Путь Черной молнии 2

– Тем более, объяснять тебе не надо. Такая кутерьма очень редко происходит. Но есть еще одно объяснение, в транзитной хате легче с кем-нибудь свести счеты.

– А разве есть разница, где бы меня убили, в обычной камере или транзитной?

– Санек, если эту беду затеял Аркан, то для него найти мокрятника[5 - Мокрятник – убийца], что два пальца обмочить. Ты еще не искушен в делах такого рода, за бабки можно кого хочешь купить или приказать мокрушнику убить в счет погашения долга.

– А тебе не пришло в голову, что азиаты…? – интригующе спросил Александр.

– Ты тоже об этом подумал?! Я не раз в уме проворачивал эту ситуацию, по-моему, неплохой способ вызвать такого как ты на конфликт. А тем более ты сам им «занозил, когда одному из них супинатор к глотке приставил. И если один из азиатов оказался в транзитке по твою душу…

– То не смог довести дело до конца, – продолжил мысль Воробьев.

– А это значит…

– Надо ждать еще кого-то. Выходит, это Аркан меня в транзитную камеру с помощью оперчасти определил.

– Это все наши с тобой догадки. Судя по тому, как Аркан мне доверяет, он должен ввести меня в курс дела. Подождем еще.

– Скажи, если Аркан твой кореш, тогда зачем ты мне помогаешь?

– Санек, жизнь не топчется на месте, меняется все и люди в том числе. Иногда обстоятельства оказываются сильнее нас. Жизнь так начинает мотать, что спустя годы мы уже друг друга не узнаем, а еще хуже – не доверяем. Потому что люди в клетке – те же звери. А неволя меняет человека до неузнаваемости. Я ставлю в пример своих корешей и знакомых, они все изменились не в лучшую сторону. А с Арканом мы еще с малолетства дружили, даже братались кровно, – Волков показал на запястье левой руки белый шрам от давно зажившего пореза, – но жизнь раскидала нас по разным тюрьмам и лагерям. Много лет прошло. У него теперь своя жизнь, у меня своя. Он не забыл меня до сих пор и это дает мне право, называть его своим корешем. Я не знаю, как он в натуре ко мне относится. Вор и мужик – это два разных сословия. По сути, я завязал все дела с блатными и взял в руки кайло, а иначе говоря, сел работать за швейную машинку. На особом режиме это не считается западло, там многие работают. А ты, как думаешь, почему суд перевел меня на строгач[6 - Строгач – зона строгого режима]?

– Понятия не имею.

– Только после того, как я снял все постановления за нарушение режима и стал работать на производстве.

– Волоха, лично я, считаю это нормальным. Крепкие и умные мужики ни в чем не уступят блатным. На «Двойке» я хорошо знал Леху Дрона, мы с ним кое о чем разговаривали, и я ему благодарен за те немногие жизненные уроки, которые он успел мне преподать. Мне кажется Дрон и Аркан, совершенно разные люди, я сужу по их поступкам. Дрон был справедливым, ждать подвоха с его стороны не приходилось, он всегда говорил открыто и не боялся ни ментов, ни беспредельщиков.

– Что касается покойного Лехи Дрона, то он не был вором-законником. Он был авторитетом среди братвы. Положенцем, то есть без пяти минут вором. Он отходил пятилетний срок и был готов к коронованию. Воры приняли бы его в свою семью, но Леха не успел – сыграл в кленовый ящик. Аркан и Дрон, может и схожи по понятиям, но характеры у них разные. Человечности у Аркашки мало. А среди нашего брата, сама жизнь обязывает вора быть справедливым, он решает самые сложные вопросы и разводит конфликтные ситуации между спорящими. С его мнением обязаны считаться все. Если вор начнет перегибать палку, его обязательно одернут, но только свои, приближенные по статусу законники. У воров на сходке всегда одинаковое право голоса, и каждый смело выскажется, о чем думает. Вот этим и отличается воровской закон от закона, по которому живут люди на воле. У комсюков существует строгая субординация, как в армии, низы не могут критиковать верха. Почему? Потому что их быстро скинут со своих насиженных мест…

– Что-то тебя на политику потянуло, – перебил Александр.

– А у нас, о чем бы ни говорили, все политикой заканчивается.

Короче Санек, продолжаю тему: у воров все прозрачно, откусил кусок от «общака», получи по полной. Кто-то из авторитетов накосячил, выставят на круг и спросят. Так что, это общее сходство в воровских взглядах, а люди с их натурами и всякими делами, могут быть разными. Дрон был моложе Аркана и намного мягче, но если судить о бунте, Леха человек решительный. Аркан суровую школу прошел: строгачи, БУРы, крытки. Его менты ломали, разные прокладки ставили, чтобы опорафинить, но все бесполезняк. Он и общаки держал в разных местах. Одним словом, сравнивать между собой Дрона и Аркана, трудно.

