Секта. Ангелы умирают первыми

Александр Дворкин, специалист в области исследования деструктивных культов, доктор богословия, профессор, г. Москва:

«В последнее время сильно увеличился отток из секты. Виссарион испытывает сильные финансовые затруднения, срочно требуются новые адепты. В этом, видимо, и состоит главная цель визита в Латвию. Виссарион в последнее время стал похож на Жириновского – нервничает, постоянно срывается. Есть серьезный риск, что эта секта может закончить свое существование».

Местные власти в лице представителя управления по делам религий Лелде Пуйсане сочли, что в деятельности общины Виссариона не обнаружено никаких противоправных действий, а вербовать сторонников никому не возбраняется. Сейчас в Латвии зарегистрировано порядка 100 различных сект.

Я задумался над словами Олега Никифорова: может он прав, и то же православие, в своем «душепопечительстве» сдает позиции, открывая доступ сектам разного толка? А, как известно «свято место – пусто не бывает». Да и вообще, по теории сохранения энергии и материи, любая пустота чем-то заполняется. И если в одном месте что – то пропадает, то в другом появляется. По всему было ясно, Виссарион охватывает новые территории. И теперь он начал свою экспансию в Латвию. Всё правильно, ведь сфера приложения его интересов – это именно республики бывшего СССР, ныне СНГ. А Латвия некогда входила в состав СССР. Всё понятно, ведь тут, на территории этих республик, легче всего вербовать себе адептов. Многие люди, миллионы людей, оказались выброшенными за борт, у миллионов людей просто моментально изменилась жизнь, нестабильность, метания со стороны в сторону, всё это только на руку вот таким сектам и в частности Виссариону. Благоприятная почва для вербовки новых адептов.

***

Я уже паковал свои вещи, скоро надо было отъезжать в аэропорт, там еще предстояло взять билеты на Москву, да и Михаилу позвонить. Он тоже должен был собираться. По идее, улететь в Москву мы должны были вместе. Неделя моего отпуска и журналистского расследования была позади. Главный вопрос: что же все-таки скрывается за этой сектой, – я так и не выяснил. Но что тут уже поделаешь. На хорошую статью, очень хорошую, материала, конечно, хватит, но вот самое главное отсутствовало. Практически главный вопрос, ради которого и было все расследование. Но что поделать, я уже смирился. Недели для такого серьезного расследования, конечно же, мало, но я, как всегда, винил только себя, что что-то я все-таки, наверное, упустил, чего-то не учел, плохо старался. Хотя я всего лишь чело- век, маленький журналист, от которого мало что зависит, Я вспомнил фразу Михаила: «Я не Гарри Поттер».

У меня закончились сигареты. В холле гостиницы их почему-то не продавали, нужно было выйти на улицу и перейти через дорогу к палатке. И так некстати, вещи собирать надо, а тут за сигаретами идти, да еще и выходить из гостиницы. Но что делать, никотиновая зависимость. Никотин, конечно, убивает лошадь, но такую лошадь, как я, не убьет уже ничто. Пришлось идти. Я вышел на улицу. Та иномарка, которая постоянно следила, стояла как раз на противоположной стороне улицы, куда мне надо было за сигаретами. Ну вот как специально! Как вроде знали, сволочи, что у меня сигареты закончатся. И теперь мне нужно было прямо к ним, чтобы купить пачку сигарет. Самое главное, не терять самообладания, надо просто сделать морду понаглее и как ни в чем не бывало перейти улицу и прямо под их носом демонстративно купить сигарет. А для большего эффекта можно еще к ним в машину постучаться и стрельнуть прикурить. Хотя нет, это, наверное, будет лишне.

Я с отсутствующим и подчеркнуто равнодушным видом перешел улицу и подошел к палатке. Пока продавщица рылась где-то по палатке в поисках сигарет, я услышал, как за моей спиной открылась дверь именно этой машины. Уши у меня были уже на затылке. В этот момент, как назло, продавщица положила передо мной пачку сигарет, и мне теперь предстояло, обернувшись, лицом к лицу столкнуться с моими соглядатаями. Ну что делать. Я взял сигареты и энергично развернулся, направляясь к себе в гостиницу. Но путь мне закрывал полубандитского – полупровинциального вида мужик. Я, как ни в чем не бывало, как бы его не замечая, хотел его обойти и отправиться своим путем, но он сделал шаг в сторону, перекрывая мне путь, и тут же обратился ко мне:

– С вами хотят встретиться.

