Пощечина снежному человеку

С улыбкой девушка протянула Семёну ладонь.

– А я и есть Людмила. Дубинина. Жду вас.

– Отлично!

Семён старался побережней прикоснуться к узкой девичьей руке, но рукопожатие неожиданно получилось взаимно сильным.

– Вот, я сюда по финансовым вопросам. Игорь сказал, что нужно передать вам деньги на моё участие в походе.

– Да, мне. Я как раз сейчас деньгами и занимаюсь, пытаюсь посчитать приходную часть.

– Не выходит? Не хватает? Сколько?

Весело размахнувшись, Семён бросил свой полупустой рюкзак на широкий низкий подоконник.

– Смета готова, я почти посчитала расходы, все наши ребята личные взносы уже сдали, проблема только с профкомом.

– Жадные они у вас тут, профсоюзные деятели?

– Не-ет, что вы, совсем даже не жадные! Просто у нас не до конца ещё всё здесь в институте согласовано, а времени в обрез. Через три дня наша группа должна выезжать, мальчишки много чего ещё не успели приготовить. Вот, посмотрите.

Почерк в блокноте был уверенный, цифры – аккуратные и ровные, но Семён Золотарёв, едва взглянув на чужие записи, понял, что разобраться в многочисленных, не раз зачёркнутых и перечёркнутых столбиках и строчках не сможет.

– Да, сложная ситуация…

Он почесал затылок, пригладил усы.

Всё ещё сосредоточенная на своих расчётах Людмила Дубинина подробно рассказывала о проблемах новому, незнакомому человеку обстоятельно, очевидно рассчитывая на полное понимание и помощь.

– У нашей институтской туристской секции с профкомом есть давнишняя договорённость, что они оплачивают половину расходов группы на каждый поход. Вот и нам такие деньги от профкома должны были выделить! Я у них уже была позавчера, мне дали только тысячу сто, говорят, что руководитель нашей группы ещё не согласовал окончательно полную сумму и не внёс её в проект похода.

– А сам Дятлов что по этому поводу говорит?

– Игорь успокаивает всех нас, уверяет, что обязательно договорится, что завтра же до конца оформит протокол комиссии и маршрутную книжку, занесёт их в наш спортклуб. На основании этих документов мы получим недополученное снаряжение и деньги.

Кусая губы, едва не плача, девушка отвернулась к окну.

– Ну вот, замечательно! И не нужно так расстраиваться.

– Но ведь никак не получается… Деньги-то мне нужны сегодня! Я же ответственная за финансы, а не успеваю…

– Так сколько денег-то не хватает, Людмила?

– Ну, вот же записи, видите?!

Семён по-прежнему не совсем точно понимал значение черновых цифр в блокноте, которые с надеждой показывала ему девушка, поэтому уверенно кивнул.

– Да, вижу, конечно.

– Ну, вот! Я уже передала деньги нашим мальчишкам, они купили по списку все продукты питания и инвентарь. Сегодня они принесут ещё аптечку, блокнот, карандаши, материалы для утепления палатки и что-то ещё, всего сейчас не упомню. Осталось ждать деньги в профкоме на проезд, на железную дорогу в оба конца, и на машины, на автобус.

– Сколько?!

– Вот вы сейчас вашу часть принесли, хорошо; до вечера ещё Николай Тибо обещал принести свой взнос, ну вот, пожалуй, на сегодня и всё…

Окончательно убедившись, что дальнейшие вопросы бесполезны, и нужного ответа от Людмилы Дубининой таким способом ему не добиться, Семён распахнул полушубок, достал из бокового кармана бумажник.

– Вот, это то, что причитается с меня, мой личный взнос. Это первое, считайте. Правильно?

Люда кивнула.

– …Это дополнительные деньги, которые с меня следует получить, потому что я не имею отношения к вашей институтской профсоюзной организации. Дятлов мне так объяснил, я с ним полностью согласен. Правильно?

Улыбаясь сквозь слёзы, Люда так же молча кивнула, пересчитывая деньги.

– А вот эти полторы тысячи рублей я даю лично вам, уважаемый финансист Людмила Дубинина, во временное пользование, но только затем, чтобы вы не расстраивались и прекратили горько рыдать. Когда получите полностью все финансы, которые причитаются нашей группе от профкома, то вернёте. Хорошо? Сейчас-то у вас всё сходится? Получается?

Не дожидаясь ответа, Семён бросил пачку денег на подоконник, нахлобучил на себя лохматую шапку, привычно ловко поправил усы.

– Всё, до встречи, милый бухгалтер. Завтра, надеюсь, увидимся? Готовьте мне какое-нибудь ответственное поручение, буду выполнять.

Люда молчала, растерянно перебирая страницы блокнота.

– Пока!

По знакомым институтским коридорам возвращаться к выходу было гораздо веселее.

– Ну вот, мамаша, а вы так громко и сердито кричали! Я ж обещал, что справлюсь с делами быстро, ничего здесь нарушать не буду. Внучка моя учится хорошо, без двоек, режим дня полностью соблюдает, профессора на неё не жалуются. До свиданья, мамаша!

Вскинув на плечо совсем не тяжёлый рюкзак, Семён Золотарёв подмигнул гардеробщице и лихо толкнул толстую институтскую дверь.

Сколько прошло времени, пять минут или полчаса, она не заметила, даже не смотрела на часы, в свой блокнот или по сторонам. Просто думала, улыбалась, вытирала заплаканные глаза.

– Людка, привет! Ой, а чего это ты ревёшь?! Обидел кто, или заболела?

Рыжеволосая девчонка в белой кофточке, давняя знакомая из педагогического института, подскочила к Дубининой.

– Чего это с тобой? А ну, говори честно, а то ведь не отстану!

Люда знала, что рыжеволосая ни за что просто так не отстанет, они не раз вместе ходили в горы, знали друг друга хорошо, поэтому оставалось только вздохнуть и рассказать той о трудностях в подготовке очередного похода.

– И это всё?! Не реви, образуется. Вот у меня, Людка, проблемы, вот это да!

Девчушка с шутливым ужасом обхватила голову руками.

– Я ведь тут не случайно. Знаешь, у меня же с курсовой творятся жуткие дела! А наш любимый профессор – страшно занятой человек, сегодня он у вас в институте какую-то лекцию по линии общества «Знание» читает, вот он и велел мне после лекции к нему подойти, показать переделанную курсовую. Обещал, что зачёт поставит. Тьфу, тьфу, только бы не сглазить!

Рыжеволосая легко подпрыгнула и удобно уселась на низкий подоконник.