Чернозимье

В общем-то, я уже и так догадался.

– Кто это? – спросил я, указывая на толпу вокруг. – Откуда они все здесь?

– Беженцы, – ответил Матвей. – С севера. Услышали про битву и решили, что здесь сейчас безопаснее всего.

– Очень опрометчиво с их стороны…

– Так я им всю дорогу это твержу! – заводился Матвей. – Сперва-то они понемногу приезжали, по одной семье. Мы думали: чего бы не приютить людей? Ну, пускали, конечно, в крепость. А потом началось! По двадцать, по тридцать человек в день приезжает, и с каждым днем все больше. Слухи-то далеко разносятся! Пробовал их заворачивать – так они ни в какую! Хотим, говорят, присягнуть его высокоинородию, чтоб он нас защитил. Ты это… смотри, сейчас как узнают, что ты приехал, тут такое начнется! Среди них уже такие легенды ходят, что ты чуть ли не новый Мученик!

– Для этого, вроде бы, нужно сначала погибнуть.

– Так-то оно так, да разве их вразумишь! Говорят: хотим быть подле нашего защитника. Ничем не проймешь. Убеждали и что опасно здесь, и что провизии нет – ни в какую. Один раз мертвецы из леса вылезли. Обычные, неуправляемые. Целую семью переубивали, двух детей разорвали на куски – так даже это их не убедило. Говорят, защитит нас егермейстер, как приедет.

– И как, тяжело здесь? – спросил я.

– Ну, а сам как думаешь? – мрачно усмехнулся Матвей. – Поначалу-то их в крепость пускали, размещали внутри. Потом пришлось всех за стену заворачивать. Они бунтуют – жить негде, на дворе холодно, у некоторых дети… Позавчера толпой ломились в ворота – чуть до стрельбы не дошло. Только тем и утихомирил, что со дня на день егермейстер приедет.

– Вот приедет барин, барин нас рассудит, – проговорил я себе под нос.

– Типа того, – кивнул Матвей. – За каждый мешок зерна – драка. Некоторые охотятся ходят – так после этого дележка хорошо если поножовщиной не кончается. Бардак, в общем.

– Ты бы их организовал как-нибудь, что ли, – сказал я. – Ну, чтоб работой какой занялись на постоянной основе, раз уж они тут.

– Да я пробовал, – Матвей поскреб небритую щеку. – Да на них ведь где сядешь, там и слезешь. Одну башню, вон, восстановили – и то считай своими силами. Вторая до сих пор в руинах. Стены кое-как залатали, но держатся они на соплях, весной перекладывать придется. А этих попробуешь к чему привлечь – отговариваются тем, что пусть им это егермейстер скажет. Последнюю неделю я только и ждал, что ты приедешь и поговоришь с ними.

– И что ты хочешь, чтобы я им сказал? – уточнил я.

– Ну, а что тут еще скажешь? – пожал плечами Матвей. – То же, что я каждый день говорю – только поубедительнее. Ты это… скажи, что здесь опасно, и что мы их защитить не сможем. И еды тоже нет. И в любую минуту может толпа нежити нагрянуть. Что им нужно идти в Брукмер или куда-нибудь еще дальше. В Крюстер, я не знаю. В Карнару. В Ансо. К черту на рога – лишь бы отсюда подальше.

Я поднял глаза к низким серым облакам, нависшим над Чернолесьем и готовым в любой момент просыпаться новым зарядом снега. Посмотрел, как пар от моего дыхания медленно поднимается вверх.

– Ладно, давай соберем народ, – сказал я. – Я пока подумаю, что лучше сказать.

***

Толпа собралась на площади перед воротами, которую перед этим расчистили от возов и мусора. Несколько сотен людей – многие в оборванной, не по-зимнему легкой одежде – сгрудились напротив надвратной башни, взволнованно гудя, словно потревоженный улей.

Я подошел к обшарпанному зубцу крепостной стены и остановился, разглядывая этих людей, смотревших на меня с надеждой, но и с некоторым недоверием. Кажется, они ожидали увидеть кого-то постарше меня, и теперь испытали разочарование: и это-то и есть тот самый егермейстер?

Но я успокоил себя тем, что для этих людей, выросших в средневековом мире, социальное положение человека намного важнее, чем его возраст. В конце концов, все они именовали своим мудрейшим повелителем мальчишку, от горшка два вершка, и не видели в этом ничего странного. Я же для них, хоть и мелкий, но, все же, лорд – пусть и никак не свыкнусь до сих пор с этой мыслью. А значит, имею право смотреть на них сверху вниз, в том числе и буквально – с крепостной стены.

– Тихо! – гаркнул своим хриплым голосом Матвей, а затем закашлялся, прижав ладонь к горлу. – Его высоко… инородие… гх… говорить будет!

