Папа подарил мне оленя

– Кстати, пацаны, – вспомнил было Маттиас, – я сейчас же в магаз с Лолой, а потом не могли бы вы подойти к Дренам, чем-нибудь поможете?

– Да без проблем, Мэт, – отозвался Энри, удивив Лео, ведь Мэтом его друга называет уж очень ограниченный круг самых близких друзей, и, видать, Энри уже в этом кругу.

– Оки-доки, тогда покажу тебе город в двух словах и в двух шагах, а потом рванём к Дренам.

– А кто такие Дрены, ребят? Вы чего-то говорили, они будто бар держат?

– Не совсем, – начал пояснять Лео, – у них велосипедная мастерская и бар в одном здании, днём – велосипеды, вечером – выпивоны и тусы. Самое кайфовое место в городе, там все тусят, собственно, там и пати будет.

– Неплохо, неплохо. Мои друзья недавно тоже бар открыли, но это даже клуб скорее. Там пара сцен, площадки разные, выставки тоже проходят, короче, чего только нет. К ним уже даже чуваки из TDCC и M83 закатывали. Будете у меня в городе – велкам.

«Офигеть», – пронеслось в голове Лео, и это была самая правильная мысль после такого рассказа. Козырнуть братьями Дрен было высшим шиком, но даже братья Дрен не могли завлечь к себе кого-нибудь знаменитого вне их города. А тут такие звёзды. Лео поймал себя на мысли, что при всей ненависти к слову «звёзды», используемому при описании каких-либо музыкантов, он таки произнёс его, хотя и в мыслях. Шок был сильный. Такое же чувство испытывал и Маттиас, который с изрядной долей скепсиса заметил:

– Да ладно! Эти чуваки играют так, что собирают большие залы.

– Так ведь и клуб немаленький. Вот, зацените.

На этих словах Эрни показал ребятам некоторые фотки с концерта, фотки клуба, бара, селфи, где он запечатлён с разного уровня знаменитостями. Это была настоящая инди-сцена, из разряда «маст», то есть одним только фактом посещения этого заведения можно было хвастаться не меньше, чем дружбой с братьями Дрен или Томом, масштаб есть.

– Круто, чувак, настоящий крутяк, – будто лишённый словарного запаса, лишь смог вымолвить Лео.

– А-то! Так что приезжайте, затусим!

– Обязательно!

На этом решено было закончить посиделки и двинуться в путь. Все трое вышли на освещённую и обогреваемую солнцем улицу и, жмурясь, натянули свои очки. Попрощавшись ненадолго, они разбрелись в разные стороны – Маттиас в сторону своего дома, чтобы захватить Лолу и двинуть в супермаркет, Лео с Энри же пошли к трамваю, который бы увёз их в центр города. Знакомство с Энри, его внешний вид, его рассказы превращали все самые крутые вещи вокруг Лео в никчемные, обыденные, даже можно сказать серые, а сам город – в глухую провинцию, наполненную провинциальными ребятами вместо крутых чуваков, которыми он всегда считал свой круг общения. От этого не было ни зла, ни обиды – ведь и злиться было не на кого, и обижаться тоже. Лео брёл по улицам со своим гостем, показывая то то, то это (а ведь Лео был большим фанатом этого города и знал его до мелочей), чем пытался удивить Энри, а тот делал вид, что ему интересно или что он услышал в рассказе Лео нечто необычное. Понимая с каждым шагом, как далёк он, Лео, от крутизны своего нового знакомого, он буквально впал в отчаяние, но ненадолго, ведь за упадком вдруг появился подъём, мотивация – хотелось расти. Расти над собой, расти над городом, расти над привычками, расти над обыденностью, изменять мир вокруг, изменять мир внутри себя, ломать и крушить старое, созидать и взращивать новое. Революция, одним словом, как любил провозглашать Лео. Энри казался недосягаемым со своей крутизной, но Лео, будучи заядлым мечтателем, знал, что достичь этого уровня реально. Нужно только послушать чуть больше треков, увидеть чуть больше картин и скульптур, посетить на парочку больше мероприятий и тусовок – и вуаля! Это казалось рядом, но Лео даже и представить себе не мог, что прямой путь, который он начертал себе в голове, может привести лишь к ещё большей банальности. Не в количестве, а в качестве дело, Лео. Не нужна тебе парочка произведений и вписок, тебе нужна тусовка таких парней, как Энри и его друзья. Да вот только проблема, что, сменив компанию на новую, ты теряешь старую, и не будет уже ни Маттиаса, ни Тома, ни Марго и её любовного треугольника, даже Лолы – и той не будет. Где-то в глубине души Лео понимал это, хотя и боялся себе признаться в полной мере.

