Чернозимье

– О какой армии вы говорите?! – герцог вновь побагровел, и его пальцы сжали массивную ножку кубка с такой силой, что, казалось, вот-вот согнут ее. – Как я могу отправлять армию в пасть демону, не имея ни разведки, ни хоть каких-то внятных сведений? А если эта мерзость сожрет всю армию, что я буду делать?! Я должен довериться вам? Но вы весьма наивны, если думаете, что я могу довериться вам столь безгранично в вопросе жизни и смерти! А предположим, что армия даже победит, но при этом почти вся поляжет. Кто будет защищать меня от вторжения из Каруина или Тарсина? Вы со своим крылатым тигром, или кто он там на самом деле?! Какие гарантии вы можете мне дать?!

– Тот, о ком вы говорите, точно не даст вам никаких гарантий.

– Я хочу услышать об этом от него, – твердо заявил герцог. – Мне нужен посредник на переговорах, и, либо вы им будете, либо… не смею вас более задерживать.

Я поднялся из кресла, делая над собой усилие, чтобы не плеснуть остатками вина герцогу в лицо.

– Сожалею, что не могу быть вам полезным, – ответил я как можно более вежливым тоном.

– Ничего, – произнес регент. – Вероятно, помощь Короне в этом важнейшем деле сможет оказать кто-нибудь другой. Что касается вас… не думайте, что ваша позиция в этом вопросе будет Короной забыта. Можете идти.

Я был настолько шокирован таким поворотом беседы, что даже не сразу осознал, что мне указали на дверь, и потому простоял возле стола на несколько секунд дольше, чем следовало бы, чтобы сохранить лицо.

Глава 2

На третий день нашего обратного пути начался мелкий, противный снегопад, смешанный с дождем. Ветер задувал снежную мокреть под капюшоны плащей, пробирая до самых костей, но пережидать стихию где-нибудь в деревне не хотелось – нужно было поспеть в Кернадал до того, как дороги наглухо заметет.

Настроение было хуже некуда. Если в Карнару я ехал с почетным эскортом, как гость Его Величества, то назад возвращался лишь в компании «свиты» – даже орденские сочли за благо нас не сопровождать.

Трактир, где мы остановились на ночлег в тот вечер, был маленьким и темным, домишка почти врос в землю и так покосился набок, что, казалось, тесовая крыша вот-вот съедет с него на землю. В отличие от редких постоялых дворов на Чернолесском тракте, он не был обнесен частоколом: здесь не привыкли опасаться нежити.

Хозяин, неопрятный трясущийся старик, встретил нас неприязненно, и в первое мгновение мне даже показалось, что в приюте он нам откажет. Делать этого он, однако, не стал, а нехотя посторонился, пропуская нас в плохо натопленную темную комнатушку с парой кривых покосившихся столов и скрипучими лавками.

– Нам бы пивца, отец, – сказал Олег, усевшись возле самой стены и сладко потянувшись, хрустнув суставами.

– Нетуть пива, – произнес хозяин словно сквозь зубы и шмыгнул носом. –Яблоневка только, старая, да на поесть – каша. Не закупал ничего. Не ездит уж никто об эту пору. Вас-то на кой змей принесло, простите Мученики – под зиму да на север ехать.

Мне отчего-то стало его жалко. Видимо, готовился тут зимовать – один, в глуши, не видя проезжающих неделями. Приятного мало – а уж мы со своими метками, вооруженные и болтающие между собой на непонятном языке должны были казаться ему чем-то вроде Всадников Апокалипсиса. К егерям в этих местах не привыкли.

– Ну, давай свою яблоневку, – добродушно махнул рукой Олег. Тим в это время задумчиво ковырял кинжалом столешницу, параллельно изучая что-то в своей менюшке. Хозяин косился на него со смесью страха и отвращения – похоже, боялся, как бы странный гость его не сглазил. Вика молчала, закутавшись в вынутый из тюка плед, привалившись к стенке и, кажется, уже задремав.

– И что теперь будем делать? – спросил Тим, протяжно зевнув и прикрыв менюшку жестом.

За последние дни я успел возненавидеть этот вопрос, который теперь приходилось слышать постоянно от разных людей. Что делать? А я-то откуда знаю!

