Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты

(ст. 65 УК РФ)

Данная стратегическая цель специфична и может иметь место только в рамках процесса с участием присяжных заседателей. Ее можно рассматривать и как дополнительную стратегическую цель, позволяющую ограничить верхний предел наказания двумя третями от максимального, и как основную стратегическую цель, в случаях, когда речь идет о назначении максимального наказания. Особенно велика ее роль в ситуациях, когда в качестве наказания может быть назначено пожизненное лишение свободы, поскольку получение вердикта о снисхождении снимает эту опасность.

Еще один момент, который следует учитывать при выборе данной стратегической цели – это то, что снисхождение присяжных просто «за красивые глаза» дается только в прокурорских байках. По известной же мне практике, присяжные дают снисхождение либо когда со стороны подсудимого имели место какие-то исключительные действия, характеризующие его пониженную общественную опасность (явка с повинной, способствование раскрытию и расследованию преступления, примирение в потерпевшим и т.д.), либо если присяжные не были до конца уверены в виновности подсудимого. Может быть, конечно, что кого-то и просто пожалели, но это скорее редкое исключение, лишь подтверждающее правило…

3.1.5 Доказывание отсутствия состава преступления

(ст. 24 ч.1 п.2 УПК РФ)

Доказывание отсутствия состава преступления в рамках судебного процесса с присяжными сопряжено с некоторыми процессуальными трудностями. Прежде всего, надо учитывать, что присяжные не решают процессуальных вопросов, соответственно и вопрос о наличии или отсутствии состава преступления они решить не могут. В то же время состав преступления устанавливается на основании конкретных объективных данных, фактов, а вот решение вопроса доказанности того или иного факта – это уже исключительная компетенция суда присяжных.

Соответственно, задача защиты в этом случае доказать или опровергнуть какие-то факты, что, в свою очередь, позволит дать иную процессуальную трактовку деянию подсудимого в целом. В связи с этим порой суды идут на откровенные фальсификации, исключая из объема решаемых присяжными вопросов, например, обстоятельства, влияющие на оценку секретности или несекретности разглашенных подсудимым сведений. В «шпионском деле» Сутягина, в частности, возникла проблема (для обвинения), что сведения разглашенные Сутягиным были взяты им из открытых источников. Соответственно, вопрос о том: могут ли они быть предметом шпионажа – суд из вопросного листа изъял, заявив, что этот вопрос является процессуальным и присяжные его решать не будут.

«Судья Мосгорсуда Марина Комарова не сформулировала то, без чего невозможно осудить человека: взяты ли передаваемые сведения из открытых источников, составляют они гостайну или нет. И главное: присяжным не был задан вопрос об умысле – состав преступления „государственная измена“ предполагает умысел на причинение ущерба обороноспособности страны. То есть судья, жонглируя элементами своей компетенции, сделала в приговоре выводы, которые из вердикта присяжных в общем-то и не вытекали»…

Источник: http://www.sutyagin.ru/pressa/040906.html (http://www.sutyagin.ru/pressa/040906.html)

Такая практика очевидно противоречит требованиям закона – ст.339 ч.3 УПК РФ, однозначно указывающей, что после основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. Допустимы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту…

Что ж, тем не менее, определенное повышение шансов на реализацию данной стратегической цели дает норма права, обязывающая суды, по инициативе стороны защиты, ставить на разрешение присяжных заседателей вопросы, которые могут смягчить вину подсудимого. Но более подробно этот вопрос будет нами разобран в главе, посвященной непосредственно вынесению вердикта присяжными заседателями.

3.1.6 Доказывание невиновного причинения вреда (ст.28 УК РФ)

В определенном смысле, это частный случай доказывания отсутствия состава преступления. Обстоятельства, позволяющие реализовать данную цель в рамках уголовного дела весьма редки, однако это не значит, что данная цель является «мертворожденной». Также не стоит забывать о том, что реализация данной цели во многом перекликается с такой специфической особенностью вынесения вердикта присяжными заседателями, как решение ими вопроса о виновности или невиновности лица, совершившего преступление.

3.1.7 Доказывание необходимой обороны (ст.37 УК РФ)

Извечный камень преткновения в уголовном праве. В настоящее время депутаты ГД РФ вновь возвращаются к этому вопросу, так что есть основания ожидать изменений. Впрочем, если наши правоприменители продолжают с упорством буйнопомешанного сажать людей в тюрьмы за причинение смерти нападающему на них вооруженному наркоману с несколькими судимостями (вероятно, ощущая с ним определенное духовное родство?), то присяжные заседатели напротив – регулярно демонстрируют в таких случаях образцы адекватного и взвешенного подхода. Не случайно, в этой связи, что в последнее время дискутируется вопрос о передаче дел о превышении пределов необходимой обороны в компетенцию суда присяжных…

Данная стратегическая цель, в ряде случаев, была реализована в судах с присяжными весьма эффективно, хотя судьи всячески этому и препятствуют.

3.1.8 Оспаривание обстоятельств, влияющих на квалификацию преступления

Полагаю, нет необходимости говорить о том, что различные обстоятельства – такие как размер и вид причиненного ущерба, направленность умысла, наличие или отсутствие сообщников, особая жестокость совершения преступления и пр. влияют на квалификацию и, в конечном счете, на наказание. Оценка доказанности этих обстоятельств – также вопрос исключительной компетенции присяжных заседателей.

3.1.9 Использование апелляции к исключительным обстоятельствам совершения преступления

Специфическая и пригодная только для суда присяжных цель, во многом перекликающаяся с вышеприведенными. Речь идет о ситуации, когда, не оспаривая события преступления или причастности к нему подсудимого, защита апеллирует к обстоятельствам, позволяющим рассчитывать на особое отношение присяжных заседателей к действиям подсудимого. Т.е. перед нами тот редкий случай, когда присяжные заседатели, при утвердительных ответах на вопросы о доказанности события и доказанности участия подсудимого, принимают решение о его невиновности.

В качестве примера такой ситуации можно сослаться на некогда нашумевшее (в 2004 году) брянское дело, в котором подсудимый Хахулин обвинялся в убийстве инспектора ГИБДД. При признании вины, подсудимый апеллировал к противоправному поведению самого потерпевшего, который, по его версии, вместе с напарником силой затащили подсудимого в патрульную автомашину и вымогали у него взятку. В итоге вердиктом присяжных, при доказанности события преступления и причастности к нему подсудимого, Хахулин был единогласно провозглашен невиновным. Трудно сказать, что именно послужило причиной такого вердикта, однако полагаю, что имелись какие-то очень убедительные обстоятельства, согласно которым такое решение было единодушно принято всеми двенадцатью присяжными. Списать такое единогласное мнение коллегии на ошибку невозможно.

3.1.10 Оспаривание сроков совершения преступления

Эта стратегическая цель может решать сразу несколько разных задач. Во-первых, оспаривание давности совершенного преступления (в соответствии со ст.24 ч.1 п.3 УПК РФ и ст.78 УК РФ) соответственно с доказыванием истечения сроков привлечения к уголовной ответственности.

Во-вторых, оспаривание сроков совершения преступления – с целью квалификации деяния по наиболее приемлемой для подсудимого статье УК РФ. Например, знаменитая уже статья 282 ч.1 УК РФ до февраля 2014 года предусматривала предел наказания в виде 2 лет лишения свободы, а в настоящее время – уже до 4 лет. Но поскольку в большинстве случаев данный состав возбуждается по публикациям в сети Интернет – появляется реальная возможность оспорить сроки публикации информации, «возбудившей прокуроров» и «сдвинуть» факт совершения на момент действия статьи в более мягкой редакции…

В-третьих, оспаривание сроков совершения преступления, с целью полной декриминализации деяния или применения к подсудимому более выгодных для него норм права. Как известно, в УК РФ существует ряд составов, которые были введены относительно недавно. В их числе, набирающие значительную «популярность» (прежде всего, простотой «доказывания», обусловленной политическим заказом) «экстремистские» преступления…

Наконец, оспаривание сроков совершения преступления, также позволяет реализовывать такие цели защиты как прекращение дела по амнистии, в следствии изменения обстановки и т. п.

Постановка такой цели возможна в случаях, когда давность совершения преступления не определена с достаточной точностью. В принципе, вполне возможны ситуации, когда такая стратегическая цель будет реализована именно с помощью специфических механизмов суда присяжных.

При этом, однако, необходимо помнить и о «подводных камнях» данной стратегической цели. Течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания указанного лица или явки его с повинной.

Вопрос же о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, решается судом. Если суд не сочтет возможным освободить указанное лицо от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, то смертная казнь и пожизненное лишение свободы не применяются.

Ну и не забываем, что для несовершеннолетних сроки давности сокращены на половину (ст. 94 УК РФ)…

В общем, данная стратегическая цель, дает весьма широкий простор для процессуального творчества, хотя ее применение и ограничено весьма специфическими условиями, существующими далеко не по каждому делу.

3.1.11 Доказывание причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ)

Случай редкий, но не настолько, чтобы его не указать.

3.1.12 Доказывание крайней необходимости (ст. 39 УК РФ)

Увы, статья 39 УК РФ сформулирована слишком обще, чтобы говорить о каких-то конкретных признаках, позволяющих однозначно установить какие-либо критерии крайней необходимости. Так что рассматривая эту цель, следует учитывать исключительно высокое значение субъективного фактора при оценке действий подсудимого.

3.1.13 Доказывание физического или психического принуждения (ст. 40 УК РФ)

Еще менее конкретизированная (даже в сравнении с крайней необходимостью) правовая норма. Тем не менее, в определенных обстоятельствах и она может послужить целям защиты по уголовному делу, в том числе для получения снисхождения присяжных.

3.1.14 Доказывание обоснованного риска (41 УК РФ)

Тут вообще трудно что-либо сказать определенное, поскольку судебной практики по этой теме не довелось наблюдать ни разу. Однако, чисто теоретически такая стратегическая цель может иметь право на существование, поскольку обоснованный риск явно относится к фактическим обстоятельствам, устанавливаемым присяжными. Ну а раз так, то шанс доказать свою правоту в данном случае выше в суде с присяжными, чем без них.

3.1.15 Доказывание исполнения приказа или распоряжения (ст.42 УК РФ)

Конечно, первостепенный интерес эта норма будет представлять по делам в отношении военнослужащих. В частности, в свое время именно эта стратегия была использована по делу в отношении разведгруппы Эдуарда Ульмана. Правда, это же дело показало бесплодность попыток «обыграть шулеров», да еще и по их же правилам. Увы.

3.1.16 Оспаривание общественной опасности деяния (ст.60 ч.3 УК РФ)

При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Оспаривание общественной опасности содеянного, пожалуй, самый неопределенный и зыбкий пункт из всего перечисленного. Дело в том, что в рамках любого состава преступления у суда есть возможность маневра между верхней и нижней границами наказания. На размер наказания в этих условиях влияют как описанные в законодательстве моменты – отягчающие и смягчающие вину обстоятельства, так и прямо в законе не указанные. Вот здесь то и наступает полное раздолье для прокурора и защитника: в ход идут характеристики, дипломы, аттестаты и прочее. В результате суд принимает решение, которое, в том числе, мотивирует своей оценкой общественной опасности и личности подсудимого. С одной стороны, это позволяет весьма существенно влиять на размер наказания, с другой – в силу неопределенности факторов принимаемое решение находится целиком на усмотрении председательствующего.

Можно ли ставить такую цель на суде с присяжными? Можно, но нужно учитывать запрет на изучение присяжными заседателями сведений, характеризующих личность подсудимого.

3.1.17 Доказывание наличия смягчающих вину обстоятельств, либо опровержение отягчающих (ст.61 и 63 УК РФ)

Сами по себе смягчающие и отягчающие обстоятельства ни следствие, ни суд ни к чему императивно не обязывают, в то же время за отсутствием лучшего или в качестве одной из дополнительных целей это тоже подойдет. Также следует учитывать, что наличие смягчающих обстоятельств и отсутствие отягчающих вполне может стать основанием получения вердикта присяжных о снисхождении.

Смягчающие и отягчающие вину обстоятельства изложены в ст. 61 и 63 УК РФ. Соответственно одной из возможных стратегических субцелей может быть либо доказывание наличия смягчающих вину обстоятельств, либо опровержение отягчающих вину обстоятельств. Кроме того, ст. 62 УК РФ предусматривает, что в случае деятельного раскаяния, явки с повинной, активного способствования раскрытию и расследованию преступления, добровольного возмещения имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления и т. д. – верхняя граница наказания ограничена 2/3 от максимального наказания.

3.1.18 Доказывание неоконченности преступления (ст.30, 66 УК РФ)

Обычно факт оконченности или неоконченности того или иного преступления очевиден и его оспаривание бессмысленно, однако, тем не менее, все равно нельзя полностью исключить вероятность возникновения ситуации, при которой данная стратегическая цель может иметь место. Например, от доказанности того – была ли мертва жертва к моменту, когда преступник прекратил в отношении нее свои действия, вполне может образоваться та зыбкая граница, которая отделяет ст.105 УК РФ от ст.111 ч.4.

3.1.19 Доказывание добровольного отказа от совершения преступления (ст.31, 66 УК РФ)