Так, гуляя по улочкам, болтая мимоходом и параллельно размышляя о своей, в общем-то, никчёмной жизни, Лео был остановлен Энри, который вдруг заметил один антикварный магазинчик. Почему его взор упал именно на эту лавку – Лео оставалось только гадать, но его гость стал просто умолять зайти туда внутрь, будто бы там их ждал какой-то приятный сюрприз.

– У меня появилась идейка для вечеринки, ты заценишь. Только нужно обязательно сюда зайти!

– Ну ладно, – согласился Лео, тщетно пытаясь растолковать замысел Энри.

Магазинчик оказался действительно небольшим. Скромность размеров торгового зала неприятно компенсировалась нескромными величинами ценников. Энри лихорадочно пробирался вглубь антикварного хлама, пытаясь найти что-то, только ему известное. Лео оставалось только стоять в стороне и разглядывать всякие старинные безделушки.

– Энри, а ты уверен, что хочешь здесь что-то купить? Цены не из дешевых, а послезавтра будет блошиный рынок.

– Ага, уверен на все сто! Сейчас или никогда!

Такой подход заинтересовал Лео, и ему стало любопытно, чем всё это кончится.

– Пока мы шли, я совершенно случайно придумал рецепт нового пунша. Точнее, всё было так: я вдруг безумно захотел пирожков со сливовым вареньем, которое умеет делать Лола, и подумал, что она могла бы всех угостить этими своими фирменными пирожками с этим самым вареньем. А потом как бац! И осенило – к чёрту пирожки, в доме престарелых поедим! Нужен пунш, и именно из этого варенья. Итак, у меня секретов нет, записывай – водка, много водки, лимонный сок и обязательно сливовое варенье. А из чего лучше всего подавать водку? Правильно, из самовара, и тут, как будто бы случайно, на пути выросла эта лавка. И я понял: это знак, сейчас или никогда! Поэтому, Лео, я ищу самый настоящий русский самовар, старый, как эта трость или патефон. Ах, вот же он!

Из какого-то угла Энри весьма энергично выхватил огромный с золотым блеском самовар и высоко поднял его над головой.

– Вот он, звезда будущей вечеринки! И сколько бы он ни стоил – я беру этого красавца!

Лео это позабавило. «А что? – подумал он, – будет весьма кстати, этот чувак знает, что делает». С этой мыслью он вышел из магазина и стал дожидаться Энри снаружи – уж слишком соблазнительны были все эти предметы прошлого, чтобы не купить себе чего-нибудь. Здесь, у крыльца, его, борющегося с соблазнами, и нашёл Энри.

– Зацени! – воскликнул он.

– Неплохой. Действительно неплохой. И часто ты поддаёшься спонтанным идеям?

– Всегда! Ну, или почти всегда, – ответил Энри, доставая из кармана пачку сигарет. – Угощайся.

– Спасибо.

– Теперь, мужик, веди меня туда, где вы тусить надумали.

– Окей, тут как раз совсем недалеко.

Приводя в изумление случайных прохожих, они шли по улице, держа каждый одной рукой огромный старинный самовар. В него смогло бы вместиться столько водки, сколько хватило бы на три вечеринки, подумал сперва Лео, но позже, прикинув состав гостей, изменил свое мнение – хоть бы до конца вечера хватило. Затея с пуншем в самоваре ему, безусловно, нравилась. Ещё больше ему нравилось то, что он обзавёлся таким неординарным знакомым, который руководствуется очень смелым девизом в жизни и не боится принести в обыденность что-нибудь новенькое. Все герои на словах, но в реальности так часто возникает «надо подумать», «быть может, позже», «мне это сейчас не по карману». Фразы сомнения, будто подводные камни, прорывают дно корабля судьбы, который так хочет нестись по волнам, но, натыкаясь на камни, быстро идёт ко дну. Кораблекрушение судьбы делает человека серым, ординарным, притупляет его особенности. Крушение надежд ломает саму жизнь, и какой бы ветер приключений ни дул в твои паруса, ты уже не можешь повестись ни на какую авантюру, оставаясь дома на диване за просмотром фильма с простеньким сюжетиком, обвёрнутый, словно коконом, всевозможным хламом. Хлам, который мы тащим из магазинов в свои уютненькие квартирки, – будто океанская вода, пробившаяся сквозь прореху, тянет тебя на дно, а повседневная рутина подобно морским водорослям пожирает всё твое нутро. Короче говоря, гиблое это дело – сомневаться и отпугивать спонтанность. Хорошо, что теперь есть пример Энри перед глазами, который вдохнёт новую жизнь.

Болтая и предвосхищая вечеринку, они дошли до «Дрена», где уже кипели полным ходом подготовительные работы. Ещё на подходе Лео заметил суетящегося Тома, который бегал по заведению с каким-то огромным чёрным полотном, пытаясь разместить его на окнах. Жозеф традиционно стоял на баре и наливал всем кегельное пиво.

– Ребята, знакомьтесь – Энри, брат Лолы и наш новый член команды.

– Здорово! Я Жозеф, а это мой младший – Карло. Там стоят Лу, Марго, Макс, её парень, а этот в шапке…

– Привет, Энри, я Том, – перебил тот Жозефа, выпустив наконец из рук полотно и крепко пожав руку новому знакомому.

– Рад знакомству. Я тут самовар прикупил.

– Короче, – бросился в разъяснения Лео, – Энри – нереально крутой чувак! Я показывал ему город, как – бац! – он бежит в антикварный магазин без всяких разъяснений…

– Ну-ка, ну-ка, – живо заинтересовался Том, – типа если кто не будет алкоголь – пусть чай пьют. Так ведь?

– Слишком просто, дружище. В самоваре будет пунш, состоящий из водки, лимона и варенья от Лолы!

– Вау! Нестандартненько! – заценил задумку Том и потёр руки в предвкушении.

– Ага, Лу, ты поняла? Пунш из водки в самоваре. Я просто поражена, пати будет то что надо, – объяснила подруге затею Марго.

– Окей, окей, ребята, – прервал возгласы Энри, – его нужно немного отчистить, и он готов. Лола с Мэтом должны быть скоро, я надеюсь. А пока – говорите, что делать, а то у меня прям руки чешутся!

– Короче, мы тут начали окна затемнять, ещё нужно гирлянду пустить, – стал объяснять Том. – Кстати, все стикеры расклеили, а то ещё остались.

– Чёрт, я забыл.

– Я тоже.

– Блин, хоть бы кто-то напомнил…

– Ну вы даёте! Осталось всего несколько дней! – рассердился Том.

– Дайте и мне тогда стикеров, – вызвался Энри. – Кстати, сегодня какие крутые вечеринки есть? А то я у вас в городе ненадолго и хочу обойти всё по максимуму.

– О, это наш пацан! – обрадовался Том. – Короче, смотри, дружище, сегодня в «Докторе Эде» будет перформанс, а после него – туса и диджеи…