– Да? И кто же?

– Вы знаете кто. Виссарион.

– Извините, но у меня нет желания с вами куда-либо ехать. И я не собираюсь этого делать.

– Не волнуйтесь, Александр, мы прессу не трогаем. Виссарион хочет лично с вами поговорить перед вашим отъездом.

– Зачем?

– Он хочет дать вам небольшое интервью и может ответить вам на некоторые вопросы. Вы ведь журналист, вы ведь этого хотели?

– Возможно… Но тогда я поднимусь к себе в номер и захвачу с собой кое-какие вещи.

– Хорошо, мы вас будем ждать тут.

Я проследовал мимо него обратно к себе в номер. Для интервью мне надо было хотя бы захватить диктофон. По дороге я думал: что это за предложение такое? Этот товарищ, который вышел из машины, вел себя настойчиво, но вполне доброжелательно. В номер они меня отпустили, значит похищать меня и делать что-то со мной не собираются. Если бы собирались, то просто бы запихнули в машину еще у палатки. Да и смысла нет им этого делать, я журналист, о том, что я здесь, знают в моей газете, знает Михаил; если я вдруг исчезну, то меня тут же начнут искать.

Интересно, что значит фраза «мы прессу не трогаем»? А что, других трогают? А вдруг это ловушка? Вдруг они думают, что я буду думать точно так, как думаю сейчас, и сам с ними поеду? Завезут в тайгу, привяжут к дереву или прямо сразу к медведям, и не найдет никто. Пропал человек без вести и пропал. Никто ничего все равно не докажет. Но журналистское любопытство все-таки взяло верх. Во-первых, самому лично побывать на горе Сухой у самого Виссариона, куда допускают немногих, уже очень интересно. Кроме того, увидеть его лично и задать вопросы, поговорить – это еще интереснее.

Но на всякий случай я позвонил Михаилу и сообщил, что меня Виссарион пригласил на интервью, на свою гору, и если я пропаду, то он знает, где меня искать. Звонок я сделал и в Москву, своему главному редактору, под видом того, чтобы сообщить, что я сегодня вечером в Москву, и как бы между делом сообщилл, что сейчас еду на интервью к Виссариону.

Теперь смело можно было ехать: если я пропаду, то это никак уже не бесследно. Захватив с собой диктофон, блокнот и ноутбук, я во всеоружии спустился обратно на улицу. Особо долго не раздумывая, я сел к ним в автомобиль. За рулем сидел еще один, точно такого же бандитского вида человек как и тот, что разговаривал со мной на улице. Я поздоровался, он что-то промычал мне в ответ, этим все наше общение и ограничилось. Авто практически сразу тронулось с места, и всю дорогу до горы Сухой мы проехали молча. Единственное что, когда мы подъехали к этой горе, тот, который разговаривал со мной на улице, сообщил мне, что меня у подножия встретят. Я вышел из машины, а эти два типа развернулись и уехали в обратном направлении. Я порадовался, что все-таки они не врали и привезли меня сюда, а не сразу в тайгу убивать. Хотя кто знает: может, с этой горы я и не спущусь больше, ведь пропадают же там люди. У подножия горы меня действительно встречали. Это был молодой парень, лет двадцати, в холщовом балахоне. По виду явно молодой фанатик. В таком возрасте, если попадают в такие секты, то обязательно становятся фанатиками. Я подошел к нему. Он блаженно мне улыбался.

– Вы Александр?

– Да, я. А вас как зовут?

– Меня Алексей, я проведу вас к учителю.

– Ну, давайте, Алексей, провожайте.

– Пойдёмте. – И он жестом показал мне на гору. Я последовал за ним.

Сама эта гора Сухая оказалась довольно большая, несколько километров в диаметре. Вся гора немного вроде пологая, но местами и обрывистая. Гора была довольно высокая, примерно около километра в высоту, а может, и больше. Глядя на все это, я спросил своего провожатого:

– А долго нам взбираться наверх?

