Проданный ветер

– Он уже на пути к нашим кострам, – криво улыбаясь, выдавил незнакомец, поправляя лисью шапку. – А пока мы его подождем все вместе.

– А, ты его друг, что ли?

Бородач недобро рассмеялся и, давясь, от смеха выпалил:

– Верно, я его друг! Меня зовут Чарли!

Орлов медленно брел, утопая по колено в снегу, за бандитом. Который ходко шел на своих широких лыжах, подбитых оленей шкурой, которые хорошо держали его на рыхлом снегу. Поручик с ненавистью глядел ему между лопаток, едва сдерживаясь от соблазна расправиться с негодяем, погубившим совсем недавно Джона. Ему так хотелось остановиться, окликнуть этого бандита, и всадить ему пулю прямо в переносицу. Но пока, нужно было смиренно ждать удобного случая. Пока рядом с Чарли, не появится бесноватый Тутукано.

Вскоре они вышли к старым бревенчатым строениям, покосившимся от времени, рядом с которыми горел большой костер. Вокруг которого сидело шестеро незнакомцев в оленьих полушубках, огромных лохматых шапка, с давно не бритыми, уставшими лицами. Увидев Чарли, идущего с незнакомцем, они замолчали и с недобрым выражением на хмурых лицах, уставились на гостя.

Подойдя к костру, ирландец скинул лыжи и недобро глядя на Орлова, проговорил:

– Вот, джентльмены, индейцы оказались правы, к нам пожаловал, тот самый русский генерал, из – за которого все в этом королевстве, идет не так. Пришел так сказать сам – отчаянный малый, хоть и молод еще конечно.

– Его, наверное, американцы сами выгнали! – воскликнул один из сидевших, вскакивая при этом.

– И я не верю, что он сам пришел, – просипел сидевший напротив, простуженным голосом.

Орлов с безразличным видом посмотрел на говоривших и, обернувшись к Чарли уточнил:

– Где мне найти Тутукано? Он так желал меня видеть, что думаю, не стоит откладывать нашу с ним встречу.

– А, ты не гони волну, Генерал! – выпалил бандит, стоявший рядом с Чарли. – Нет тут пока Тутукано твоего! Только у нас и без него, к тебе вопросы тоже имеются.

– Говори где шхуна-а-а! – истерично завопил, один из бандитов, выхватывая нож. – Не то на куски порвем, не дожидаясь твоего Тутукано!

– Вот именно! – закричали все разом.

Ирландец, недобро улыбаясь, похлопал Орлова по плечу и, скрипнув, зубами процедил:

– Видишь, Генерал, как не довольны эти джентльмены тобой. Ничуть не меньше косоглазых аборигенов и этого пьяницы Тутукано. Видишь ли, мы очень сильно торопимся, скажи, где вы спрятали шхуну с капитаном Бернсом, и дожидайся своего индейца – это уже не наша печаль. Мы все так не удачно застряли здесь, по твоей милости, поэтому не томи нас. Да и красть чужое – это же не по джентельменски.

Взрыв пьяного хохота, взорвал тишину леса. Поручик осмотрелся по сторонам, отметив странное поведение примерно двух десятков индейцев, которые близко не подходили к костру, предпочитая оставаться на некотором удалении. Ведя себя при этом так, словно все происходящее, их не касалось вовсе. Затем посмотрел на сидевших у костра и твердо сказал:

– Я отвечу на все ваши вопросы, но прежде вы ответите на мой.

Новый взрыв пьяного смеха, разорвал тишину леса. Дружки Чарли как по команде вскочили и с недобрыми лицами двинулись к гостю.

– Нет, вы только посмотрите каков наглец, – пробормотал Чарли. Останавливая жестом своих товарищей. – У него оказывается, тоже вопрос к нам имеется! Ну, что же давай мы уважим, гость, твое любопытство. Что хочет узнать, Генерал?

– Что вы сделали с человеком, работающим на агентство Пинкертона, которого забрали с территории кирпичного завода ночью?

– Нет, вы слышали, джентльмены? – давясь от смеха, выпалил ирландец. – А кем он тебе приходится? Другом или братом?

– Скорее другом, – отозвался поручик. Сжимая в кармане, подаренный кусок динамита. – Так, что вы с ним сделали.

– Видишь ли, Генерал, – пробормотал ирландец, вытирая слезы. – Этот вонючий янки, попортил много крови, мне и моим друзьям. Он участвовал в разгроме банды Джона Рино, в штате Винконсин, братьев Уолингтонов в Нью-Йорке, загубил в перестрелке Сесара Челлу. И еще много чего совершил этот поддонок со своими дружками – охотниками за головами. Так что теперь мы с ним квиты!

– Вы убили его? – повторил свой вопрос Орлов. Глядя на обступающих его бандитов.

– Нет, к сожалению, – прошипел Чарли, давясь от смеха, – этому янки повезло. В темноте, когда его тащили за лошадью, башка этого пса налетела на пень! Она лопнула как переспевший арбуз! Мы с моими друзьями, даже не успели повеселиться, но мы всеравно довольны. Теперь одна мысль о том, что этого вонючего пса, уже сожрали койоты, будет греть наши души.

– Отвечай теперь, где шхуна Бернса! – выкрикнул один из бандитов. Ударив пленника, прикладом ружья в грудь.

– Отвечай, где она отдала якоря! – закричали все вокруг.

