Царство. 1955–1957

– Все у тебя, Ваня, просто, садятся обедать и тут же секреты выбалтывают!

– Не так, конечно, но человек есть человек. Когда-то он и похвалиться должен. Вроде внимательный, рот на замке, а взял и сболтнул. Особенно, когда выпьет, разоткровенничается или, если на веранде, на свежем воздухе сидит, думает, никто не услышит. Говорят, Никита Сергеевич, говорят, уж вы поверьте! Еще девушек используем.

– Девушки во все времена сладкой приманкой были, – согласился Никита Сергеевич. – Хорошо, я к женскому полу спокойно, а вот у товарища Булганина можно все секреты выведать.

– Мы за его подружками приглядываем, – доложил Серов.

– Неужто разведчики такие недалекие, на баб клюют? Разве их не инструктируют, не предупреждают?

– Инструктируй не инструктируй, а природа свое берет. И еще – девушки наши неотразимы! – разоткровенничался Иван Александрович.

– По тебе видно, сам на этот же крючок попался! – выпалил Хрущев.

– Я по любви!

– Ты-то по любви, а многие на удочку клюют, и тоже думают – по любви! Эх, из меня б крупный разведчик получился!

– У вас другие обязанности.

– Ладно, ладно! Расскажи лучше, как дело с агентурой обстоит?

– Агентура требует денег, я вам уже напоминал.

При слове «деньги» настроение у Хрущева испортилось.

– Я не про деньги спрашиваю, а про то, как агентура работает.

– Работает неплохо.

– Неплохо – значит, херово!

– Разные есть агенты, – не согласился председатель КГБ.

– Агент – это, прежде всего, преданный делу партии человек, а у вас всякая шантрапа попадается: судимые, пьяницы, не пойми кто! Сцапали за воровство человека – давай стучи! И он вам черт знает что лепит! Это, по-твоему, агентура? Ну и что он вам расскажет, пьяница, кто у кого бутылку украл? Нам, Ваня, замаскированного врага изловить надо, того, кто на вражескую разведку работает, за государственными секретами охотится, а вы девками парней щупаете! Что, атташе твой, за титьки бабенку тиская, будет ей новинками оружия хвастаться?!

– Здесь с вами не соглашусь. Бывает, так влюбляются – голову теряют. Девушки к ним жить переезжают. А на квартире, в отсутствие хозяина, можно многое узнать, да и когда хозяин с работы усталый пришел, подсмотреть кое-что удается. Здесь плюсы очевидны.

– Ну, может, спорить не стану, главное, чтобы работа шла.

– Каждый второй выезжающий в долгосрочную загранкомандировку является нашим сотрудником. Задача таких сотрудников – сбор информации и вербовка иностранных граждан, работающих в правительственных, военных и научных учреждениях. Где только можно, мы своих людей рассовали: по разным странам, по разным организациям. Информационный поток огромен, его надо обрабатывать, а возможности невелики, численность в этом деле маловата. Увеличивать надо, – осторожно сказал Серов. – И контрразведка работает. Вы вот требовали сокращения, однако задач при этом меньше не стало.

– Сокращение необходимо. Это очищение, без очищения нельзя. Такому приему нас великий вождь обучил, – припомнил Сталина Никита Сергеевич.

Хрущев имел в виду последнюю капитальную чистку в МГБ при Сталине, когда головой поплатился не только министр Абакумов, но и большинство руководящих работников центрального аппарата. Были арестованы генералы Питовранов, Судоплатов, Никифоров, Утехин, Селивановский, Королев, Шубняков, Чернов и многие другие. С 1 июля 1951 по 1 июля 1952 года, как не справившихся с работой, освободили от должностей 1583 человека, в их числе 287 входивших в номенклатуру ЦК. За нарушения советской законности, злоупотребление служебным положением, морально-бытовое разложение уволили из органов свыше 3 тысяч человек, из них 500 работников центрального аппарата. К началу 1953 года штаты МГБ сократили на 35 165 человек, в их числе 5 187 человек начальствующего состава, что составило 17 % от всей численности Министерства государственной безопасности. Под нож попал практически каждый пятый. Структура МГБ была полностью реорганизована.

Хрущев и перед Серовым поставил задачу полностью освободиться от бериевского наследия, он хотел иметь верный только себе Комитет государственной безопасности. С марта 1954 по июнь 1955 Серов уволил из КГБ 17 тысяч человек, 210 генералов лишились званий. На их место приходили исключительно хрущевские кадры. Никита Сергеевич не изменил проторенному сталинскому пути, вводил в госбезопасность верных людей. И хотя прежнее силовое ведомство разделили надвое, КГБ имело огромный вес. За Комитетом госбезопасности осталось: обеспечение государственной безопасности, включая разведку и контрразведку, борьба с антисоветскими националистическими и враждебными элементами внутри СССР, предварительное следствие по государственным преступлениям (делам по измене родине, терроризму, контрабанде, нарушению валютных операций в особо крупных размерах), охрана государственной тайны, охрана госграницы, охрана руководителей Коммунистической партии и правительства, правительственная связь, комендатура Московского Кремля, технические службы и пограничные войска.

Первый Секретарь постоянно требовал отчетов, но постоянно оставался недовольным. КГБ, по его мнению, работал не на всю мощь.

– Я, Никита Сергеевич, больше численность сокращать не могу, я дополнительные штаты хотел просить, – заговорил Серов.

