Вспыльчивый-Обидчивый, Глухой и Забывчивый

– Извините меня, я плохо слышу и совсем не понял ваши слова. Сейчас придет мой брат. Расскажите ему еще раз, что с вами произошло.

Как только он заговорил со мной, вся его огромная фигура согнулась в такой позе, как будто он просил милостыню. Окончив говорить, его тело снова обрело могучий вид. Все это я не мог не заметить, даже под влиянием взволнованности.

Только я осмотрел этого старца, подле него показался мужик, наголову меньший его по росту. Он был обычного телосложения.

– Что вам угодно? – спросил он с недовольством в голосе.

– Здравствуйте! Я несколько заблудился, да и еще умудрился ногу ушибить. Уже поздно и темно, домой никак не дойти. Можно у вас переночевать денек другой? Я много места не займу, а за еду заплачу. Деньги у меня есть.

– Чего он сказал? – спросил огромный мужик у своего брата. Но он не получил ответ. Вместо этого его брат закрыл дверь перед моим носом. Они о чем-то говорили. Я понял, что стоит подождать.

Через некоторое время дверь отворилась. Огромный старец пригласил меня пройти в дом.

– Вы простите моего брата за его гостеприимство, – добродушно заговорил он. – Я плохо слышу и не сразу понял, что вы хотели. У нас давно не было гостей… Я видно нюх потерял на это дело. Но об этом после, еще успеете меня выругать. Вы наверно уморились? Что с вашей ногой? Будете кушать?..

Все время он говорил как-то радостно и отзывчиво, был весь поглощен моими заботами. Говоря и провожая меня, он снова скрючился в позу человека, просящего милостыню. Слушать его приятный голос было одно удовольствие. Я точно знал, что, находясь с этим человеком рядом, можно на время забыть о голоде и усталости, он мигом решит эти две обрушившиеся на меня проблемы. Одним словом, этот человек выглядел очень добрым и отзывчивым стариком.

Такое понимание сложилось у меня после нескольких его обращений ко мне. Но отделаться от тех первых ощущений, которые он вызвал у меня до своего появления, у меня никак не получалось.

Было еще одно обстоятельство, на которое я обратил внимание. Зайдя внутрь, первое, что меня привлекло, это – поведение другого брата. Он совсем не обращал на меня внимание. Как только я вошел, он пропустил меня, понуро опустил голову, как провинившийся человек, и принялся не спеша закрывать дверь на все щеколды, крючки и навесные замки. Дверь, в общей сложности, запиралась на шесть приспособлений разной величины.

Шесть замков на одной двери!

От кого было закрываться в такой глуши? Да еще на два замка, две щеколды и два крючка? Может быть от диких зверей, о которых меня предупреждали родители? Это мне пока было неизвестно.

Справившись с этим делом, он решился провести меня, сделав неестественно ласковую улыбку. Меня смутил его вид, но я только после, перед сном обдумал это странное обстоятельство.

Дом, в котором они жили, большею частью походил на полуразвалившийся сарай, чем на сельскую избу. Внутри было очень сыро и темно. Мне показалось на секунду, что я вошел в какой-то темный, глубоко расположенный подвал. Что-то жуткое вызывало во мне это место. Может быть мне было не по себе от возникшей мысли, что дом есть лицо хозяина?

Эта мысль имеет в себе нечто основательное, но совершенно не касается людей бедных.

Я с некоторым напряжением откинул нехорошие мысли, пробежавшие в моей голове, и радостно смирился с судьбой, что мне придется здесь жить некоторое время. Мне помогли дойти к столу и предложили покушать. Я как раз пришел к ужину.

Пока один из братьев убежал в другую комнату, другой, тот что был меньший ростом, поставил свечу на старый скрипучий стол. Я присел на табурет около этого стола.

Хотя я старался смотреть на все происходящее нисколько не обдумывая своего положения и не предполагая, что это за люди, мне все-таки под влиянием темноты становилось нехорошо. Свеча на столе издавала слабый свет и пускала обманчивые тени на плохо видимые мне предметы. Воображение как будто нарочно стало из играющих теней выделывать несуществующих тварей, которые пугали меня. Порой самые обычные предметы под покровом ночи становятся самыми устрашающими.

