Непокорный арестант. Часть 1

– На Урале, у родителей, в Кургане и Тюмени, – ответила мне помолодевшая и похорошевшая журналистка «Дождя».

Когершын – ведущая еженедельной итоговой программы «Дождя», который я регулярно смотрю, и она воспринимается мной как хорошая добрая знакомая, а с Евой я знаком ещё дольше, созванивался с ней и переписывался в Facebook. После нашей встречи она публично поделилась впечатлениями о моей истории:

– Александр Шестун долго ждал и надеялся, что ему подпишут доверенность, но под разными предлогами этого не делали. Это эмоционально очень тяжело – видеть, что то, во что ты верил, на что рассчитывал, оказывается несущественным. Это сильно подкосило его. Я, честно говоря, не была сильно шокирована. Я такое встречаю часто. Да, это наша реальность.

Мы вместе повозмущались беспределом в «Лефортово», особенно отказом в медицинской помощи. Меркачёва – зампредседателя ОНК Москвы и самый опытный член ОНК, знает все порядки и негласные правила. Она почти шепнула мне:

– Вы же понимаете, что вас никто не отпустит из СИЗО в «Матроску» даже на время. Вы ведь на особом контроле!

Мы пожали друг другу руки, и я пошёл по гулким коридорам назад в камеру с облегчённой душой и зарядом энергии. Впереди было ещё воскресенье, а выходные – это самые страшные дни тюрьмы. Нет писем и газет, нет адвокатов, бани, походов к врачу или начальству…

***

Хотелось бы отдельно высказаться о репрессиях, об отношении к арестантам и привести определённые примеры. Моему соседу Роману за три года ни разу не дали права на телефонный звонок своим детям и престарелой матери, не говоря уже о свидании, а вот, например, террористам и наркодилерам дают без ограничения, а прокурор запросил 15 лет лишения свободы для Манаширова, хотя тройные убийцы столько не получают.

Известный норвежский маньяк-стрелок Андерс Брейвик убил на острове 77 человек, и на следующий год его уже обещают отпустить из тюрьмы за примерное поведение. У Брейвика апартаменты из трёх комнат площадью 75 квадратных метров, туалет и кухня отдельно, спортзал и кабинет со спальней. Мало того, он ещё отсудил у государства 18 000 евро за холодный кофе, который принёс ему надзиратель.

Норвежский стрелок Андерс Брейвик

Во всех тюрьмах мира телефонные звонки даются без ограничений, а во многих развитых странах сидельцы на выходные уходят домой. За примерное поведение раз в год дают право на трёхнедельный отпуск дома, не говоря о том, что практика держать людей под арестом до решения суда по существу не имеет применения.

Я смотрю, сколько денег тратит государство на содержание 29 000 бизнесменов, находящихся сейчас под арестом в России, загоняя страну всё глубже в депрессию. Всем хорошо известно, что если человек с деньгами попадает за решётку, то сразу со всех сторон слетаются мародёры, предлагающие «решить вопрос». Человек, получивший столько лишений и издевательств в тюрьме, озлобляется и выходит оттуда с чёрной ненавистью ко всему государству, ко всем его институтам. Зачем готовить себе врагов? Я не понимаю…

Конечно, это имеет краткосрочный эффект, страх – основной инстинкт для беспрекословного подчинения, но в дальнейшей перспективе накапливается критическая масса недовольства. В XXI веке применять массовый террор для большого числа оскорблённых и униженных очень сложно, а другие методы уже не подойдут.

Как и все обычные граждане, я раньше редко обращал внимание на тех, кто терпит лишения в тюрьме, на то, как страдают, и часто незаслуженно, считал, что меня это не коснётся. Собственно, только, например, человек заболеет раком, тут же начинает понимать, как много людей умирают от этой болезни, не получая даже минимального лечения от государства.

Надо сказать, справедливости ради, что не всем нравится «Водник», если сравнивать с «Лефортово». Тот же Гриша Пирумов, которого отпустили прямо в зале суда, дав ему всего полтора года лишения свободы, а он их уже отсидел в СИЗО (за вольных полгода успел объездить весь мир, оставшись всё же жить в России). Его опять арестовали по тем же эпизодам, вменив статью 159 УК РФ и посадив в СИЗО-5 «Водник». По традиции в «Лефортово» дважды не сажают. Интеллигентному замминистра культуры не понравилась активная жизнь «Водника», и он задействовал все свои связи, чтобы его перевели в «Лефортово», где тишь и покой были ему по душе. Традиции никто не отменяет, поэтому Пирумова отправили в «Кремлёвский централ», так называют блок 99/1 «Матросской Тишины» – вотчину ФСБ, такую же, как и «Лефортово».

В «Кремлёвском централе», где сидел министр Улюкаев, гораздо более комфортные условия: камеры в два раза больше, чем в «Лефортово», отдельный туалет, горячая вода, спортзал, буфет, электронная переписка, адвокат – хоть каждый день. Конечно, там невозможен алкоголь, телефоны и прочие вольности, существующие во всех тюрьмах.

