Небо нашей любви. Часть первая

– Ты Лунева, брось свои штучки— дрючки! Знаем мы таких! Смотри вслед за

Красновым по этапу пойдешь.

– А, что вы мне сударь, предъявить изволите: кражу секретной выкройки семейных трусов или вступление в интимные отношения с сыном врага народа? А может я, мешаю вам исполнять ваш служебный долг, вместо супружеского долга?

– Выйди вон – заорал один из чекистов, – шалава!!! Ведьма!!!

– Не шалава, а целка еще! Завтра, накатаю жалобу вашему начальнику Фатееву, за оскорбления. А участковый подтвердит, – сказала Ленка, и, схватив портфель, направилась к выходу.

Брошенные Красновым вещи лежали невдалеке от подъезда. Стопки книг, большой чемодан с одеждой и узлы с вещами матери и отца. Все это могло стать добычей жуликов и пьяниц. Лена, зная об этом, постучала в квартиру тетки Фрузы, которая жила на первом этаже.

– Тетя Фруза, здравствуйте! Могу я у вас оставить вещи Красновых? – спросила Леночка у пожилой женщины с красно – синим лицом.

Стоя в дверях, тетя Фруза курила папиросу. Глубоко затягиваясь, она дымила Ленке в лицо. В её волосах торчали бигуди, сделанные из разноцветных тряпочек, которые торчали в разные стороны, словно антенны.

– Ну и шо? – спросила она, перебрасывая папиросу из одного уголка рта в другой.

– Тут вещи Красновых, нужно их на время спрятать, – сказала Ленка, уже более кротким голосом.

– Ну и шо! Я вам шо, вокзальная камера хранения! Знаем мы этих, шпиёнов! Сегодня я оставлю их шмотки, а завтра придет связной и будет у меня пароли всякие спрашивать? Нет, милая! Я покараулю, пока ты к себе домой их переносить будешь, но не более… Пущай тебя германские связные домогаются! Я женщина пожилая, одинокая и дюже нервная!

– И на этом спасибо! – со вздохом сказала Лена.

Она вышла из подъезда и, взяв в руки стопку книг и фанерный чемодан, медленно поплелась домой. Пройдя несколько метров, она ставила ношу и, немного отдохнув, вновь взяв тяжелые вещи, продолжала путь.

Леночка Лунева жила в деревянном двухэтажном доме. Это было не далеко от каменного дома Красновых, но даже это расстояние давалась с трудом. Валерка собирая вещи рассчитывал на мужскую силу. Он не думал, что весь это домашний скарб придется нести хрупкой девчонке.

Неожиданно Луневу кто— то окрикнул. Она всем телом дернулась и выпустила узлы.

– Лен а Лен! Чекисты уехали? – послышался из— за сарая голос Краснова.

– Уехали, – ответила девчонка, озираясь по сторонам.

– А этот участковый дядя Жора с ними? – вновь спросил Валерка.

– Дядя Жора дождался, когда они уедут, а сам пошел в опорный, жрать водку, – ответила Леди, и опустила перед Красновым его фанерный чемодан.

– Леночка, давай мне эти шмотки. Я тут пока покараулю. Я вижу, тетя Фруза, старая сука, уже примеряет мамкины вещи, – сказал Краснов. – Жаль, что пацаны в школе, так бы сами все перенесли.

– Ты не переживай, я все перенесу сама, – сказала Ленка и, осмотревшись, вернулась к подъезду.

Там, озираясь по сторонам, словно воровка, стояла тетя Фруза, которая прячась за сиреневый куст, уже полноправной хозяйкой шарила в чужих узлах. Она вытаскивала кофточки Светланы Владимировны и, прикинув себе на грудь, тут же на несколько секунд скрывалась в подъезде.

– Ты уже все отнесла? – удивилась тетя Фруза, выйдя из подъезда.

– А что, я вам помешала чужие вещи воровать? – спросила Леди, глядя с чувством сожаления и пренебрежения в глаза соседки Красновых.

– Ты что, шалава, мне такое говоришь! Мне пролетарке! Да я честнее всех в этом районе! Ко мне ЧК по вечерам не приходит! Сам околоточный меня уважает!

– Уважает за самогон, которым вы торгуете днем и ночью. Спекулянтка! – сказала Ленка с пренебрежением в голосе.