– Зимовать будем, – ответил я. – Авось, доберемся до Кернадала, пока дорогу окончательно не заметет. Будем бить нежить, если снова подойдет к крепости. Нужно набрать экспы к весне.

– Говорят, нежити там меньше теперь, – задумчиво произнес Тим, отложив кинжал на край стола. – На севере вся.

– Если так, то и нам надо подаваться на север, – ответил я. – Оставим в Кернадале только совсем новичков, выйдем еще зимой, по снегу. Разобьемся на группы…

Я достал из кожаного футляра карту и стал водить по ней гусиным пером, показывая, с какой стороны будет подбираться к Кирхайму каждая группа, где остановится, что будет разведывать, какие пути ее отхода к месту сбора – деревеньке Вальдорф на Чернолесском тракте.

Откровенно говоря, операцию эту я придумывал буквально на ходу – только чтобы продемонстрировать ребятам, что план у меня вообще есть.

На то, чтобы придумать что-то получше, у меня была масса времени – ряды долгих холодных ночей и тусклых зимних дней в Кернадале.

– Все это, конечно, отлично – рейды, разведка – но на кой хрен это все нужно? – спросил Тим, подняв на меня глаза от истыканной кинжалом столешницы. – Армии у нас нет и не будет. Одни мы Ника не победим.

– Лучше держать глаза открытыми, – пояснил я. – Армии сегодня нет, завтра – будет. Не забыл, что к нам должны приплыть тарсинцы? Но чем мы им поможем, если не знаем, где враг и сколько его?

– Да это все так вилами на воде писано, – протянул Тим. Ксай, рассказавшей про грядущий поход северного герцога, он не доверял и побаивался ее. Как и почти все в Кернадале. – Нет, прав был Сергей, царствие ему небесное. Уходить надо. И не только из Кернадала – а за море, в Графту или еще дальше.

– Никуда мы не уйдем, – отрезал я. – Некуда нам. От себя не уйдешь. Ник хочет уничтожить всех здесь, и сам он не остановится. Только с нашей помощью.

– Нда, ситуация… – проговорил Тим, положив кинжал на ребро ладони и глядя на то, как он легонько покачивается, балансируя. – Мало было проблем, так еще и это.

– Прорвемся, – ответил я. – Их самих-то не так много. Значит, если вывести из строя хотя бы двоих-троих, уже часть армии останется без контроля – станет легче. А там, глядишь, и до главного доберемся.

– А, кстати, сколько их? – спросила, словно очнувшись ото сна, Вика. – Ты ведь о них никогда толком не рассказывал.

– Я видел десяток всего, – сказал я, припоминая свою жизнь в Урде. – Может быть, всего их больше. Но вряд ли намного. И не факт, что все могут нежитью управлять. Даже скорее нет.

Олег, который до этой минуты безучастно прихлебывал из кружки дешевое пойло с запахом подгнивших яблок, вдруг подобрался, и в его глазах блеснул интерес.

– Слушай, я давно еще хотел тебя спросить. Скажи, ты когда был там, в Урде, – начал он шепотом, наклонившись ко мне. – Ты не видел там кого-то, кто мог быть похож…?

Я изо всех сил старался глядеть Олегу прямо в глаза и не отводить взгляд. Между нами стояла разбитая плошка, в которой чадил сальный огарок. Из-за этого лицо Олега казалось красным, а глаза – подернутыми дымкой.

Конечно, я все понял еще когда мы встретились с Олегом осенью. А должен был понять и раньше, еще в Урде. Он ведь и в самом деле похож на Олега –Андрей, парень, попавший в Чернолесье одним из первых. Тот, кого первым встретил Ник. Тот, кому было в ту пору всего двенадцать.

Я не слышал больше ни об одном егере, который бы попал в Чернолесье в таком возрасте. Еще бы – Грановскому было затруднительно привлекать к тестированию детей. Но вот если ребенок пришел вместе с отцом…

– Нет, – сказал я. – Мне кажется, что нет. Они все появились здесь позже тебя – кроме Ника, конечно.

Мои пальцы сами собой сжали столешницу, и я сделал усилие, чтобы не скривить лицо. Мне не хотелось, чтобы Олег знал. Ни к чему это. Никому от этого не будет лучше, и ему – в первую очередь. Как он будет драться с ними, если узнает, что на их стороне его сын?