– Ты на периферии численность подсократи, а Москву не трогай. Городские и районные отделы можно в несколько раз урезать. И областные управления ополовинь, ничего страшного не случится. Потом, зачем нужны отделы, курирующие отрасли промышленности? Образование проверять зачем? Медицину, легкую промышленность? Атомное оружие, ракеты, авиацию, химию – здесь согласен, здесь присутствие органов необходимо. А за Министерством мясомолочной промышленности следить для чего? С целлюлозно-бумажной промышленностью что будет? Чего там надзирать? А ведь целые организации созданы! Вот где разобраться стоит.

– Понял, Никита Сергеевич!

– Раз понял, хорошо! И по агентуре задумайся. Нам нужна грамотная агентура, мыслящая. Как твой пьяница или карманник законспирированного врага распознает? Сегодня требуется осмысленные агенты, интеллигентные, образованные, сознающие свое полезное дело. Надо, чтобы человек, которого вы подбираете как агента, был культурнее того, кого вы хотите разработать. Не может человек малокультурный, малоопытный разрабатывать более образованного, более умного, ничего у него не получится. Он сможет хорошо подсматривать, подслушивать, а разрабатывать – не сможет. Надо с умом вербовать. Ты, безусловно, прав – если не будешь вербовать, то заведомо проиграл. А у нас как зачастую? Или отписки, или случайные люди к работе привлечены. Твои лоботрясы для галочки последнего дурака завербуют! Нам разве требуется по базарам ходить и слушать, как Советскую власть ругают? Ерунда! Базары, рынки – милицейское дело. Для того чтобы разработать врага, агент должен суметь подчинить его морально. Если он не подчинит его морально, он не сможет его разработать. А подчинить морально – это значит заставить себя уважать. Поэтому вопрос подбора агентуры – очень серьезный вопрос.

– Учту, Никита Сергеевич! Большую сеть осведомителей в иностранных посольствах мы в виде обслуги имеем.

– А иностранцы не знают, кого вы им на работу подсовываете?! Дураки они? – всплеснул руками Хрущев. – Глупость! Пусть сами себе работников подбирают, а не так, чтоб на веревочке вели. Раз мы привели, значит точно из госбезопасности. Прямо завтра распорядись, чтобы самостоятельный подбор кадров иностранцам разрешили, и об этом посольства уведоми. Двойная польза будет. Во-первых, мы еще раз покажем себя вставшими на демократический путь, а, во-вторых, не все дипломаты себе работников найдут, по-любому будут за помощью обращаться. Тут МИД твоих архаровцев и предложит. Вот если вы завербуете человека, которого дипломат сам разыскал, сам место предложил, тогда честь вам и хвала! А так – стоит дворник с метлой, а толком не метет, потому что в тетрадку фиксирует: кто пришел, когда, с кем ушел. Смеются над нами!

– Это, Никита Сергеевич, тоже работа.

– Ну, дворников и мусорщиков, электриков там, и кого еще не знаю, оставь, а вот в дом, на квартиру, пусть самолично ищут. Если обратятся за подсказкой, другое дело. Непременно отношение к нам сделается лучше, раз мы выбирать разрешили.

– Сделаем, Никита Сергеевич!

– Пойми, Ваня, стукачи – это стукачи! А агент в высоком понимании слова – совсем иное. Ты копай глубже, ты близкого друга в разведчики завербуй! Не каждый агент может быть допущен к любому лицу, – продолжал рассуждать Хрущев. – Допустим, к лицу «икс» может подойти только агент «игрек», а другой уже не может, потому что он не годится, дурак потому что. А у нас, бывает, без разбора делается – к умному дурака подсылают, а к дураку – академика, и проваливаются агенты, и скандалы возникают. Никудышный агент часто для плана, в угоду собственной значимости оговаривает человека, сообщает о нем всякую муть, чтобы работу показать. Если агент не знает человека и не может к нему дорожку найти, а должен о нем доносить, то, чтобы оправдать себя как агента, он начинает выдумывать. Таким образом, создаются липовые дела, и потому многая информация – липа. А на все уходит время, а время – деньги, которые ты постоянно клянчишь.

– С подобными явлениями боремся.

– Получается, есть такие явления?

– Есть.

– В госбезопасности, Ваня, превыше всего должна быть партийная дисциплина, а у вас ведомственная давит, чтобы ведомство красиво выглядело. Все тот же план на уме, как его, по каким показателям перескочить, а тут не перевыполнение плана требуется, тут достоверность нужна, как на исповеди! Да и какой может быть план в подобном деле? Милиционеры тоже подобным пороком страдают, в этом году преступников поймали больше, рапортуют. По кражам, докладывают, на 20 % больше переловили; по хулиганству – на 15; по хищениям госсобственности на 22 % показатели улучшили. А на самом деле никакого улучшения нет, получается больше в стране стали воровать, преступность выросла, и значит, милиция плохо работает. А они – показатели! Круглов совсем сдурел, для красоты приписывать старается! За всем нужен неустанный контроль! – тяжело вздохнул Никита Сергеевич. – Неустанный! Контроль дисциплинирует. Я контролирую тебя, ты – своих заместителей, они – подчиненных, те – дальше, а иначе толку нет. Понимаешь?

– Понимаю.

– Я столько чепухи в ваших донесениях начитался, что иной раз противно! Не хочу больше белиберду читать! Извольте трудиться, как положено.

– Сделаем выводы, и, как требуете, на местах численность сократим.

– Не я требую, партия требует!

– Оговорился, партия. Извините.

Хрущев поднялся и поманил Ивана Александровича в комнату отдыха.

– Теперь давай я тебя чаем угощу, с клюквой!

Серов поспешил за Первым Секретарем.

– Садись! – выставляя на столик вазочку с клюквой, проговорил Первый Секретарь. – Угощайся!

– Давно я клюквы не ел. Откуда взяли?

– Лысенко привез. Самовар в розетку воткни!