывать усилия, выбираясь из лунок.

Но все же (худо-бедно), я шел вперед. Главное – двигался! А вот приближался или отдалялся от заветного поезда, шел ли верным путем – уже другой вопрос. Об этом даже не хотелось думать.

Я так и не добрался до света. Он сам нашел меня.

Тихо, почти беззвучно, в сплетенном из ветвей куполе, под тяжестью собственного веса, снег пробил дорогу к земле и обрушился.

Внезапно свет огненным мечом пронзил конструкцию из ветвей и снега, чтобы ослепить. Я зажмурился, а когда разомкнул веки, сияние окутывало меня. Теплые солнечные лучи ласкали лицо. А снег…

Я кружился на месте, наблюдая за сверкающими кристаллами, в макраме причудливых узоров. Как они застыли в неподвижности. Сделав несколько шагов, я глазам не поверил! Я шел, касаясь замерших в воздухе снежинок.

Пар изо рта говорил, что вокруг – холод. Но внутри было тепло и… Чисто, словно только что кто-то невидимый выгреб наружу все, захламляющие мысли: сомнения, страхи и слабости. Все чуждое осталось во мраке, где-то за гранью света.

Внутри струилась музыка. Я знал эту мелодию, но забыл. Фортепьяно. Быстрые переборы в такт волнам эмоций.

Взгляд направлен в никуда – вроде я смотрю вперед, сквозь красоту. Но на самом деле глубоко внутри я чутко улавливаю зарождающиеся и угасающие ощущения. Кажется, могу простоять вечность, погружаясь все глубже, если бы не…

Боковым зрением слева замечаю какое-то движение. В окружающей неподвижности это что-то, как крик в тишине, заставляет обратить внимание. Бросив взгляд в ту сторону, понимаю, что это луч. Кто-то светил фонарем, явно осматриваясь или что-то разыскивая в непроглядной темени. Искусственный свет то блуждал по кронам деревьев, то резко падал на белоснежную гладь.

Люди!

Свет явился издали. Но, совершенно не думая о расстоянии и возможных неприятностях, я двинулся к появившейся надежде, неуклюже семеня по ледяной корке.

Когда луч так же неожиданно пропал, как и появился, сердце екнуло. Все сомнения и страхи дожидались в темноте, пока я выберусь из-под защиты солнца, чтобы накинуться с новой силой.

– Вперед! Двигайся! – твердил я себе, не обращая внимания на подступивший к горлу комок. Запомнив направление, где только что забрезжила надежда, я без отдыха шел туда. Откуда-то я знал: стоит лишь раз остановиться и дать слабину, как больше идти не смогу. «А вдруг люди уходят, и я не догоню их? Они ведь не станут ждать? У меня даже фонаря нет!» – сомнения мгновенно могли связать мою волю, сковав остатки сил.

Я обернулся, чтобы посмотреть, как далеко ушел от света. Между мной и ослепительным оазисом пролегала большая область мрака… Тьмы, которую я уже преодолел. И только сейчас, в окружении сумерек, стали понятны слова старца: «Если вдруг, выбрав Рай, ты захочешь пройти по темной стороне улицы, то уже не сможешь этого сделать, умея видеть только свет. И придется идти обходными путями или дожидаться, пока не станет светло, с каждым мгновением все больше отдаляя момент встречи с заветной дверью.»