– Слышишь, Генерал, джентльмены волнуются, – перекосившись от злости, выдавил ирландец. – Их ждут дома, а они морозят свои задницы тут.

– Да, он издевается над нами! Он, наверное, хочет, чтобы ему вспороли живот и затолкали туда его башку!

Внезапно сильный удар в спину, сбил Орлова с ног. Несколько минут, ему пришлось лежать, уткнувшись лицом в снег. Пытаясь восстановить ускользающее сознание, терпя боль от ударов и пинков. Лишь громыхнувший, где – то совсем рядом выстрел, прекратил избиение пленника. После чего до сознания Орлова донеслись крики, спорящих о чем – то подручных Чарли. Поручик поднял качающуюся голову и подслеповато щурясь, уставился на подбежавших индейцев, из криков которых он понял, что Тутукано будет лишь к вечеру. Осознав, что главного врага не будет, а дожить до вечера ему вряд ли позволят бандиты, он решил не испытывать судьбу.

Перекрестившись, пленник достал дрожащими руками, подарок капитана Смита и, улучив момент, кинул его в костер. Не успел он уткнуться лицом в снег и закрыть голову руками, как громыхнул сильный взрыв. Взметнувший выше макушек деревьев, черный столб углей, мороженой земли, горящих головешек, и частей человеческих тел.

Во внезапно наступившей тишине, поручик открыл глаза, вновь поднял качающуюся голову и с удовлетворением отметил, что взрыв смел всех участников спора, разметав их изуродованные тела вокруг. С трудом встав, и стиснув зубы от боли в спине, он зашагал не твердой походкой, по забрызганному кровью снегу, обходя человеческие тела, корчившиеся в предсмертной агонии. Ему с трудом удалось доковылять, согнувшись в поясе, до стены ближайшей избушки. Придерживаясь руками за бревенчатую стену, он с трудом выпрямился и только после этого переведя дух, прижался к ней спиной, чтобы ни потерять равновесие. С трудом достав из рукава, прожженного во многих местах полушубка револьвер и глядя на выходивших из – за деревьев индейцев, хрипло проговорил:

– Смелее, господа…, смелее…, сейчас вы увидите, как умирает русский офицер.

Десятка полтора чугучей, медленно окружали его, явно не торопясь броситься на обессиленного врага.

– Смелее, господа! – еле слышно, закричал поручик. С перекошенным от боли и злости, черным от сажи лицом. – Вы, увидите, что человеку православному, тоже не страшно переезжать в квартиру вечную!

Внезапно приближающийся враг остановился и, переглянувшись, спрятался за стволы деревьев. Только тут, сквозь звон, стоявший после взрыва в ушах, до Орлова донеслись звуки одиночных выстрелов, со стороны города. Едва держась на ногах, закусив нижнюю губу, ему с трудом удалось добраться по стене до угла избушки. Проморгавшись, он с удивлением увидел одинокого стрелка, который с трудом шел во весь рост, по глубокому снегу, стреляя от пояса, явно не целясь, что – то крича при этом.

– Кто же ты такой? – прохрипел, офицер. Облизнув опухшие, потрескавшиеся губы, ничего не понимая в происходящим.

Лишь по мере того как расстояние стало сокращаться, Орлов с ужасом узнал в этом одиноком стрелке, шедшим на верную гибель, его верного боевого товарища.

– Стой, – прошептал он. Ошеломленный всей бессмысленностью этого отчаянного шага. – Степанов, стой! Уходи от сюда! Уходи!

Поняв, что урядник не слышит его осипшего голоса, не в силах хоть чем – то помочь, поручик продолжал стоять, едва держась на ногах. И стиснув зубы, смотреть, как на верную гибель, шел человек, всегда верой и правдой служивший России. Из того самого отчаянного и бесшабашного, казачьего племени, боявшегося лишь черта и Бога, наводившего ужас на врага, всегда радеющего за славу своей империи.

Внезапно громыхнувший, где – то совсем рядом, одиночный выстрел, остановил старого казака, он медленно опустился на колени и также медленно повалился лицом в снег.

– Зачем? – прохрипел Орлов с трудом, выходя из укрытия. – Ну, зачем? Зачем ты вышел за ограду?

Подобрав лежащую на снегу палку и опираясь на нее, он побрел, обливаясь потом и кривясь от боли к уряднику. Не обращая никакого внимания на стоящих поодаль индейцев.

– Ну, зачем ты, братец, вышел за сторожевой частокол? – хрипел Орлов, переворачивая казака на спину.

– Живой…, ваше благородие, – тихо отозвался тот, держась окровавленными руками за живот. – А, я уже думал, что на этом свете более уж и не свидимся.

– Куда же вы подевались с Розенбергом? – уточнил поручик, отдуваясь. Сосредоточенно озираясь по сторонам. – Сейчас я тебя перевяжу…, потерпи не много.

– Человек пришел, с русским лицом…, сказал, что нам спрятаться надобно. Вот мы у него с Давидом Марковичем и схоронились на время. А, как узнал, что вы за забор пошли один…, да еще с бомбой динамитной…, сразу смекнул зачем. Как же я вас мог одного без подмоги оставить?

– Не нужно было сюда идти, – бормотал поручик. Пытаясь остановить кровь раненному. Постоянно бросая взгляды в сторону бревенчатых построек, где за деревьями угадывались фигуры индейцев.