Одержимые

Брук кивнул головой.

– Мы готовы к сотрудничеству, Ник. Что вы хотите? – ответил пилот.

– Я требую изменения курса самолета! Ровно через пять минут вы переходите на ручное управление и направляетесь в Вашингтон! В противном случае, клянусь Богом, я взорву эту консервную банку, переполненную агентами КГБ!

– Но мы же итак летим в Вашингтон! – шепотом удивился пилот.

– Да, и приведите ко мне захваченных вами пленных: агента Брука и федерального маршала. Я не собираюсь бросать в беде хороших парней! – продолжал выдвигать требования террорист.

– Откуда у него бомба, маршал? – спросил пилот.

– У него нет никакой бомбы! Она уже взорвалась у него в голове, – с досадой прошептал Брук и прокричал: – Мы здесь, Ники! Спасибо, что не забыл про нас, дружище!

– Джонни, это, действительно, ты? – послышался радостный голос. – Где маршал? Он с тобой?

– Ник, дорогой, я здесь. С меня билеты на футбол в VIP-ложу! Бьюсь об заклад, Питсбург на этот уикэнд будет смотреться потрясающе!

– Какое счастье, что мне удалось спасти вас, друзья мои! Но сейчас вовсе нет времени для радости, нужно приготовиться к бою! Слушай мою команду. Джон, занимаешь туалет напротив, будем сдерживать их перекрестным огнем. Маршал, прикрывайте кабину пилотов. Объявляю повышенную боевую готовность, будем держаться до приземления в Вашингтоне.

– Пусть сидит в туалете, – прошептал Брук и добавил вслух: – Выполняем, Ник, сидим тихо, не высовываемся!

– Ты чертовски сообразительный парень, Джон! Кстати, ты прочитал подготовленный мною документ? Читай! Нужно все запомнить, порвать его на мелкие кусочки и смыть в унитазе. За эти сведения в КГБ отдадут полжизни! Вы все поняли? Тогда переходим в режим радиомолчания!

Брук с облегчением выдохнул и достал из внутреннего кармана пиджака бумаги. Они были составлены с соблюдением правил секретного делопроизводства, принятого в Конторе.

Секретно

Начальнику Управления

Д. Томпсону Аналитическая справка

В соответствии с крайней необходимостью представляю Вам материалы, необходимые для завершения операции по получению сведений о новых типах вооружения вероятного противника. Грамотное использование полученных данных будет направлено на достижение общей цели и внесет ощутимый вклад в развал СССР.

На подготовку этого документа меня подтолкнул унизительный провал, когда я не смог избежать застенков КГБ и чуть не попал в сибирские лагеря. Все, что мне пришлось пережить, подчеркивает силу противника. Советская контрразведка – серьезный соперник. Это известно всем спецслужбам мира. Но переиграть ее можно, если немного отойти от общепризнанных правил ведения разведывательной деятельности. Подтверждений этому целая масса, достаточно просто взглянуть на то, что происходит с противником сегодня.

В настоящее время Советский Союз, оккупировавший одну шестую часть суши, Восточную Европу, половину Африки и Ближнего Востока, Южной Америки и множество островов, терпит сокрушительное поражение. Это не просматривается открыто, но их экономика уже не справляется с ловушками, устроенными нами. Противник вот-вот рухнет, похоронив под собой бредовые идеи коммунизма и освободит место для торжества мировой демократии. Нужно немного. Нужно, чтобы один единственный самолет, напичканный агентами КГБ, долетел сегодня до Вашингтона. Это будет непросто, потому что не входит в планы противника. Но мы добьемся цели! Я, мой друг Джон Брук и федеральный маршал уже бросили перчатку в лицо советской разведке, потому что голова специального агента Николаса Фостера на данный момент является самой ценной мировой реликвией. Именно ей суждено стать ключом от замка, который сбросит оковы социалистической системы с шеи уставшего человечества!

Бесспорно, дни советской империи сочтены, но что будет потом? Как долго мы сможем контролировать деградацию противника? Рано или поздно к власти на территории врага придут реваншистские силы, и как развернется ситуация – известно лишь Богу. Недальновидные деятели в Управлении считают, что развала СССР достаточно для полной победы, но это далеко не так. Примеров этому целая масса. Моя бабушка, русская до глубины души, всегда утверждала, что русских нельзя победить в принципе, они всегда встают с колен и тогда берегись обидчик!

Именно поэтому в борьбе против русских важно не останавливаться ни на минуту, даже если они на коленях, даже если они лежат или их уже почти нет! Тому пример – история. Она приводит множество подтверждений данному доводу. В ней не было ни одной страницы, на которой русские получили удар и не дали сдачи! То же самое нас ждет сегодня, в этом самолете-ловушке. Но кто-нибудь из троих все равно выживет и донесет до Вас те бесценные знания, которые я хотел передать лично.

Итак, слабость русских с исторической точки зрения видится мне в их раздробленности. Например, в Киевской Руси князья постоянно вели междоусобицы и не могли противостоять монголотатарскому игу. Так было, пока они не осознали необходимость объединения. Этотурок был хорошо усвоенрусскимиправителями, и с тех пор Россия только расширялась под властью одной короны.

Все виды последующих против России войн изначально были обречены на неудачу, потому что русские, даже теряя часть своей территории, постоянно ощущали за своей спиной неисчерпаемые резервы в людях, землях и средствах вооруженной борьбы. Так было до первой мировой войны, когда противники России поняли ее слабость и сделали все, чтобы ввергнуть ее в хаос братоубийственных разборок. Империя рухнула, но к власти в стране пришли реваншистские силы, которые путем объединения близлежайших народов спустя некоторое время не только возродили ее из пепла, но и вывели на новый, более высокий уровень.

