Вспыльчивый-Обидчивый, Глухой и Забывчивый

Чудеса! Сам дом и огород находились на просторной, хорошо прогреваемой солнцем в середине дня, местности. Но это не была опушка. Казалось, что изба вместе с огородом просто так взяла и выросла посреди леса!

Место здесь было хорошее! Растения не страдали от недостатка солнечного тепла и воды. Так же как и люди не страдали от нехватки свежего воздуха и физического труда.

Часом мне приходилось замечать, как старики и старухи от скучной и угрюмой городской жизни, в далеке от природы, заводят перед окнами своих многоэтажных домов клумбы, реже огороды. Занимаясь этими делами они создают иллюзию того, что от этой работы им становиться лучше. В сущности же они несчастны.

На табурете я сидел и чувствовал себя так, как только может чувствовать себя страж порядка на посту. В действительности я скорее походил на вешалку для одежды, которая бесполезна в это время года.

Я сидел неподвижно и наблюдал.

Часом меня посещали воодушевляющие мысли. Одна из таких мыслей неожиданно подействовала на меня. Я осознал, что дом трех старцев находится в лесу! «Да ведь я только недавно думал о том, чтобы поселиться в лесу!.. Вот и получил что хотел! Удивительно!.. Я живу в лесу…»

Я начал внимательно изучать, как проходит жизнь трех старцев. Чем они занимаются, что делают и что будут делать. Как они здесь живут?

В первую очередь я начал наблюдать за Еким Иванычем. Он с важным лицом ходил по огороду с лопатой и граблями в одной руке. Кое-где он останавливался, брал лопату, бодро размахивал ею, а потом шел дальше. Несколько раз он останавливался в разных местах и делал одни и те же действия. Потом он стал на одном месте и долго не сходил с него, копая. Иногда, прекращая копать, он осматривал местность, точно взвешивая что-то.

Неожиданно для меня, по всему огороду раздался оглушительный крик дяди Пети. Я дернулся, повернул голову в его сторону, и посмотрел на него враждебно.

– Нужно покосить траву возле дома.

– Зачем? – не прекращая копать сказал старший брат.

– Ну как зачем? Чтобы красиво было.

– Да кому оно надо, это красиво? У нас огород, работы невпроворот, а ты со своей травой. Я аж стихами заговорил.

– Нет… Ну я все-таки пойду покошу.

– Ну и иди, я не пойду!

– Если ее не убрать, она будет мешать.

– Никому она не мешает! – начал кричать старший брат. – Делай это сам, раз тебе хочется, я тебе помогать не буду. И точка!

– От ты грубый! Страшное дело!.. Это вообще…

– Ну не нужно это делать. Не нужно!

– Там уже сорняки растут. Что ты будешь делать, когда они разрастутся? Правильно, меня посылать все выпалывать.

– Петя! Сегодняшний день весь год кормить будет! Пойми это. Нужно много посадить. А ты со своей травой. На кой черт она тебе нужна?

– Нужна… нужна!

– Что ты ее будешь зимой вместо хлеба есть?

– Может и буду!

– Нет, ну честное слово, ты порой ведешь себя не как взрослый мужчина, а как разбалованный мальчуган!.. Ну что это такое?.. Не надо так. Не надо!..

– А ты как…

– Не надо! – криком перебил Еким Иваныч.

– А ты как себя…

– Не надо я тебе говорю!.. Кончай!

– А ты как себя ведешь?

Старший брат ничего не ответил. Он понял, что тягаться с дядей Петей ему не под силу. Он сдался для своего спокойствия.

Эта на первый взгляд невзрачная словесная перепалка братьев, эта вспыльчивость, присущая ребятишкам, до того казалась невинной, что невольно развеселила меня.

Средний брат победоносно поднял голову, но продолжал стоять в нерешительности. Ох уж эти сорняки возле дома! Как они мучали его душеньку… Он простоял несколько минут без дела, пронизывая взглядом брата. Высказав ему мысленное недовольство он вздохнул, подошел ко мне, поставил тяпку и вошел в избу.

Вышел он из нее с яблоком в руке.

Средний брат несколько раз на день приносил мне яблоко. Я кротко благодарил его, но отказывался. Со временем я стал замечать, что он и сам их не ест. Только одно, да и то с утра. Сразу задается вопрос: почему предлагает, а сам не ест? Может быть, он просто щедрый человек?

Как я узнал после, понаблюдав за поведением среднего брата, он не ест потому, что ему запрещает Еким Иваныч. Он запрещает брату есть больше одного яблока в день. Видимо тот предлагая мне яблоко надеется на то, что я поделюсь с ним. Ведь гостю можно есть яблок столько, сколько он пожелает. Хитрый план!

Я решил проверить, верны ли мои догадки. Я стал ожидать, когда мне предложат яблоко. Не прошло и получаса, как ко мне приходит средний брат с красивым красно-зеленым яблоком, и сует мне его прямо в лицо. На его удивление, я впервые соглашаюсь и беру яблоко, но не предлагаю ему сразу. Выжидаю. Дядя Петя с грустными глазами поворачивается и уходит. Я ему вслед, как бы ненароком, задаю вопрос:

– Может вы яблочко будете?

Ответ последовал не сразу. Видимо у него происходила серьезная внутренняя работа. Он понимал, что хитрит; понимал, что нарушит правило старшего брата и пойдет наперекор его слову. Он боялся его и любил. Выходило что-то среднее, что обычно называют уважением. Но искушение было сильно. Противиться ему было невыносимо, и Петр Иваныч пал.

– А можно половинку?

– Конечно можно! – радостно расхохотался я.

Что может быть лучше этого: безмятежно жуешь хрустящее яблоко, неподвижно развалившись на стуле, ничего не делаешь, просто наслаждаешься природой, ее живой музыкой, чувствуя на себе теплоту солнца?

То здесь, то там слышится пение птиц. У одних оно схоже на обрывистый скрип качели; другие поют так, словно возле уха просвистела пуля, но звук этот не быстр, наоборот, он как бы сдавлен и замедлен, приятен уху; еще слышится щебетание быстрое, такое, как может исходить от пианино, но только звучит оно по-настоящему, звуки эти пропитаны старанием живого существа. На фоне этого как будто слаженного представления, где-то вдалеке издавались более отличительные крики каких-то птиц. Впервые услышав их, слух противится и сопротивляется, – хочет изъять это пение. Но чем оно издавалось чаще, тем становилось понятнее, что это маленькое создание больше меня чувствует всю гармонию музыки других пташек.

Стоит отдать должное этим крылатым созданиям.

Все они ликуют так, словно делают это для самой природы, последний раз благодарят за все. Видимо поэтому их пение так манит, чарует, вдохновляет, окрыляет людей… Таков голос природы!

Когда еще можно было заметить это, как не сейчас?

Я мог только мечтать о том, чтобы жить в лесу. Меня переполняло счастье. Приятный трепет волною окатил мое тело. Я забыл обо всем на свете и наслаждался…

Меня переполняла жизненная сила, которая жадно искала освобождения.

Я настолько соединился со своею мечтою, что совсем забыл о том, что родители не знают о моем исчезновении. Я им обещал вернуться сегодня-завтра, но понимал, что приду не раньше, чем через неделю.

Нужно было оповестить их.