Выйдя, прихрамывая из дома, Орлов стал собирать разбросанные взрывом головешки, чтобы как можно быстрее развести костер. Проходя мимо обезображенного трупа Чарли, который лежал в неестественной позе, с оторванной ногой, он остановился. Какое – то время презрительно смотрел на перекошенное от боли и страдания лицо, думая о том, что он все же сумел отомстить за погибшего американца Джона.
В этот момент, сквозь звон стоявшей в ушах, до него донеслись команды погонщика.
– Оп! Оп! Наддай! – кричал тот весело. Явно находя удовольствие в езде. – Тянем веселее, собачки! Ха! Ха!
– Русский? – прошептал поручик, глядя на подъехавшую упряжку.
Бородатый незнакомец, в стареньком армяке и огромной бобровой шапке, лихо подрулил к избушкам и проворно спрыгнув с саней, так же проворно поставил упряжку на якорь. Убедившись, что сани надежно зафиксированы, он снял меховую рукавицу и, огладив, бороду с сосульками направился к нему.
– Георгия не видел любезный? – спросил он подходя. Озадаченно глядя на истерзанные тела людей Чарли.
Орлов покачал головой и, бросив собранные головешки в кострище тихо пробормотал:
– В избе он, Александр Федорович, помощь казаку оказывает.
– Мы с вами знакомы? – с удивлением спросил тот. Внимательно всматриваясь в странного человека. С грязным, опухшим от побоев лицом, перепачканном, прожженным во многих местах, стареньком полушубке.
Поручик тяжело вздохнул и, покачав головой, хрипло вымолвил:
– Мы, с вами когда – то были юнкерами, в артиллерийском училище, в другой жизни конечно.
Орлов узнал этого человека, одетого в простую одежду и не чем не отличающегося от обыкновенного промысловика. В отличие от него, Семенов помимо артиллерийского училища, закончил еще и Артиллерийскую академию, из – за чего жизнь развела их по разным гарнизонам и ведомствам.
– Что – то я вас не припоминаю, почтенный, – вымолвил тот, подходя ближе.
Орлов стянул шапку и, покачав, головой спросил:
– Неужели поручик Орлов так изменился, Александр Федорович?
– Боже ты мой, – тихо пробормотал тот с ужасом. Быстро оглянувшись по сторонам. – Не признал, извиняй! Но и видок у тебя! Досталось, смотрю тебе тут? Дай я тебя обниму! Черта окопного!
– Да, уж, – усмехнулся офицер, обнимая старого приятеля. – И на море пришлось драться до самой крайности, и на берегу бои принимать. Ты – то здесь как оказался?
– Так меня по распоряжению с выше, сюда откомандировали! С тем, чтобы вас всех, кто к вашей экспедиции приписан, на парусник забрать. А этих не ты порешил?
– Да, побеседовали душевно. Так ты, стало быть, нас ждал?
– Да, не только я ждал! – выпалил тот. – Целый парусник с судовой командой, вас дожидается! Ничего для вас все уже позади. О подвигах ваших самому Великому князю Константину Николаевичу будет доложено!
– О чем докладывать собрались? – поморщившись, уточнил поручик. – Ты, что не понял? Один я с обоза сюда вышел, вон казак еще лежит в живот раненный, а полковник Калязин с обозом пропал. И как я не пытался его сыскать, нету нигде его следов, словно растворились в лесах здешних. А ты говоришь, что докладывать собрались. О чем?
Семенов хитро улыбнувшись, подмигнул и, перейдя, на шепот выпалил:
– О проведенной вами с полковником Калязиным, успешной секретной операции!
– Ты, видимо не понимаешь или не знаешь, что здесь происходит, – покачав головой, отозвался поручик.
Семенов похлопал его по плечу и так же тихо добавил:
– Ну, обо всем подробно, это ты на борту парусника изложишь на бумаге. А то, что вы приказ выполнили с полковником прекрасно, так об этом и доложено будет и поверь, я знаю, больше чем ты думаешь. Указ будет как положено, о производстве тебя в следующий чин, Константин Петрович, отпуск по прибытию получишь продолжительный. Для поправке, так сказать своего здоровья! А далее к новому месту службы по своему выбору. Ну, как?
– Погоди, Александр Федорович, – зажмурившись, пробормотал Орлов. Я, что – то совсем запутался. О каких успехах ты ведешь речь? Полковник с обозом пропал! Инженер последний погиб, которого я должен был в Петербург доставить с образцами!
– Так в том – то все и дело, что жив полковник Калязин! И людей он всех своих вывел без потерь, как ему и предписывалось! – улыбаясь, проговорил Семенов. – Он сам нашему представителю в Канадском порту при отбытии в Родину и доложил.
– Как же так? Я ничего не понимаю, – потрясенный всем услышанным, пробормотал поручик. Буквально огорошенный таким поворотом событий. Как же так? Что же это за операция такая была? Здесь же столько людей погибло!