Как я уже писал, досудебщик Дмитрий Сергеев сидит там же. Напомню, что он сдал Пирумова, заключив соглашение со следствием, однако получил больше Гриши – четыре с половиной года лишения свободы условно, а на выходе из зала суда был вновь задержан сотрудниками ФСБ. Сорокалетний Сергеев очень доволен своим содержанием там, не вылезает из спортзала и достиг уже идеальной физической формы, очень много ест, причём это самые дорогие и качественные продукты, мало читает, зато обвиняет Михальченко во всех своих бедах.

22.08.2018

Сегодня, на 24-й день голодовки, у меня аншлаг – бесконечные встречи, столько, что к полудню я уже падаю с ног. Началось с того, что в бокс на крыше, где у нас проводятся прогулки, зашёл председатель Совета по правам человека при Президенте РФ Михаил Федотов. Это было всё же неожиданно, хотя я и писал ему приглашение посетить меня в «Лефортово», зная, что за день до этого Юля звонила ему и просила прийти ко мне и уговорить снять голодовку.

Михаил Александрович очень приятный собеседник, интеллигент до мозга костей, и любая встреча с ним даёт надежду на лучшее, как-никак, а он – советник президента Владимира Путина.

Я напомнил, что его последний визит в СИЗО-5 «Водник», когда он убедил начальника изолятора пустить нотариуса ко мне, закончился тем, что меня сразу же этапировали в «Лефортово», где я теперь несу лишения и невзгоды.

После встречи он спустился по моей просьбе в мою камеру, чтобы посмотреть на те ужасные условия, в которых мы живём. Далее он проследовал в кабинет начальника СИЗО Ромашина и около часа разговаривал с ним за закрытыми дверями. Вероятно, пытался решить вопрос с моим переводом в больницу «Матросской Тишины».

Потом ко мне пришли Иван Мельников и Саша Ионов из ОНК с той же целью – уговорить прекратить голодовку, и разговор был неконструктивным, всё об одном и том же. Всё равно я благодарен этим молодым ребятам за их работу, хоть полномочий не так много у них.

23.08.2018

Как только я вернулся от ребят из ОНК, через пять минут надзиратель сказал, что мне опять надо идти. Дело в том, что путь к начальству в административный корпус – довольно далёкий, ты не должен пересекаться с другими заключёнными, и это значительно увеличивает время, потому что потоки часто пересекаются.

Большие перемещения для меня давались уже с трудом. Когда я пришёл к сотруднику Генпрокуратуры Василию Граме, я уже еле передвигал ноги, тем не менее беседа с ним о нарушениях моих прав в СИЗО заняла около двух часов. Как всегда, я значительно прибавил замечаний в его протокол и обсудил с ним много попутных вопросов. Ему, как и его коллеге, приписанному к «Лефортово», Владиславу Лончакову, – примерно 55 лет. Поймал себя на мысли, что со зрелыми мужчинами мне интереснее общаться, чем с молодыми. То ли они интереснее, то ли меня инстинктивно тянет к ровесникам.

Еле доплёлся до камеры, рухнул на кровать и долго лежал без движений. Когда через час врач попросил меня подойти к нему на третий этаж в медпункт, я впервые отказался от ежедневного осмотра, взвешивания и консультации. Не припомню, чтобы хоть раз в жизни так уставал. Думаю, что не меньше от меня устало руководство СИЗО-2, которое не в первый раз сравнивает меня с другим местным бунтарём Никитой Белых, более того, утверждает, что я его превзошёл.

Мне приводят в пример серийного киллера Аслана Гагиева, который сидит в соседней камере через стенку и не пишет жалоб на содержание в СИЗО. Сам он себя считает истинным бизнесменом, мало того – пострадавшим от экс-министра энергетики России Игоря Юсуфова, отнявшего у него бизнес.

Аслан Гагиев (Джако), которого силовики называют серийным киллером, а сам он себя считает бизнесменом

Сотрудники ФСБ, которые разрабатывали и задерживали Гагиева по кличке Джако, ранее интересовались у меня его знакомым земляком-осетином – заместителем начальника полиции УВД Подмосковья Игорем Боллоевым, который активно работал против меня, находясь ещё в своей должности. Не знаю причин, побудивших к этому, может быть, его брат Станислав, работающий начальником подольского ОВД и тесно связанный с городскими авторитетными лидерами, которые, как известно, сыграли не последнюю роль в моих нынешних злоключениях.

По расхожему мнению, бывший замначальника полиции УВД Московской области Боллоев был главным решалой в управлении, ездил с эскортом, занимался несвойственными ему вопросами – контрабандой, нелегальным алкоголем, и был особо приближённым к генералу Виктору Паукову.