Они смогли создать мощнейшую экономику и сильнейшую армию, выиграть вторую мировую войну и покорить космос. Но благодаря нашей гениальной работе русские практически на коленях. Чтобы не допустить реванша на территории противника, необходимо всегда поддерживать огонь локальных вооруженных конфликтов. Проще всего это делать на межнациональной почве, используя замороженные, практически забытые разногласия между народами.

Пока наши недальновидные союзники будут заняты грабежом ресурсов проигравшего соперника, необходимо взять под свой контроль несколько обломков бывшей империи. Чем больше, тем лучше. При неудачах нужно продолжать работу и писать сценарии революций и переворотов для установки подконтрольных нам режимов.

Но всего этого мало, потому что «русские всегда встают с колен и дают сдачи!». Поэтому нужно не останавливаясь ни на минуту. Необходимо формировать в их стране прогрессивную, с нашей точки зрения, оппозицию, очаги терроризма и радикализма, площадки для схваток будущих олигархов, принципиально новые виды преступности, коррупцию, бюрократию, заболеваемость, новые религиозные течения, сексуальные меньшинства и организовать постоянный прессинг на их культуру, образование и здравоохранение.

Все, что я изложил, – это лишь краткая версия. В моей голове изложена пошаговая стратегия добивания противника. Я хочу навязать им бой, в котором они потерпят сокрушительное поражение! Я зомбирую их население! Но для этого мне нужно выжить в этом проклятом самолете! Простите, писать больше не могу, потому что я должен срочно наступить на щупальца КГБешной клешни, тянущейся к моей шее. Если я не выживу в сегодняшней драке, используйте с толком все то, что я доложил!

Дата Подпись Расшифровка подписи

– Бедняга! – с грустью подумал Джон. – Дай Бог, его медицинская страховка, поможет привести в порядок его голову!

На удивление пассажирам расставание с Николасом прошло спокойно. Для встречи парня, пережившего ужасы советских застенков, приехал заместитель начальника управления. Несколько человек в форме придали торжественность ситуации. Они встретили агента прямо у тесной кабинки туалета, в которой он провел несколько часов. Большой начальник из ЦРУ долго обнимал Фостера, а потом вдруг захлопал в ладоши. Его поддержали пассажиры, и Николас, посчитавший свою битву завершенной, вышел из самолета с гордо поднятой головой. На его глазах блестели слезы…

* * *

2016 г. ДНР

Василий приступил к выполнению обязанностей за несколько дней до нового года. Он внимательно осмотрел аппаратуру связи, за которую нес ответственность и, мысленно выругавшись, обратился к материально ответственному ополченцу, выполняющему его обязанности на время отпуска.

– Ну и как же так можно, Петрович? Вот смотри: тут разъем ушатали, где мне новый брать? А вот это, что роняли? Тут аккумулятор, тут экран, а тут провод менять надо! А вот здесь…

– Вась, как там Москва? Красивая? – перебил расстроенного связиста равнодушный к его бедам Петрович. – Всю жизнь мечтаю глянуть, хоть одним глазком! Ну так как она?

– Тебе, Петрович, за такое отношение к работе надо не Москву показывать, а Магадан! – сердито ответил Рыжик. – Мне же тут две недели все косяки исправлять! У тебя хоть совесть-то есть?

– Есть! Ты про Москву обещал рассказать!

– Это я тебе до отъезда обещал, – продолжал возмущаться Василий. – А сейчас никакого желания!

Прошло ровно две недели, но Рыжик почему-то откладывал разговор со своим, как говорят на Кавказе, «кровником». Он видел снайпера несколько раз. За прошедшее время этот человек сильно изменился. Уже не было того вызывающе наглого взгляда и показной задиристости. Пленник сильно сутулился, шаркал ногами и жмурился. Он испуганно озирался по сторонам, словно боялся физического наказания.

– Бьют? – спросил про него Василий у командира комендантской группы, занимающейся охраной арестованных.

– Да нет, кому он нужен? Ну так, может, пару раз пендалей получил и все. Это он на похороны боится ехать! На любые работы согласен, а на похороны не хочет, прямо до слез, – улыбнулся ополченец и добавил на украинском: – Бесов вилупок[9 - (укр.) – бесово отродье.]!

– А часто на похороны возили?

– Не знаю, не считал. Десятка два будет, наверное. Они там молодцы, хорошо родственникам помогают. Могилы роют, гробы носят, закапывают. Ты-то как, Васька? Повидал столицу?

– Повидал, Сашка, повидал, – почему-то с грустью ответил Рыжик.

– Ну и как они там, скоро нас заберут? – задал глупый вопрос ополченец.

– Не знаю, меня к Путину не пустили, сказали, выслуги лет не хватает. Ты бы сам поехал, служишь больше, вот сам и спросишь!

– Да ну тебя, Рыжик, совсем краев не видишь, нельзя было тебя в Москву отпускать! – обиделся собеседник.

На следующий день Василий слег. Сначала думал просто простудился, зима-то суровая, в окопах на посту несладко. Несколько дней лечился сам, а когда понял, что все не так просто, обратился к врачу. Диагноз не порадовал: острая двухсторонняя пневмония.

Новый год встретил в тяжелейшем состоянии. Оно чередовалось провалами в забытье, сопровождаемое бредом и возвращением к действительности, очень похожей на жизнь в аду.

– Да уж, – подумал ополченец, в очередной раз придя в сознание. – Как Новый год встретишь, так его и проведешь! Не дай Бог, конечно!