Я начал лихорадочно соображать, на какую бы тему аккуратно перевести разговор, но меня избавили от этой необходимости. Сперва в моей голове послышался громкий, ритмичный стук метронома – тот самый, что я некогда слышал в Чернолесье в свою первую ночь здесь. Я тут же вскочил с лавки, Олег и ребята повскакивали тоже – они услышали звук не хуже меня, и отлично знали, что он не предвещает ничего хорошего.

Следовало готовиться к нападению, но времени на это у нас не было, так как уже в следующую секунду скрипучая дверь трактира слетела с петель, глухо ударившись о земляной пол. То, что появилось на пороге, я сперва принял в темноте за воина в тяжелых доспехах. До тех пор, пока оно не запрокинуло назад голову – почти лишенный плоти череп – и не издало свистящий вой, настолько громкий, что мне стало страшно за свои барабанные перепонки. Энциклопедия нежити, в которую я недавно вложил уже четвертый перк, сконфуженно молчала – существо это не было простым порождением Чернолесья.

На секунду я был парализован, однако затем оцепенение спало, и я схватился за крикет, выпалив твари прямо в грудь. Коморку заволокло дымом, но крик не прекратился, а лишь сменил тональность на еще более высокую и отвратительную, а сверху, из-под крыши раздался противный писк, хлопанье крыльев и щелканье челюстей. Одновременно с этим из-за спины орущей твари в трактир с ревом ворвались два или три существа, отдаленно похожих на собак с оскаленными костяными мордами. Вот эти в энциклопедии были – баргесты, гончие смерти. Крайне опасны в стае. Проворны и имеют хорошо развитый коллективный интеллект. Чрезвычайно активны на холоде, но уязвимы к огню.

Старик, глухо вскрикнув, бросился в подпол. Вика закрыла уши ладонями, разинув рот в безмолвном крике. Тим размахнулся, метнув кинжал навскидку м выхватил из-за пояса два других.

Олег схватился за свою алебарду, попытавшись нанести удар, но лезвие врезалось в низкую потолочную балку, выбив из нее щепки и наглухо застряв. Он изо всех сил дернул ее назад, отчего балка с треском просела вниз, но этой секунды одной из тварей оказалось достаточно.

С громким шипением выползшее из прорехи в крыше существо, похожее на черного кузнечика, впилось Олегу в горло, сдавив его черными осиными челюстями. Кровь брызнула во все стороны, покрыв стены вишневыми брызгами. Я тут же рубанул тварь крикетом, рассекая почти надвое, и она повалилась на пол, оставив Олега оседать на лавку с разорванным горлом.

Отчаянно вскрикнула Вика. Оправившись от шока, она бросилась Олегу на помощь – у меня же времени не было. Тим яростно отбивался от наседавшей со всех сторон воющей и стрекочущей нежити, уже от правив обратно в загробный мир не меньше трех насекомоподобных существ. Одна из четвероногих тварей вцепилась ему в ногу, и он, шипя от боли, старался покрепче приложить ее об угол.

Я бросился ему на помощь, изо всех сил долбанув существо носком сапога в область хребта – туда, где скрывался энергетический центр, заменяющий этим тварям мозг. Баргест разжал челюсти и прянул в сторону, но тут же бросился уже на меня, и мне пришлось отбиваться древком крикета, которое он прикусил до щепок. Лишь после этого я сумел всадить ему в хребет свое огненное лезвие на всю длину, отчего баргест рухнул на пол, лишь разок конвульсивно дернувшись.

Тим в это время, размахивая кинжалами, оттеснял в сторону выхода двух других псов. Те, словно настоящие собаки, сперва прижались к ногам существа в дверях, а затем, будто повинуясь его приказу, атаковали снова – резко и отчаянно.

Выбросив вперед кинжал, Тим с хрустом всадил его подгнившие ребра по самую рукоять, а затем стал резать тварь вторым кинжалом, стараясь добраться до хребта. Я в это время ударом сапога отбросил ее собрата назад к дверям, приготовившись в следующий раз рубануть крикетом как следует.

Но в это время костяной монстр в дверях вновь испустил надрывный вой, от которого меня пробрала дрожь, а руки стали ватными и едва не выронили оружие. Воспользовавшись заминкой, чудовищный пес ринулся в атаку снова, а со стороны крыши послышался новый шелест тонких крыльев и стрекотание, не предвещавшее ничего хорошего.