Космический наемник

– Это как?

– Таких экземпляров всего около десяти во всей Вселенной. Все они были собраны на планете Медулла, жители которой отличаются крайне высоким развитием. Все мы по сравнению с ними просто неандертальцы. Уникальность этого оружия в том, что у него может быть только один хозяин.

– Вот удивили, – разочарованно протянул Руди, – да еще в двадцатом веке было оружие, которое распознавало своего владельца по отпечаткам пальцев.

– В нашем случае это не совсем так. Как только первый владелец возьмет в руки этот пистолет-автомат, то он автоматически примет электрические импульсы мозга и больше никто и никогда не сможет им воспользоваться. Но это не самое главное. Управлять этим оружием Вы можете мысленно, не касаясь его, просто отдать приказ – куда и в кого стрелять. Все остальное он сделает сам. Различные режимы стрельбы, большой боевой запас ну и прочие мелочи, которые присущи современному оружию. Самое главное в нем – это встроенный искусственный интеллект.

– Да ,такой пистолет мне не помешал бы пять лет назад, – задумчиво сказал Аменс, вспомнив историю, как он валялся связанный на полу грязной пещеры, а вокруг него столпились голодные аборигены, ну очень любившие отбивные из человека. При этом автомат лежал в метре от него, а воспользоваться им не было никакой возможности. Тогда обед каннибалов не состоялся по чистой случайности. – Пожалуй, если Вы разрешите, я возьму его.

Посол в знак согласия только кивнул головой.

– Джелу и Бергер мне тоже пригодятся, – продолжил Руди. – Еще мне надо что-то из холодного оружия и несколько минных мушек-ловушек.

Когда Аменс, нагруженный всевозможными смертоносными предметами, и посол вернулись в кабинет, их там ждал роскошно накрытый обеденный стол.

– Я знаю, что у Вас мало времени, но отобедать со мной это не помешает, – любезно предложил марсианский дипломат.

– Конечно, тем более у меня к Вам есть еще несколько вопросов.

– Ну и что Вас интересует? – спросил посол, когда они приступили к первому блюду. Это был суп из нежных марсианских гребешков, которых специально выращивали на местных фермах.

– Как часто доставляют посылки от друзей и родственников заключенным на Фобосе?

– Раз в сутки почтовый лайнер отправляется с Марса на Фобос.

– И вчера, и позавчера тоже?

– Конечно. Несколько месяцев назад из-за сильнейшей космической бури, которая бушевала вокруг Марса, мы несколько дней не могли отправить почтовик на Фобос, и поэтому преступники устроили такой бунт, что пришлось применять самые жесткие меры. Тогда погибли тридцать два охранника и двести пятнадцать заключенных. Поэтому график соблюдается неукоснительно.

– А как тщательно проверяется доставляемый груз?

Посол пожал плечами:

– Посылок слишком много и чтобы не выбиваться с графика, они проверяются выборочно.

– А за последние несколько дней на Фобосе не происходило ничего необычного?

– Да нет, все как всегда. Хотя вчера по ежедневной сводке с Фобоса прошло сообщение о возникшей драке между несколькими заключенными. Конфликты в тюрьме не допускаются, и охрана их жестко пресекает. Зачинщики несут очень строгое наказание, которое осложняет и так их нелегкое существование, поэтому арестанты стараются вести себя более-менее мирно, по крайней мере, явно. Кстати, инцидент произошел именно из-за какой-то посылки. В результате, двое бедолаг оказались в тюремной больнице с очень сильными ожогами.

– Дайте-ка я угадаю… Имя одного из драчунов – Борехар?

Посол изумленно посмотрел на Руди.

– Откуда Вы знаете?

– Интуиция, – усмехнулся Аменс.

После обеда посол лично сопроводил Руди на космодром и устроил на почтовый лайнер, который должен был вылететь с очередной партией груза через час.

Глава 8

Второй раз в жизни Руди Аменс ступил на неприветливый и мрачный Фобос, с которым у него были связаны не самые приятные воспоминания. Целый год он провел здесь в холодных известняковых пещерах, используемых как тюремные камеры для самых отъявленных и безжалостных преступников нескольких галактик. Многие знали, что здесь их последнее пристанище в жизни. Девяносто процентов осужденных были приговорены к пожизненному заключению, и покинуть спутник Марса могли только в виде горстки пепла после крематория. Естественной смертью мало кто умирал, потому что отсутствие солнечного света, болезни, тяжелая работа не способствовали долгому продолжению жизни.