– Приветствую вас, – произнес я в наступившей тишине. – Меня зовут Руман из Брукмера, я егермейстер Кернадала.

Последние остатки разговоров стихли, и я увидел, как сотни глаз уставились на меня с любопытством и напряженным ожиданием. Некоторые старались привстать на цыпочки, чтобы рассмотреть человека, о котором столько слышали. Где-то в заднем ряду отец подсадил мальчишку лет шести на плечо.

Взглянув на это озеро из человеческих голов, я отчетливо осознал, что не могу их подвести и разочаровать. Что я теперь в ответе не только за десятки егерей, но и за этих людей тоже. Эта мысль на секунду заставила меня сгорбиться, словно я взвалил на плечи тяжелый мешок.

– Мне сказали, – продолжил я, – что многие из вас пришли в это место в надежде на защиту. И с этой минуты все вы находитесь под защитой егермейстера.

Мне показалось, что Матвей за моей спиной едва не подавился. По толпе пробежал взволнованный шепот. Подумалось, что вот-вот раздадутся радостные крики, из-за которых я не смогу договорить.

– Но эта защита не дается просто так, – проговорил я скороговоркой. – С этой минуты каждый, кто хочет иметь защиту, должен трудиться.

– Вот этот человек, – я указал на стоявшего слева от меня Морионе, –сегодня отберет мужчин для охраны замка. Господин Матвей, которого вы все хорошо знаете, отберет из оставшихся тех, кто будет ухаживать за крепостью и лагерем. Из остальных, включая женщин, госпожа Гульда выберет тех, кто поможет ей со стряпней и уборкой, а также охотников и сборщиков хвороста. Все будут работать и вносить свой вклад. За все это я обещаю еду – насколько ее хватит – и безопасность – доколе есть те, кто держит в руках меч. Это все, что я сегодня могу вам пообещать.

– А дети?! – раздался в толпе озабоченный женский голос. – Дети-то как?!

– Дети с сегодняшнего дня живут все в крепости, – объявил я. – Госпожа Гульда выберет тех, кто будет за ними следить. Им я выделю помещения в дальней башне, включая свой кабинет и спальню. Их тоже будут кормить, пока есть еда. Кто постарше – привлечем к работам.

– А точно защитите? – послышалось откуда-то сзади. – На вас вся наша надежда! У нас теперь ни домов, ничего!

– Клянусь! – ответил я. – Девиз Кернадала – не бросать доверившихся.

Откровенно говоря, девиз я придумал только что.

***

Вид у Матвея был кислый.

– Зря ты их так обнадежил, – он покачал головой, разгребая снег носком сапога. – Лучше бы было их куда-нибудь сплавить.

– Куда? – спросил я. – Дороги замело, идти им некуда.

Матвей раздраженно пожал плечами.

– Я все понимаю, – ответил он. – Но мы ведь тоже не обязаны всех спасать. Мы же не святые угодники, в самом-то деле?

– В общем-то да, – ответил я. – Но, боюсь, нам придется побыть тут за них какое-то время.

– Ну, окей, – ответил он. – Тогда с тебя план, как накормить кучу народу пятью хлебами. В идеале еще бы научиться превращать воду в грушевку, а то у нас как раз кончается. Ладно, я пошел набирать себе помощников, а то западную стену надо бы укрепить, да и частокол вокруг всего этого вертепа не помешает. Прямо завтра с утра и начнем.

Едва он удалился, скептически покачивая головой, ко мне приблизился наблюдавший за нашим разговором Морионе.

– Ты отлично все придумать и сказать, – похвалил он, хлопнув меня по плечу. – Теперь дела идти… словно масло, да? Теперь только нужно хотя бы несколько деревень… это… взять в захват, да?

– Каких деревень, ты о чем, капитан? – спросил я.

– Один замок – нельзя, – Морионе покачал головой. – Еды нет – голод, все разбегутся. А вот деревни бесхозные подмять – и отлично. Сейчас война –бесхозных много.

Пару секунд я обдумывал предложение.

– Нет, захватывать деревни мы не будем, – ответил я, но без особенной уверенности. Ревизия припасов Кернадала привела меня в уныние – было совершенно очевидно, что еды хватит недели на три – и то если отчаянно ее экономить. А потом? По кернадальской дороге мы прошли едва-едва: завалы снега доходили кое-где Джипу до брюха. Даже если мы достанем где-то зерно и скот, как их доставить сюда до весны?

Вопросы падали на меня один за другим, придавливая к земле. Я спускался по холодной винтовой лестнице, чувствуя, что меня будто затягивает какой-то водоворот.

Но едва открыл скрипучую дверь и вышел на крепостной двор, как столкнулся внизу с Матвеем, который, оказывается, никуда не ушел, а, дожидаясь меня, переминался с ноги на ногу возле крепостных ворот.