– А ты что сучка, видела? Ты видела, чтобы меня, честную гражданку Советского Союза в спекулянтстве обвинять, как дешевую НЭПманку? Да я в управление НКВД пойду, чтобы этого майора с его женкой, посадили на пятнадцать лет, как Ваньку «Шерстяного» с этим Сашкой Фирсановым. Пусть в Магадан едут золото мыть – шпиёны сраные!

– Ах, тетя Фруза, тетя Фруза – знали бы вы… Леонида Петровича, уже два месяца как расстреляли, – тихо сказала Лена. – Не на кого вам больше жаловаться!

Тетя Фруза прикрыла ладонью рот, чтобы не заорать от ужаса. Выкатив из орбит глаза, она медленно— медленно стала сдавать назад, стараясь своим широким задом попасть в двери подъезда. От этакой новости её начал бил озноб. Она представить себе не могла, что её соседа больше нет в живых. Хоть и была эта тетка до глубины души стервозная и сквалыжная, но смерти она никогда никому не желала, в силу своей веры в Бога.

– Да как же это?! Как же это?! – с дрожью в голосе причитала она.

Ощутив задом дверной косяк, он присела в проеме на порог. – Да как же это может… – проговорила она. Заткнув рот ладонью, она, что было сил, закричала. Эта новость настолько поразила её, что соседка Фруза не на шутку испугалась. Закрывшись в квартире, она упала на колени перед иконой и обратила к Господу свои раскаивания.

– Фруза, кофту сперла, – сказала Леночка, подойдя к Валерке.

– Да, я видел, как она по узлам шарилась… Бог ей судья! – сказал Краснов и, подхватив узлы, направился в дом к Елене.

Глава тринадцатая

Нужный человек

Октябрьский ветер гнал по городским улицам желтую листву, напоминая о том, что тепла уже не будет. Краснов сидел на знаменитом бревне, рядом с футбольным полем, и обнимал Ленку. Отключившись от произошедшего утром, он тупо смотрел в одну точку, стараясь осмыслить сложившуюся ситуацию. В его голове от разнообразия мыслей, казалось, что шевелился даже мозг.

Еще вчера он видел мать. Видел её улыбку. Чувствовал её запах. А сегодня— сегодня её не было. Краснов не понимал, как и за что все эти напасти навалились на его семью. Почему его отец коммунист, майор РККА, так нелепо сгинул в застенках НКВД!? Чем насолил он этой власти?

Вопросы сыпались как из рога изобилия, и он не видел им конца. В эту горькую для себя минуту Леночка разделила его одиночество. Но даже она не в силах была помочь его горю, которое тяжелым грузом опустилось в душу. Создавалось такое ощущение, что какая— то неведомая черная сила положила ему на грудь тяжелую и холодную гранитную плиту, под тяжестью которой он задыхался, и чувствовал себя абсолютно разбитым.

– Слушай, Леночка, давай сходим к дяде Моне! Он все знает. У него есть знакомые в НКВД. Может он сможет, что посоветовать? – сказал Валерка, ища малейшую зацепку, чтобы помочь матери. – Я больше так не могу. Надо что— то делать…

Лена прижималась к нему, стараясь теплом своего тела растопить лед холода, который каменной глыбой привалил его сердце.

– Пошли! Ты же знаешь, где он живет, – ответила Леди, держа Краснова под ручку.

Дорога была недолгой, и уже через десять минут Валерка постучал в полуподвальное окно на Ленинской. Там еще горел свет, и было видно, как старый еврей Моня, колдует над чьими— то сапогами. Через мгновение послышался кашель сапожника, и шарканье тапочек по полу.

– Кого Бог принес, в столь поздний час? – спросил он, не открывая дверей.

– Это я, Валерий Краснов, – сказал юноша.

– А, Валерочка! Это Ви? У вас, что опять лопнул мячик? – спросил Моня, лязгая засовами. – Проходите милейший, старый еврей Моня Блюм, всегда рад таким гостям! – залепетал он, тряся своей козлиной бородкой. – О, да вы, Валерочка, сегодня с барышней? Что привело вас в мою еврейскую келью?

– У меня, дядя Моня, горе! Я пришел к вам за советом и надеюсь, что вы, что— то подскажите мне, – сказал Валерка, и его глаза в один миг заблестели от выступивших в них слез.