Этот небольшой спутник не зря получил свое название – Фобос, означавшее страх. Холодные пустынные земли, отсутствие всякой растительности и живности, плохое состояние атмосферы, которая поддерживалась искусственно, не прибавляло оптимизма всякому, кто слышал краткий приговор Галактического суда: "Фобос. Пожизненно". Но не внешний вид спутника пугал осужденных, а то, что находилось внутри – тюрьма под неофициальным названием "Окончание". Проникнуть в нее с поверхности Фобоса можно было только одним путем – через жерло крупного кратера Стикни. На вертикальном воздухолете будущие арестанты спускались внутрь спутника, где располагались хорошо охраняемые пещеры. Каждая пещера была не более четырех квадратных метров и предназначалась для двух вынужденных постояльцев. Не имело значения то ли ты полуметровый карлик с Парвуса или исполин с Гигаса, но жить предстояло именно здесь. И часто бывало, что кто-то годы проводил, забившись в угол ,предоставив оставшееся пространство своему более внушительному соседу. Хотя в таком положении проходила меньшая часть времени заключения. В основном арестанты были заняты на тяжелых работах, таких как, рытье новых пещер для будущих постояльцев или добычей известняка и очень ценного фобоского песка. Все это делалось практически вручную с минимальным набором самых примитивных инструментов, за порчу которых следовало жестокое и неотвратимое наказание.

Надо сказать, что карательные меры применялись по любому поводу: драки, отказ от работы, симуляция болезни, грубое слово или даже неприязненный взгляд в сторону охраны наказывались длительной или не очень, в зависимости от тяжести проступка, ссылкой в Лимток.

Лимток – это еще один кратер, находившийся на дне Стикни, где также находились пещеры для заключенных, но настолько узкие, что попавший туда был вынужден проводить все свое время только вертикально. Вот здесь преступникам, имеющим не очень большие габариты, можно сказать, повезло. Ведь очень трудно трехметровому гиганту провести неделю или больше в тесном, плохо проветриваемом помещении. К тому же на сон здесь отводилось всего два часа в сутки, а все остальное время охранники всеми способами не давали уснуть несчастному. Кормили раз в два дня, просовывая в небольшое зарешеченное окошко тарелку с отбросами. Но много ли можно съесть, когда даже руку приподнять можно с трудом? Все эти условия заставляли вести заключенных себя мирно, чтобы не ухудшать свое положение и не попасть в Лимток.

Руди огляделся по сторонам. Ничего не изменилось с его последнего здесь пребывания. Все та же небольшая взлетная площадка, огороженная высоким металлическим забором, находившемуся под высоким напряжением, пропускной пункт с хорошо вооруженной охраной и несколько воздухолетов, доставляющих посылки и письма заключенным. Эти весточки от друзей и родственников были единственным послаблением для погребенных заживо в недрах Фобоса. Впрочем, за год пребывания здесь в тюрьме Аменс получил всего одно письмо. За территорией взлетной площадки дымились трубы крематория, у которого всегда была работа.

Руди прошел к пропускному пункту и сунул в открывшееся небольшое окошко свои документы и пропуск.

– Что, Руди, соскучился по родным местам? – услышал он голос изнутри.

Аменс наклонился к окну и увидел толстого прыщавого сотрудника пропускного пункта.

– Чапек, ты еще жив и тебя не похоронили где-нибудь в заброшенной известковой пещере? – обратился к нему Руди.

Тот противно засмеялся и ответил:

– Не дождешься. Тебя я уж точно переживу.

Норман Чапек был одним из самых жестоких и злобных охранников в "Окончании", которого ненавидели все заключенные. Он мог за самый невинный проступок отправить провинившегося в Лимток и назначить несоразмеримо большой срок наказания. Аменс сам пару раз оказывался по его вине в каменном карцере.

– А ты, я смотрю, пошел на повышение? – заметил Руди.

– Да, – раздулся от важности Чапек, – после бунта, происшедшего несколько месяцев назад, начальство оценило мой вклад в его подавлении. И вот я здесь.

"Знаю я твой вклад, – мрачно подумал Руди. – Не бойсь, из двухсот пятнадцати погибших заключенных, как минимум половина на твоей совести". Но вслух сказал:

– Поздравляю! Теперь-то в Стикни стало по-спокойнее, – намекая, что арестанты избавились от него избавились.

Но Чапек намека не понял и еще больше напыщился:

– Да, я показал этим тварям, кто здесь хозяин. Теперь тишь и благодать. Ну, а ты зачем пожаловал? Тебе же известно, что обычным гражданским нельзя находиться на Фобосе? Ничего себе, – неожиданно присвистнул Чапек, разглядывая пропуск Аменса, – с такими документами ты можешь без стука входить в кабинет к начальнику тюрьмы. Я даже досмотр не имею права проводить. Где ты их взял, Руди? – прищурился Норман. – Спер у какого-нибудь раззявы.

– Не твое дело, Чапек! – грубо ответил Руди, забирая документы. – Мне необходимо проведать приятеля в Охранном городке.

Охранный городок это было небольшое поселение, где проживали надзиратели, обслуживающий персонал и начальство, которые работали в тюрьме.

– Как зовут твоего приятеля? – с подозрением спросил Норман. – Я ведь всех тут знаю.

– Еще раз повторяю, не твое дело, – ответил Руди, поспешно захлопывая свой чемоданчик, куда пытался заглянуть любопытный толстяк. – Скоро увидимся, – на прощание сказал Аменс, покидая пропускной пункт.

– Не горю желанием, – прошипел ему вслед Чапек.

– Даже не сомневайся!