– Идти до вершины не очень близко, часа два примерно, но это если особо не спешить. Если немного поспешить, то можно прийти быстрее.

– Ничего себе! Вы что, это серьезно?!

– Да, если немного поторопимся, то можем за час дойти.

– И что, вы все время так ходите? По часу вниз, по часу обратно?

– К учителю обязательно ходить пешком, ведь он Господь. Надо приходить с чистыми мыслями, путь помогает очистить сознание, подумать, помолиться. А мы сами часто и не ходим, мы же живем рядом с учителем.

Ах, ну да, как же это я забыл, что иду к самому Господу Богу! Бедный парень, подумал я. Он так верит, что Виссарион Христос, что аж светится, когда говорит о нем. А сам, наверное, он думает обо мне то же самое, что бедный я несчастный, в неведении нахожусь, в сумраке, истинного Бога Виссариона не вижу. Вот умора-то!

Но по этой горе не поспешить особо, она хоть местами и пологая, но дорожка то ли специально так сделана, что петляет бесконечно. Конечно же, специально, все было сделано для того, чтобы на вершину подниматься как можно дольше. Этот час-два ты находишься в распоряжении адептов, которые весь этот час убеждают тебя, что Виссарион – это ни кто иной, как мессия.

Всех, кто приезжает туда, встречают у подножья горы и ведут по этой тропке к вершине так называемой Небесной обители. Это то место, где обитает сам Христос. А пока ведут, всем промывают мозги. Перед основным промывом наверху. На языке аферистов и мошенников – это называется «разогрев». То есть жертву предварительно разогревают, как бы подготавливают к основной прочистке мозгов. А место, бесспорно, было сделано красиво, это тоже атрибут, который необходим для убеждения новых возможных адептов. На протяжении всей тропинки везде вдоль цветники разбиты, грамотно разбиты. Красивые цветы, не местные, ну и местные тоже. Но в основном декоративные. Не просто цветники, а разные горки альпийские, со скамеечками для отдыха, все резное, ручной работы.

Мой провожатый на вопрос о цветниках рассказал, что их делали голландцы, которые специально приезжали помочь нашему мессии. Я вот подумал: что ж он сам-то не взмахнул рукой и не появились цветы? Голландцев пришлось выписывать.

Эта видимая красота, конечно, тоже инструмент. Идет человек на гору и под убеждения в том, что Виссарион – это Христос, видит красоту, цветы, благодать. Как следствие у человека складывается впечатление, что тут вокруг все очень благополучно и все счастливы. Кругом красота, тишина и благодать. Видимое благополучие, да и мозг в это время расслабляется, оттого что глаз радуется, и убеждать легче и проще, чисто психологически человек становится более восприимчивым. Расслабляется.

На самой вершине горы я увидел немного не достроенный четырехгранный алтарь. Строго обращенный по сторонам света, на восток, запад, север и юг Ну, собственно и наши православные храмы так строятся. Явная копия.

Спрашиваю у этого адепта Алексея:

– Алексей скажите, что это такое? Это православный алтарь?

– Нет, это не православный алтарь. – И принялся мне объяснять, мол, алтарь – это символ единой веры, четыре стороны – это четыре мировые религии, и именно здесь, вот на этом самом месте, где этот алтарь стоит, они сходятся, и именно здесь родится новая мировая религия – единая вера. А Виссарион и есть тот мессия, сын Господа во втором воплощении, которому суждено все эти религии и объединить.

Тут я не удержался, спрашиваю у этого «верующего»:

– Позвольте полюбопытствовать, уважаемый, это какие именно четыре мировые религии?

А он так спроста и свысока, говорит мне:

– Вот что города делают с людьми, некогда людям душой заниматься! – И стал перечислять мне, убогому: христианство, буддизм, даосизм и ислам. Поэтому и алтарь венчает крест в круге. Круг – земля, крест – четыре религии.

– Алексей! А где же индуизм, который исповедуют больше миллиарда человек во всем мире, ну или скажем иудаизм?

Он мне, убогому и темному, непосвященному, продолжает объяснять улыбаясь:

– Те религии, которые я перечислил, самые древние.

Я чуть не подавился. Но ничего не сказал. Потом, спустя минуту, я передумал и решил сказать, поворачиваюсь к нему и прям в лоб: