Жгугр. Будем жить!

– Насчет бабки есть вопросы…

– По матери?

– По отцу!

– Очень жаль! – с видимым возмущением выдохнула Екатерина.

– Почему?

– У нас почти весь офис – веганы и гомосексуалы! Ну или хотя бы евреи. Это так здорово, когда единомышленники собираются в едином оупен спейсе. У нас работают пара-тройка цисгендеров, но они безусловно поддерживают толерантность и гендерсенситивность по отношению к большинству. Каждого гомофоба порвут! Я рассчитываю, что ты этому тоже научишься. Тебе следует этому научиться, если желаешь влиться в наш дружный коллектив! – в ее голосе промелькнула угроза.

– Да, безусловно, я очень постараюсь… – несмело забормотал он, – А ты… ну… это… гомосексуал?

– Нет, – она мелко захихикала. – Я еще не определилась с ориентацией. Я до сих пор в процессе выбора, поиска, так сказать, собственного «Я». Это тяжелое, гамлетовское решение – быть ли гомосексуалом, пансексуалом, квирсексуалом, или бездушным асексуалом, – ее грудь тяжело поднялась, – на самый худой конец. Асексуальность слишком суха для моего южного темперамента. На острове Лесбос я не прижилась – с девушками я, конечно, пробовала, но не уверена, что это мое. Сейчас я склоняюсь к пансексуализму.

– А пансексуал – это как? Со всеми?

– Фу, как грубо! Это значит, что романтическое влечение я чувствую к людям вне зависимости от их возраста, пола, расы и гендерной идентичности! – продекларировала она гордо.

Рабочее совещание

– О, привет! Мы заждались! – с воодушевлением поздоровалась Катя с пергидрольным блондином на гироскутере в обтягивающих джинсах Levi’s, чуть не снесшим их столик с лица земли. Воздух наполнился густым ароматом Hugo Boss. Катино лицо расплылось в улыбке. Блондин оскалился, кивнул, снял с головы массивные очки дополненной реальности и достал из кармана отливающий перламутром титановый спиннер. Пока Екатерина искала в кафе дополнительный стул, молодой человек молча глядел по сторонам, вертя его на пальце. Затем заказал смузи из брюквы с огурцом.

– Познакомься, Саша, это Петр, он гомосексуал, – с гордостью представила Катя товарища, когда все наконец уселись. – А это Александр, наш новый коллега!

– Ах, вы и есть Александр! – Петр энергично вступил в беседу. – Я встречался с вашим дядей в Москве, он обаятельнейший человек, скажу я вам, только малость старомодный! Но это, конечно, объяснимо, в силу возраста! Я так рад, что вы желаете работать вместе с нами! – высокий фальцет его голоса, проходя через нос, придавал звучанию приторные нотки, – В Питере народ такой безграмотный, такой аполитичный! Не то что в Москве, там на каждый митинг приходит минимум несколько тысяч человек. А у нас если полсотни явятся, уже удача. Сложно находить новых людей в команду. И это при том, что мы несем самые передовые, самые прогрессивные ценности!

– Да, да, – усердно поддакивала Катя.

Петр приподнялся над столом и внимательно осмотрел присутствующих товарищей.

– Гайз, перед нами стоит задача организовать митинг! – серьезно и ответственно произнес, как будто от этого зависела судьба страны. – У нас есть время, но нельзя сидеть сложа руки! Время следует использовать для работы! Катерина, бюджет уже согласовали?

– Да, вчера утвердили смету.

– Огонь! Давай ее сюда!

Катя суетливо вытащила из сумочки свернутый вдвое лист А4.

– Так, так… План оперативных мероприятий! Мы должны провести артподготовку: запостить картинки на паблики в Контакте и Фейсбуке.

– А в «Одноклассники» вы не постите? – перебил Саша.

– Какое, там одни старперы! – рассмеялась Катя.

– Хм-кхм, – прокашлялся Петр, – где мы были? Итак, ребята на Фабрике накреативят прикольных мемасиков для групп и еще предусмотрен видеоролик! Саша, как у тебя с монтажом? Ты умеешь монтировать видео?

С этим у Саши все было в порядке. Свой первый видеоклип для приятеля-музыканта он смастерил еще в школе – на «Премьере». Потом были и Final Cut и Avid, но «Премьер» оставался зе бест. Даже у себя на фирме ему приходилось делать учебные ролики – чаше всего что-нибудь тематическое, вроде «Как пользоваться воронкой продаж» или «Первый холодный звонок».

– Все хорошо, – признался. – Монтировать могу.

– Огонь! Это и будет твоим первым заданием. За неделю-две до митинга, пойдем клеить листовки – нельзя недооценивать роль наружной агитации! Будешь видос конструировать, помни: наша целевая аудитория – молодежь! Молодежь – наше будущее, люди, не запачканные протухшей энергетикой совка. Не испорченные дефицитом колбасы. Не замаранные коммунизмом. Чистые, как слеза ребенка! Взрослые – их только могила исправит, при одном слове о переменах сразу вспоминают «лихие 90-е». Молодежь – она не боится. Мощной струей снесет она эту постылую власть, принесет свободу и демократию в эту страну. Молодежь – двигатель революций! Молодежь – за открытое толерантное общество без воровства и коррупции! – ораторский пафос его иссяк и, выдохнув, он буднично сказал:

– Ты в ролике побольше там про коррупцию вставь, чтобы в глаза бросалось. Впрочем, материал мы тебе дадим, не бойся. Готов взяться?

– Да, – согласился Саша, но уточнил: – Работа оплачивается?

Петр запнулся и вопросительно взглянул на Катерину. Та кивнула.

– Конечно, не бесплатно же ты работать будешь! Мы ценим профессионалов! За каждый сделанный тобою ролик получишь по двадцать тыщ рублей, нормально? А участие в подготовке к митингу – наша общая честь!

Саша кивнул и дважды кашлянул, всем видом демонстрируя неловкость.

– А какая тема митинга, я пропустил?..

– Как, мы тебе не сказали? Митинг называется «Против коррупции и за равные права!»

– Так против коррупции или за равные права?

– Не парься, это одно и то же. Когда у всех равные права, то коррупции не может быть по определению. А когда нет коррупции, все гражданские субъекты действуют в едином правовом поле, что, в свою очередь, предполагает равные для всех права. Еще вопросы есть?

– Нет, нет, – поспешил Саша, – впрочем, есть. Что делать-то?

– Надо сотворить королевский хайп! – уверенно заявила Екатерина. – Наша цель – не только вывести на улицы народ, но и создать сильный инфоповод. Мы выведем миллионы!

– Кать, а мы уведомление уже подали? – вернул девушку на землю Петр.

– Пока рано, но подадим конечно, только вряд ли нам его утвердят… – скептически заметила та.

– Почему ты так думаешь?

– Так мы же заявим сто миллионов демонстрантов и шествие от Марсова поля до Дворцовой через Невский в середине дня.

– Тогда нас снова разгонят!

– Вот и замечательно! Это то, что нам нужно. ОМОН, кровища, движуха и винтилово, – четыре слона политического пиара. Я заранее приглашу представителей всех западных и прогрессивных информагентств. Как только начнут винтить, набегут репортеры, новость подхватят журналисты, агентство «Ройтерс» заявит, что в Петербурге геев опускают, ой нет, угнетают, ой нет, простите, репрессируют, Совет Европы осудит, Госдеп наложит санкции! Наши блоггеры за запостят к себе в блоги, 1000 наших сторонников посты их лайкнут, 50 перепостнут, 3000 врагов напишут гадости, их увидят подписчики, среди которых 10 процентов пост лайкнут, и так далее. Мы устроим интернет-революцию! Что бы мы делали без соцсетей? Мы перевернем этот город! Тебе ли, Петр, опытному пиарщику, это объяснять?

Об отечественном кинематографе

Кинотеатр, исполненный незадачливым архитектором в форме монструозного фрегата, был многолюден воскресным вечером. Снаружи задувал ветер, несущий из Финляндии подтаявшие хлопья снега, тающие при соприкосновении с землей. Парочки и одинокие прохожие спешили укрыться от непогоды в теплых креслах кинематографа. Зайдя в фойе Саша с тревогой повел глазами. И сразу как с сердца схлынуло – она здесь! Алина скромно притулилась в уголке возле касс, рассматривая входящих. Когда наконец добрались до мест, глубоко на «Камчатке», под самым проектором, реклама как раз закончилась, и на весь зал засиял лучащийся логотип «20-й век Фокс», за ним появилось квадратное: «При поддержке Министерства культуры Российской Федерации». Давали нашумевший отечественный блокбастер (как писала пресса, патриотический) – историческую драму про петровские времена. На Русь нападали шведы. На своих высоких, пропитанных дегтем и ладаном ладьях с задранными кверху носами, в рогатых кованых шлемах, несметными полчищами рвались они на землю русскую. Перед войсками на белом коне проскакал император – Петр I. «Не посоромим земли русской!» – воззвал он и его призыв имел эффект приказа №227 «Ни шагу назад!» – волна за волной русские витязи отражали атаки басурманских викингов, кладя их тыщами. Рубилово, мочилово и звон мечей сотрясали пространство кинотеатра. Внезапно шум битвы сменился безмятежностью звездного неба. Проницательный мужчина в высоком парике с завитыми буклями, расписном камзоле, прошитом золотыми нитями, пышных розовых панталонах и высоких ботфортах мечтательно смотрел сквозь подзорную трубу на небеса. Это был Яков Брюс – сподвижник царя, астроном, астролог и маг. Поглядев на звезды, ученый муж переместился к столу и принялся выводить буквы пером на огромном, с письменный стол, пергаменте. Мелькали ять, фита и ижица. Чародей писал свою «Черную книгу» – средоточие тайн древней Руси.

Алина внимательно смотрела кино, увлеченная сюжетом. Она настолько вовлеклась в зрелище, что даже забыла про свой попкорн! Между тем, Саша, потягивая пивко, все больше интересовался девушкой, чем фильмом, лишь вполглаза посматривая кино. Ее близкое присутствие, тепло ее тела волновало и завораживало молодого человека. Когда Саша в очередной раз взглянул на экран, он увидел Брюса – тот как раз оторвался от своих ученых занятий и повернул голову. Саша вздрогнул и под сердцем у него закололо: ему почудилось, что чародей впился взором прямо в него и, как будто узнал его. Саша испытал мгновенное и мучительное дежавю. Внезапно, Яков Брюс исчез, а на его месте нарисовался кудрявый весенний лес.

– Могу тоби лобзати? – обратился молодой боярин Алексий к девице Ольге, прислонившейся к высокому развесистому дубу. Та одобрительно склонила голову в знак согласия.

Саша перенес кисть руки на территорию Алины и осторожно дотронулся до ее запястья. Девушка не среагировала, и тогда Саша, окончательно осмелев, соединил руки. Ее небольшая, покрытая гусиной кожей ладошка дышала негой, отдавая террабайты чувственности.

Алексий коршуном впился в пухлые губы избранницы и целовал ее страстно. Алина выпростала руку и сменила позу. Сашина рука безвольно повисла в воздухе.