Мне становилось жутко и неловко, хотелось поскорее уйти. Первое впечатление было удручающим от этого места. Внизу ноги невыносимо болело и пульсировало, казалось, что вся кровь собралась в одном месте и просила свободы. Боль в ноге несколько усмирила мое воображение и вернула ясность рассудку; напомнила, что мне здесь придется недолго находиться.

Ко мне рядом присел меньший брат.

– Тот человек, который пошел варить нам ужин, это наш хозяин – Еким Иваныч. Он старший из нас. Младшего брата зовут Владимир Иваныч, ты его еще не видел. Он постоянно сидит без дела вон в той комнате. Это вообще!.. Вова! Иди сюда, – громко крикнул он на весь дом. Ему никто не ответил, и он продолжил. – Ну и черт с ним!.. Меня зовут Петр Иваныч. Можно просто – дядя Петя. Я средний из братьев. Мы три брата, если ты вдруг не понял, – наивно окончил он.

Петр Иваныч рассказывал все очень просто и понятно, так, как будто он давно готовился к этому моменту. Я успел заметить по его довольному лицу, что он получал некоторое наслаждение слушая свой голос. Он готов был неустанно болтать, лишь бы рядом были свободные уши.

Я внимательно слушал его и только успевал махать головой в знак согласия.

– Ну, а ты откуда к нам пришел. Как тебя зовут?

– Меня зовут Сережа. Я не из села, в городе живу. Попал к вам случайно. Моя бабушка живет в селе, тут недалеко от вас. Может вы ее знаете, ее зовут Анна Константиновна? Я к ней хожу в гости ежемесячно, помогаю в огороде.

– Вот это молодец! Помогать надо…

Пока мы разговаривали старший брат обеспокоено то приходил, то уходил, принося горячие кушанья и столовые приборы.

– Вова! – снова закричал Петр Иваныч. – Иди сюда. Помоги, у нас гости.

Средний брат звал на помощь, а сам сидел и ничего не делал!.. Нет, ничего подобного! Он занимался самым важным делом в этом запустевшем доме, – он развлекал гостя. Именно так он считал.

Мне было неловко, что из-за меня тревожили человека.

– Ладно вам, Петр Иваныч! Что я, царь какой-то? Пусть себе отдыхает человек. Я вообще не голоден.

Из соседней комнаты, которая была заперта все время, легко вышел невысокий человек, на вид лет шестидесяти. Увидев новое лицо, он весело поздоровался, крепко пожал мою руку, и стал помогать брату по дому.

Средний брат все также продолжал забрасывать меня вопросами. Он задавал порой неловкие вопросы, на которые я не знал, как отвечать. Он был на удивление слишком развязным в общении со мной, совсем не стесняясь того, о чем спрашивал. Стеснен был только я.

Но не будем раньше времени порочить этого человека. Всему свое время. Он еще сам успеет это сделать.

– Петя! Ты что с дубу упал? Ну что ты что ты говоришь! – неожиданно, но сдержанно прикрикнул Еким Иваныч на брата. – Зачем такие вопросы задаешь?

– А что тут такого?

– Хочешь, чтобы Никита раньше времени от нас сбежал? – сказал старший брат улыбаясь, и посматривая мне прямо в лицо.

Его вопрос был очень проницательным.

– Все хорошо, Еким Иваныч, – успокоил я его, и себя заодно.

Все было готово к ужину, и мы уселись за стол.

– О, Господи! – воскликнул средний брат. – Я забыл лекарства выпить.

– А? – спросил старший брат.

– Мне надо лекарства выпить.

– Что-что? – более возвышенно и несколько грозно продолжил он.

– Мне нужно выпить лекарство, – все тише, как будто нарочно сказал средний брат.

– Чего? – громко зарычал старший брат. Было страшно смотреть на эти звериные глаза, как будто полные ненависти.

– Мне нужно выпить лекарство, – хладнокровно, даже равнодушно сказал средний брат.

Было страшно и непривычно наблюдать за такой картиной. Я подумал на секунду, что старший брат мигом вспылит, и сделает что-то необдуманное. Но он, напротив, ответил таким добродушным голосом, каким могут обращаться только к глубокоуважаемому человеку:

– Ну так иди, конечно.