Оккультные миражи

– Ну и ладушки, тогда идем к карете.

Дверца с зарешеченным окошком захлопнулась, взревел мотор и дежурный УАЗик запрыгал по кочкам, а до Игоря донеслась хриплая песня двух «пьяных» дачников.

«Так глупо вляпаться, – подумал Захаров, морщась от боли в боку, – видимо долго выпасали. Как же теперь выбираться из этого дерьма? Когда машина доедет до рай-отдела, надежды на освобождение резко сократятся. Значит, бежать надо сейчас. Но как? Руки замкнуты, решетки не перекусишь зубами».

Наконец, после пятнадцати минут езды по кочкам у него возник план. Он несколько раз утробно икнул, а затем издал рвотный звук.

– Ты чего, кабан! Охренел что ли? – завопил водитель, нервно ерзая.

– Мужики, мне плохо, остановите, – захрипел майор, выдавив тягучую слюну.

– Ничего, не сдохнешь, – спокойно ответил старшина милиции, не оборачиваясь. – Меня предупредили, что ты фокусник добрый.

– Я сейчас тут все забрызгаю! – бубнил Игорь с клокотанием в горле.

– Давай тормознем, Сергей! Он же всю машину засерет, опять месяц вонять будет.

– Не положено, – пробубнил старшина. Опасливо косясь через плечо.

– Давай тормознем, засерет ведь машину! Куда эта падла денется? Нас же засмеют как и прошлый раз! – нервничал молоденький сержант, то и дело, поправляя фуражку. – Его приедут, заберут, а я буду машину мыть!

– Ну, хер с ним, съезжай на обочину. Но запомни, ублюдок, если дернешься, то замочу не раздумывая, – проговорил старшина, доставая пистолет, – я тебя предупредил.

– Быстрей! – взмолился майор. – Не могу больше! Ы-ы-ых!

Продолжительно завизжали тормоза, машина дернулась и остановилась, уперевшись снопами света в темноту.

– Выходи, придурок! – верещал шофер, размахивая пистолетом. – И попробуй только мне напакостить!

– Как же я выйду? Меня же браслетами к решетке пристегнули.

– Вот ведь пьянь навязалась, – чертыхнулся шофер растерянно.

– Давай ствол, я его подержу на мушке, – отозвался старшина. – Только в темпе, а то ехать надо.

– А ну морду то отверни, ублюдок! Не хер на меня перегаром дышать, – рычал сержант, нащупывая в темноте браслеты.

Почувствовав на какую-то долю секунды свободу, Захаров мгновенно, словно коршун, вцепился свободной рукой в кадык шофера. Последующий за этим резкий удар локтем в висок и тело водителя, обмякнув, повалилось на пленника.

– Эй, эй! – залепетал старшина, пытаясь рассмотреть происходящую в темноте возню.

Он еще не понял, что произошло, поэтому пытался хорохориться.

Захаров тем временем, пользуясь темнотой и прикрываясь телом водителя, готовился к решительному броску на второго милиционера.

– Чего ты там кряхтишь? Что ты там возишься? – бормотал старшина, опасливо подходя к открытой двери.

Мощный удар носком ботинка в переносицу запрокинул голову старшине, и он как подрубленный рухнул на колени.

– Бах, бах, – раздались два выстрела откуда-то снизу.

Захаров вытолкнул обездвиженное тело водителя в распахнутую дверь, которое, как камень, грохнулось на еще не вышедшего из болевого шока старшину. Секунда и майор стоял на дороге около стоявшего на четвереньках старшины.

– Брось пушки, – выдохнул он.

– Я тебе, сука, – захрипел милиционер, пытаясь направить качающийся ствол пистолета на задержанного.

Удар между лопаток и тот хлестко шлепнулся лицом в землю. Захаров устало вытер пот тыльной стороной руки и, опустившись на корточки, отыскал ключ зажигания.

– Извините, ребята, – бормотал он, застегивая браслеты на руках милиционеров. – Я у вас машину заберу, вы уж извините, это на время, честное слово.

Разрядив пистолеты, он выбросил патроны, а сами пистолеты засунул в штаны своих незадачливых конвоиров. Разбитый движок УАЗика долго не хотел заводиться и, наконец, рыкнув, со злостью заурчал.

Захаров выключил мигалки и аккуратно повел машину в обратную сторону, оставив конвоиров лежать на обочине…

…Монотонный гул моторов, нагонял сонливую тоску и никак не давал расслабиться. Шел уже шестой месяц как он – Захаров – находился за границей. У него были надежные документы, а главное легенда заточенная под фигуру некого Дэвида Рудника – одного из ме неджеров нефтяного концерна «Стандарт– Ойл».

Репутация концерна, а также надежные документы и воровские деньги, по зволяли ему без проблем пересекать границы, проживать под видом командировоч ного служащего где угодно. А отличное знание английского, которое шлифовалось им постоянно, было как нельзя кстати. Правда, в первые два месяца его пребывания в Пусане, куда его доставил «Суздаль», он не казался ему такими безупречными.

Но все это было уже историей. Теперь он, Дэвид Рудник, в миру Захаров Игорь Владимирович, поднаторевший изрядно в технических вопросах нефтяного концерна летел в Нью-Йорк. Только сейчас, через шесть долгих месяцев, ему удалось выбраться в Нью-Йорк, где собирались на свой очередной форум мистики-оккультисты. Все эти долгие месяцы ему приходилось помогать в работе людям с которыми его свел полковник Морозов. Которые сразу, по приезду Захарова, в замен его легализации, жестко потребовали соблюдения определенных правил. Именно это обстоятельство серьезно сковало его свободу. Только сейчас закончив все свои дела, он смог приступить к исполнению своего желания, из-за которого в том числе он очутился в дали от дома.