– Ну, ты меня совсем успокоил, – с сарказмом произнес Воробьев, – значит, мне осталось только ждать, когда какая-нибудь «торпеда» по сонникам кислород перекроет. Ты знаешь Волоха, мне этот Аркан, как «зайцу стоп сигнал». Я не такой, как он – не привык исподтишка. А вообще я думаю, он поступил по б…..и. Не надо было Аркану с его корешами, меня и деда за быдло держать. Дед у меня на фронте снайпером был, да еще в разведке поднаторел «языков» брать. Он быстро их скрутил. Правда, потом нас обманули, рассказав байку про родственников, и мы им поверили. Развязали, напоили, накормили по-людски и объяснили, как к дороге выйти. А они…? Связали нас и заставили вести через болото к трассе. А потом что? Прикопали бы в тайге, и ищи свищи нас. Волоха, благородные воры так не поступают. Вот ты, будь на месте авторитета, как бы нас рассудил?

– Напросились волки к пастуху овец стеречь… Это я об Аркане и его корешах. В целом, я считаю, вы с дедом поступили правильно. Не нужно было вас провоцировать и все получилось бы «тип-топ». И законы гостеприимства в тайге нарушили не вы, а Аркан и его архаровцы. Когда люди в побег уходят – это уже не люди, а волки, а таким, как известно, закон не писан. Кого встретят на своем пути, того и валят. Трупов-то они немало после себя оставили. По-любому хотели выжить. Поймали бы, всем «вышак» присудили.

– Волоха, вот ты говоришь, Аркан из тюрем не вылезал, а почему он до сих пор не попал на «полосатый» режим? Ведь судьи должны были давно признать его ООР.

– Здесь, в натуре ты правильно заметил и я сам удивляюсь, почему Аркану не влепили статью за рецидив.

– Что посоветуешь, как мне дальше быть?

– Я наведу справки, так сказать – «прозондирую почву». Аркана я давно не видел. Попробую связаться с ним, через братву маляву отошлю. Быстрее бы в зону отправили, там этот вопрос я бы одним махом решил. Нам бы с тобой Санек в одну зону попасть, я тебя не дам в обиду. А пока нас держат в этой хате, будем вполглаза спать. Узнать бы еще, какая сука «помогла» тебе в эту камеру попасть. По крайней мере, прояснилось бы, откуда ветер дует.

– И все-таки, вдруг окажется, что к этому делу приложил руку авторитетный вор…

– Ты хотел уточнить, по понятиям ли с тобой поступили? Скажу прямо – нет! Но ты не докажешь, что это сделал Аркан. Если бы конкретно узнать, тогда… – Волков презрительно прищурился.

– Я постараюсь узнать.

– У тебя среди ментов подвязки[7 - Подвязки – Связи] имеются?!

– Есть один канал, но придется какое-то время подождать, – улыбнувшись, ответил Воробьев.

Глава 3

Вступление в тайную организацию

Через три дня после ужина, Воробьева       без вещей вызвали в коридор. Такое общепринятое действие доказывало только одно, что скоро его вернут в камеру. Надзиратель, открывая массу дверей, повел арестанта неизвестно куда. Поднимаясь и опускаясь по лестничным пролетам и, меняя этажи, сержант наконец-то доставил Воробьева в комнату для допросов, где его поджидал капитан Брагин.

– Приветствую тебя Александр, – обратился он миролюбиво, – помнишь наш разговор в прошлую встречу?

Воробьев поздоровался и ответил:

– Ты обещал мне приготовить какой-то сюрприз…

– Скоро сюда доставят одного человека. Ты пообщаешься с ним, но недолго. Он кое-что тебе объяснит.

Воробьев в недоумении раскрыл рот и хотел что-то спросить…

– Если возникли вопросы, потом задашь. Посиди тут немного, поскучай в одиночестве. Брагин вышел в коридор и, захлопнув за собой дверь, повернул ключ в замке.

В томительном ожидании Воробьев провел десять минут, показавшиеся ему вечностью. Он не мог сообразить, о ком говорил капитан, однако единственная мысль не давала ему покоя, что к нему на свидание, может быть, приведут маму.

Замок тихо щелкнул, и дверь приоткрылась. Александр резко обернулся, так как сидел на табурете спиной к двери и резко вскочил, увидев вошедшего мужчину крепкого телосложения. От удивления на какой-то миг, он лишился дара речи. Перед ним стоял Сергей Ирощенко. Не сговариваясь, друзья бросились друг к другу в объятия.

– Бог ты мой, Серега! Ты откуда?

– Оттуда, Санек, – Сергей указал пальцем в пол и потрепал друга по плечу, – садись, у нас времени в обрез, а мне нужно многое тебе сказать. Пожалуй, начну с главного…

– Это капитан привел тебя сюда? – перебил его Александр.

– Да – это он. Разговор сейчас пойдет о нас с тобой и о нем. Слушай внимательно: мне предложили вступить в одну тайную организацию. Ничего общего с оперативной частью она не имеет. С ментами на свободе тоже не связана, и вообще – ни в каких кругах о ней ничего не знают. Она начала действовать совсем недавно.

Александр заинтересованно спросил:

– И чем же она занимается?

– Пока у нее одна задача, устранять насильников и убийц малолетних детей.

– Не совсем понял, поясни, как это устранять?

– Если коротко, суть такова: по разным причинам суд не приговорил такое животное к высшей мере. Именно эта организация проводит дополнительное расследование, ищет доказательства и берет на себя ответственность довести дело до конца. После этого она выносит справедливый приговор убийце.

– Убийце! Они сами-то кто, после этого?