Начальник подмосковного Главка Виктор Пауков награждает замначальника ГУ МВД России по Московской области Игоря Боллоева медалью ордена «За заслуги перед Отечеством»

***

Сегодня в медсанчасти и на приёме у начальства мне сообщили, что меня вроде решили-таки отправить в ведомственную больницу «Матросской Тишины». Хоть я этого и добивался, но известие почему-то не обрадовало. Страшно менять место обитания, при том что есть разные мнения об условиях содержания там. Потом неизвестно, сколько я там пробуду, если неделю, то это, конечно, очень плохо. Переезд туда и назад отберёт у меня много сил, любое обустройство и притирка к соседям – непростое дело. Вернуться к Манаширову в камеру я уже не смогу: здесь не сажают повторно с одним и тем же человеком. Кто будет новым соседом в «Лефортово» по возвращении – большой вопрос. С бывшими сотрудниками правоохранительных органов также не сажают (они могут находиться только в камерах друг с другом). Остаются практически одни узбеки и таджики, сидящие по статье «Терроризм». В идеале хотелось бы попасть к Константину Пономарёву, неплохо было бы оказаться и с Дмитрием Михальченко, хотя многие предупреждали о его взрывном характере, или с одним из братьев Магомедовых.

Не пугает меня перспектива находиться рядом с вором в законе Юрием Пичугиным, с кем-то из правительства Дагестана. Как говорится, лучше с умным потерять, чем с дураком найти.

Вор в законе Юрий Пичугин

Надо перебираться из камеры на первом этаже, где сейчас я нахожусь, на верхние второй, третий или четвертый этаж, там теплее, и камеры по сантиметрам побольше. Плюс внизу стены толще, а кверху становятся уже.

Почему-то террористов из Средней Азии держат на верхних этажах, а их примерно половина контингента, скорее всего из-за того, что адвокаты к ним не ходят, начальство и ОНК с ними тоже не общается, их реже перемещают вниз, поэтому наверху они никому не мешают. Когда приходит время намаза – мусульманской молитвы, они стучат кружками по стене, чтобы сориентироваться по времени, потому что часы в тюрьме запрещены и не в каждой камере есть телевизор.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ПРИВЕТ, «МАТРОСКА»!

24.08.18

17:40. Меня всё-таки отправляют из «Лефортово» в «Матроску». Даже не верится. Собрал все пожитки и бегом в машину. В Москве, наверное, будут пробки. Посадили в маленький автозак «Газель», со мной поехал терапевт Илья из медпункта «Лефортово», который осматривал меня каждый день. Я привык уже к работящему и молодому врачу. Для меня это уже будет четвёртое место содержания под стражей за два с небольшим месяца. Сначала изолятор временного содержания (ИВС) на Петровке, потом «Водник», затем «Лефортово» и, наконец, «Матросская Тишина».

Сегодня 26-й день голодовки, и смысла отказываться от пищи в больнице уже нет: тут не лишали меня права на общение с адвокатом, доверенности на выборы здесь меня тоже не лишали, так что никому ничего доказывать не надо. Это были два моих основных требования голодовки. Если меня не посадят в карантин и будет возможность получать натуральные соки, то можно уже потихоньку выходить из голодовки.

Доехали минут за тридцать, прям эскорт-доставка ВИП-такси. Хотя из «Водника» в «Лефортово» я ехал часа три-четыре в сорокаградусной жаре.

На выходе из камеры обнялся с Ромой Манашировым, сказал, что помолюсь за него, приговор ему огласят в ближайший понедельник, прошу для него у Бога не больше 8 лет общего режима. У Манаширова за спиной три года в «Лефортово», а если дают общий режим, тогда год в СИЗО за полтора получается, значит, четыре с половиной года уже отмотал, плюс возможность получить УДО с половины срока. Если же режим будет строгий, то УДО возможно лишь после отсидки 2/3 срока, а год за полтора в СИЗО вообще не идёт. Вот такая странная у нас молитва и мечты с моим тюремным товарищем Ромой…

***

Приехав в «Матросскую Тишину» приятным солнечным августовским вечером, я увидел свежеокрашенные стены всех корпусов, заасфальтированный двор. Вечернее солнце скользящими лучами выгодно подчёркивало рельеф здания, и я заворожённо оглядывался, пока на меня не прикрикнули конвоиры.

Внутри, когда оформляли, фотографировали, брали отпечатки, было уже не так опрятно, но вежливость и простота сотрудников СИЗО-1 сразу подкупали и скрашивали впечатление от выщербленных стен с выбитыми кусками штукатурки.

Вид с воздуха на комплекс построек СИЗО-1 «Матросская тишина» УФСИН России по г. Москва

Меня сразу забрал в отдельный кабинет для беседы сотрудник оперотдела. Сергей Ершов, старший лейтенант внутренней службы, очень молодой, лет 25, произвёл неизгладимое впечатление на меня своей простотой и откровенной манерой общения. Ранее я не видел таких тактичных и вежливых тюремщиков. Он недавно окончил Владимирский юридический институт, видимо, ещё не успел набраться негатива на этой не самой приятной службе. Впрочем, местные сидельцы отзываются о нём достаточно нелицеприятно, мол, мягко стелет, жёстко спать.