Находясь в Пусане, он узнал о судьбе своей жены и дочери. Которых как оказалось спрятал от него полковник Крапивин, мотивируя это тем, что их муж и отец, подвергся воздействию неизученного явления. И, что он яко-бы представляет серьезную опасность для окружающих. Это обстоятельство обрадовало его несказанно – близкие ему люди были живы. А доказать им, что он социально не опасен, было по мнению Захарова делом плевым.

Теперь он летел в Нью-Йорк, откуда пришла информация о том, что в одном из лучших отелей «Розария» состоится конференция психоаналитиков штата. Многие из которых были замечены в связях с оккультистами и являлись чинами тех или иных теософических сообществ. А кроме этого, это был именно тот отель, где погиб при странных обстоятельствах капитан Кирилин. Расследование тогда ни к чему не привело.

Но теперь, зная как Назаров мог расправляться со своими оппонентами, Игорь хотел взглянуть на эту историю под другим углом. Ему предстояло выяснить кроме всего прочего, не могли ли пересекаться дороги Кирилина и Шамана, хотя задача эта была чрезвычайно трудна. Потому как Кирилин по легенде в реальной жизни занимал один из ключевых постов в системе охраны отеля и в силу своих служебных обязанностей общался с массой людей. Свет на эту историю мог пролить кто-то из людей, стоявших близко к Кирилину, но по каким-то причинам, не попавшим в поле зрения следствия в свое время. Это могли быть и некоторые служащие отеля, которые играли какую-то роль во всей этой истории, возможно и не осознавая этого.

Когда он задержал с Титовым Дубравина, то ему казалось, что в этом деле вырисовывается жирная точка, но при ближайшем рассмотрении это оказалось не так. Дубравин был очередной марионеткой, которую дергал за нитку опытный кукловод и этим кукловодом был Шаман. Может быть и не один он, а может и самого Назарова кто-то дергал за нити.

Все это предстояло выяснить, по крайней мере, попробовать это сделать.

Игорь устало посмотрел в иллюминатор, где между сероватых клочков облаков тянулась кромка берега.

При желании можно было приглядеться и увидеть корпус статуи Свободы, среди крошечных игрушечных корабликов. Он вспомнил, как лет двадцать назад впервые увидел Американского бога. Огромная фигура бронзовой женщины была покрыта зеленой окисью, ее холодный взгляд сквозь туман в океан с мертвыми глазницами вызывал какое-то неуютное чувство. Ему тогда показалось, что она поднялась из океанских глубин, настолько малыми были клочки островов под ее основанием. Нью-Йорк тогда произвел на него тяжелое впечатление своими серыми монстрами-небоскребами. С его душным, влажным воздухом, с запашком дыма от фабрик, множеств автомобилей, нищетой некоторых районов.

Тогда он еще не был майором ГРУ и проходил своего рода стажировку в роли туриста. Командировка была непродолжительной и сводилась к незаметной закладке сети пустых «контейнеров», которыми впоследствии должны были пользоваться сотрудники ГРУ, работавшие здесь под разными легендами для передачи информации. Ему вспомнилось, как нервничал он тогда, стремясь выполнить все, что было поручено, как ему тогда казалось, что все жители этого мегаполиса смотрят именно на него и видят в нем вражеского лазутчика.

Теперь же ситуация была совсем иной, да и он уже успел вжиться в свою роль, словно жизнь Дэвида Рудника была его собственной жизнью.

Захаров посмотрел на часы: «Как быстро летит время, – подумал он. – Что ни говори, а реактивные самолеты и скоростные поезда значительно уплотнили нашу жизнь».

Из здания аэровокзала Захаров прошел на автомобильную стоянку, где для него за час до прилета оставили неприметный «фордик», видавший виды. Игорь любил такие малоприметные машины светлого цвета, которые не очень бросаются в глаза. В свое время он очень хорошо уяснил, что тут деньги регулируют многие отношения и репутацию. Здесь никто просто не поверит, что ты умен и энергичен, если у тебя маленький заработок. Но на стареньком, не приметном «фордике» можно было бывать всюду, практически не привлекая внимания.

На Захарове был дорогой элегантный серый костюм, стильный галстук на фоне белой рубашке – подчеркивая его принадлежность к «белым воротничкам».

Мотор легко запустился и уверенно заурчал, машина мягко тронулась в сторону выезда. Игорь всегда, если не было необходимости, соблюдал правила дорожного движения и вообще старался ездить аккуратно. Заехав на ближайшую заправку, он предусмотрительно залил полный бак и, рассчитавшись за бензин, включая чаевые, двинулся по трассе в сторону заказанного номера в тот самый отель. Где должна была состояться встреча оккультистов, которые собирались там под благовидным предлогом, на форум психотерапевтов.

Игоря в свое время поразила существовавшая система надбавок к зарплате, практиковавшаяся на любой должности, стимулируя, таким образом, предприимчивость работников всех уровней. В свой первый приезд Захаров частенько путался, кому сколько дать. Из-за этого у него иногда возникали недоразумения то со швейцарами в отели, то с горничными, то с лифтерами.