– На войне как на войне, Константин Петрович, – со вздохом отозвался Семенов. – Сейчас уже про это говорить можно. Все дело в том, что задумка насчет продажи землицы этой, давно висела в кабинетах начальствующих, да заломов на этом пути было множество.
– А, ты откуда про это знаешь? – тихо спросил поручик. Огорошенный всем услышанным.
– Вот те раз! Нас же сюда следом за вами отправили, по распоряжению секретной канцелярии. Цель была поставлена – в негласном содействии через людей прикормленных, барону в Вашингтоне, а на завершающем этапе операции вас забрать отсюда. Если конечно в живых вы бы остались. Потому и парусник торговый и одеты мы все в платье гражданское. Признаюсь честно…, сомнения, конечно были, насчет вашей миссии, обстановка ведь менялась каждый день. А вы не только дошли до форта есаула покойного, вы еще и сюда выйти смогли, притащив за собой людей ордена католического. Они ведь до сих пор считают, что через образцы ваши, можно до золота Аляски добраться. Потому кстати и нельзя тебе в городе больше появляться. Людишки их там зашевелились.
Орлов стоял несколько минут молча. Пытаясь придти в себя от всего услышанного, глядя, как Семенов ловко разводит костер. Потом внимательно посмотрел на старого знакомого и сиплым голосом спросил:
– А какое ты имеешь отношение к секретному ведомству?
– Меня туда отрядили лет пять назад, – отозвался тот. – Смотрю в сомнениях ты весь, Константин Петрович? Но я не в обиде! Все правильно, слишком много на тебя свалилось тут. На держи, чтобы все на свои места встало.
С этими словами Семенов сунул руку в карман и, достав оттуда какую – то вещицу, сунул ее в руки совершенно обескураженному поручику. Тот внимательно посмотрел на нее – это была черепаховая табакерка.
– Теперь все понятно, ваше благородие? – уточнил тот. Глядя с прищуром, как разгорается костер. – Я, должен был ее тебе передать в харчевне, представившись человеком торговым. Только не все там заладилось, в этом городе Ситка. Капитан Смит военное положение объявил, усиленные посты выставил, тут эти индейцы со своим ультиматумом…, одним словом переигрывать все пришлось на бегу. А тут и ты сам вышел за забор, пока мы тебе встречу готовили в другом месте.
– Значит, полковник жив, – пробормотал Орлов, глядя на пламя костра. – Значит и казачков он вывел?
– Да, говорю же тебе, что жив он и казачки живы! Несмотря на все трудности, выполнили вы свою задачу.
– Отчего же так все хитро закручено было?
– Зато как достоверно все получилось! Ведь все эти святоши платные, до сих пор, наверное спят и видят, как они добыв планы и карты с координатами золотоносных жил, отправят людей работных для разработки жил золотоносных. Вооружив их кирками, да лопатами с емкостями для промывки золота. Представляю, какое их ждет разочарование!
– Куда же тогда подевался обоз? Про его судьбу я у многих людей узнавал, но все отвечали, что он так и не пошел по берегам Славянки.
– Желания жадного, известны заранее, – проговорил Семенов, доставая портсигар. – Поэтому с ним легко иметь дело. Это наш прямолинейный Скобелев считает, что достаточно приблизится к индийским границам, что уже само по себе будет равносильно удару, нанесенному по Англии в самой Европе.
– К чему ты все это говоришь? – нахмурившись, уточнил поручик. Пытаясь прикурить дрожащими руками протянутую папиросу.
– К тому, Константин Петрович, что в разведке, как и в политике, все гораздо сложнее, чем в штыковой атаке. Надобно было убедить "псов господа", увязаться за твоим отрядом. Отвлечь их внимание от основного действия, которое разворачивалось в Вашингтоне, чтобы они не мешали, завершить начатое барону. И нам удалось это сделать, они поверили, что куда важнее узнать точные координаты золотоносных жил, чтобы потом скупить права на эти участки по – дешевке. Чем тратить силы, ченя препятствия в Вашингтоне. Поэтому они и прибились к обозу вашему, а мы, разумеется, всячески способствовали этому. Ну, ничего, не за горами те времена, когда народы повсеместно будут громить все на чем стоит печать Рима, за все – то подлое, что он принес на этот свет. Кстати, инженер Неплюев точно погиб?
– Точнее не бывает, люди из слободы Николаевской подтвердили, что найден он был в лесу замерзающим и искалеченным. От помощи отказался, просил дать ему умереть смиренно…, после чего и был похоронен как хрестьянин.
– Видишь, как племя подлое во вкус вошло! Значит, верны были наши расчеты! Неспроста они зверства над ним учинили, значит все еще верят, что через карты можно к золоту придти.
Орлов покачал головой и тяжело вздохнув, проговорил:
– О чем ты говоришь, Иван Федорович? Инженер ведь не военным был, а голову сложил, да еще в муках.
– Да-а-а, жалко конечно мужика, но, к сожалению, на войне такое случается. И ты об этом знаешь не понаслышке. Частенько гибнут и мирные граждане, как при боевых действиях так и в тайных баталиях.